Истинная для трех волков

Их подставили. Просто подставили, а они купились, как идиоты.

– Рем! – Линда обхватила его за руки, крепко сжимая запястья. – Посмотри на меня! Сосредоточься! Скажи, что мне сделать?

Они услышали грохот – Коул свалился на пол, не в силах держать на ногах собственное тело.

– Ведьма, – Рем впился когтями в перила, от злости зубы скрипнули друг о друга. – Приведи мне эту старуху. Собери парней, схватите ее, она нужна мне живой… Она что-то сделала не так, и мне нужно знать, что именно. Или ей конец.

Соул чувствовала себя странно.

Ей снова пришлось одолжить машину, потому что иначе до резервации ей было не добраться, а у нее были вопросы к этим волкам.

В особенности – к Альфе. Который пообещал, что с ней ничего не случится. И обманул. Злобный, мерзкий, отвратительный зверь.

При одной мысли о нем у Соул внутри все сворачивалось.

Никогда прежде она не чувствовала такой ненависти к кому-то. За то, с каким высокомерием он смотрел, за то, что он готов был взять и растоптать ее гордость одними только хлесткими словами, а она, как малолетняя девчонка, слушала и не могла ничего ему ответить.

А еще он должен был ей интервью!

Она больше не будет прыгать на задних лапках. Она заявится к нему и возьмет то, что ей пообещали. Иначе и быть не может.

Чем ближе она была к резервации, тем сильнее ныла рана на ее груди. А еще в машине отчего-то стало так душно, что ей пришлось открыть все окна нараспашку, но и это не помогло.

Ей было так жарко… Казалось, рулевое колесо обжигало пальцы, а одежда вот-вот готова была сгореть прямо на ней.

Голова закружилась, тело стало слабым и перестало подчиняться ей.

Соул попыталась нажать на тормоз, но нога словно задеревенела…

– Какого черта? – прошептала она, медленно теряя связь с реальностью.

Она не смогла вовремя поднять ногу, выжимающую газ, и машина свернула с обочины к крутому обрыву…

Глава 9

Рем с трудом перетащил Коула на диван в гостиной. У него все плыло перед глазами. Обычно ускоренная регенерация не давала телу болеть. Головокружение, слабость, тошнота, головная боль – все это было очень редким явлением для оборотней. Только самые слабые волки могли болеть, подобно людям. Обычно они занимали низшие слои в иерархии стаи, а если вернуться на пятьдесят и больше лет назад, то слабых волков изгоняли, они становились омегами и выживали в одиночестве в лесу.

Болезнь Дэвида и так пошатнула уверенность стаи в Реме, как в альфе, так теперь еще и он сам чувствовал себя так, словно по нему проехал бульдозер.

– Просыпайся, Коул! – он потряс брата за плечо. – Вставай! Мне нужна твоя помощь.

Коул дышал очень хрипло и слабо.

Рем приложился ухом к его груди. Сердце брата замедлилось, билось тихо, едва слышно, словно вот-вот остановится совсем.

Он взял руку Коула в свою и, сделав глубокий вдох, сдавил запястье обеими руками. Послышался треск кости, Коул закричал, открывая глаза…

Теперь его сердце колотилось вовсю. Рем самодовольно хмыкнул. Боль – лучший источник адреналина.

– Рем, какого черта ты…

– Сломай мою тоже, – он протянул кисть, и Коул, наконец, сложил два и два.

Дэвид не спал. Но и не бодрствовал тоже.

Он не мог открыть глаза, не мог пошевелиться, но прекрасно слышал и ощущал все, что происходит вокруг. Паникующая Линда, голос Рема – разбитый и слабый, еще слабее – голос Коула. Потом крик, суета, грохот, стук в большие железные ворота.

Он понимал, что что-то происходит – кто-то стоит у ворот. Но не мог ничего сделать.

Даже если кто-то вошел бы в комнату и медленно отрезал от него по куску, Дэвид не смог бы проснуться.

А еще у него было ощущение, что ему здесь не место. Как только он переставал сосредотачиваться на ощущениях, отключал их и фокусировался на собственных мыслях, он видел зеленый холм, а под ним овраг, в котором, едва зацепившись за дерево, наполовину висел смятый автомобиль.

Дэвид не был экстрасенсом, медиумом или наполовину ведьмаком. Он был волком. Чистокровным белым волком, Уайтом, бетой своего брата Ремиуса. В нем не было абсолютно ничего магического, но именно сейчас он знал – все это не просто так.

Его тянуло к этой машине. Тянуло так сильно, что он чувствовал, как ускоряется его сердце. Тело словно сковали, связали веревками, скрутили проволокой… И он не мог вырваться из этих оков, не мог заставить себя встать.

Все внутри сворачивалось в пружину от беспокойства. Ему нужно было туда, и он не мог понять, почему именно?

Соул медленно приходила в себя. Голова раскалывалась, каждая косточка невыносимо болела, но хуже всего был привкус крови на языке и зубах.

Ее было много – полный рот густой крови, которая словно не прекращала течь, и приходилось сплевывать ее. Она стекала по подбородку, а через секунду накапливалась во рту снова.

Соул казалось, что она вот-вот захлебнется от крови.

Она открыла глаза. Определенно, она была в машине, только вот не ехала, а словно… висела? Висела в воздухе?

Последние события пронеслись в голове, как ураган, и она едва сдержала панический крик.

Если она повернется, сдвинется или попытается выбраться – то упадет. Сейчас автомобиль удерживало от падения только большое дерево, в которое во время аварии она воткнулась. Малейшее колебание, перенос веса, дуновение ветерка – и ей конец.

– Мамочки, – прошептала Соул, крепко зажмуриваясь.

Вокруг не было ни души, а телефон, который лежал на консоли у рычага управления, очевидно, свалился на пол.

От страха Соул показалось, что вокруг нее в один миг стало очень темно и холодно.

* * *

Едва Рем пришел в себя, срастив сломанную руку, в ворота начали долбиться. Этот стук был недружелюбным, злобным, тот, кто стучал, делал это с такой яростью, словно пытался выломать забор с корнем.