Истинная для трех волков

– Жар спал, – с облегчением выдохнул Рем. – Наконец-то. Как себя чувствуешь?

– Как будто пропустил что-то важное, – он зашипел, почувствовав жжение в груди. Расстегнул на себе рубашку. Под тканью на коже прямо в районе сердца появилась небольшая ранка в форме неполной луны. Обычно таким ранам нужно не больше минуты, чтобы затянуться, но эта – она была особенной. Она кровоточила и саднила, не заживая. – Ты набил на мне тату?

Рем стянул с себя майку и показал свою рану – точно такую же, в том же месте.

– У Коула она тоже есть, – сказал он.

– Ты усилил нашу связь, – Дэвид встал и подошел к окну. Он чувствовал легкий осадок от слабости, но тело его пульсировало энергией, волк рвался наружу. – С помощью чего?

– Ты знаешь об этом ритуале?

– Да, слышал от Крыс несколько лет назад, – Крысы – собственные маленькие агенты Дэвида. Эти ребята появлялись из ниоткуда и исчезали так же внезапно, они всегда владели информацией, но никто, кроме него, не знал, как связаться с ними… А еще они не работали ни с кем, кроме Дэвида.

– Если бы ты дал мне наводку на Крыс, Дэв, нам бы не пришлось проходить эти круги ада…

– Но все ведь обошлось? Я жив. А еще я знаю, как сложно провести этот ритуал. Нужно принести жертву, или воззвать к темной магии. Или…

– Или найти свою истинную пару.

Дэвид сам не заметил, как улыбнулся, поворачиваясь к альфе. Он с трудом выдержал паузу, поскольку радость затопила все его нутро.

– Ты нашел ее, – не спросил – констатировал факт. – Ты нашел пару. Как? Где?

– Это долгий разговор, Дэвид. Ты еще слишком слаб и…

– Где она? – он почувствовал такой прилив сил, что едва удержался, чтобы не выпрыгнуть в окно, разрывая на себе одежду. Хотя это все было больше в стиле Коула.

– Я отвез ее в город. К ней домой, – он отвернулся, словно боялся смотреть Дэвиду в глаза. – Ровно через сутки наша связь с ней усилится, лучше ей быть отсюда подальше.

– Ты заботишься о безопасности человека? – удивился Дэвид. – Эта девушка действительно перевернула твою жизнь.

Первое, что Соул увидела, просыпаясь – большой медведь с оторванным ухом. Плюшевый медведь, разумеется, еще живых ей тут не хватало. Она пока от оборотней не отошла…

Оборотни!

Она выпрямилась, глядя перед собой.

Первая мысль – ей все это приснилось. Ужасный, долгий и очень реалистичный сон. Да, точно. Ведь она не могла на самом деле в таком поучаствовать? Только во сне.

Нет, правда. Если бы это был не сон, она была бы мертва. Как иначе?

Соул встала, потянулась, открыла шторы. Солнце тут же проникло в комнату, оставляя золотистые дорожки на полу и стенах. Настроение было просто отличным!

Пританцовывая, она прошла на кухню и включила чайник.

В груди что-то защипало, и она схватилась за сердце. Под пальцами вдруг образовалось что-то теплое и липкое. Соул поднесла руку к глазам.

Кровь.

– Кровь! – закричала она, сдирая с себя рубашку. Сорвала ее, потом лифчик, забежала в ванную, встала у большого зеркала во всю стену. – О господи!

Что-то было выцарапано у нее на груди. Что-то, отдаленно напоминающее полумесяц.

Соул не боялась крови, но боялась НЕОЖИДАННЫХ РАН НА СВОЕМ ТЕЛЕ.

– Откуда это взялось?

Вчерашняя ночь стала в красках расцветать в памяти.

Она вспомнила все – и таинственный ночной сад, и каменную дорожку, манящую в лес, в дикую живую природу, и ужасную ведьму, которая смеялась так, что можно было поверить – она способна расколоть воздух напополам.

А еще оборотни – все трое.

И Дэвид Уайт, открывший глаза за секунду до ее падения.

Черт.

Ей не приснилось.

Но как она оказалась у себя дома?

* * *

Рем обливался потом. Ему казалось, что он горит – все его тело плавилось, и вот-вот готова была воспламениться кровать под ним.

Его ломало. Кости словно трескались, и это было гораздо хуже, чем обращение в полнолуние – гораздо сильнее и страшнее. Он не мог контролировать себя. Он – альфа, в которого контроль был заложен с рождения. Который жил благодаря тому, что умел справляться с инстинктами лучше всех остальных. Теперь он не чувствовал в себе достаточно сил для этого.

Он схватился за стену и вышел в коридор, прижимая руки к животу. Казалось, еще немного, и он выплюнет все свои внутренности. Такого с ним прежде никогда не было.

Он наткнулся на Коула в дверях. Тот выглядел не лучше, но помимо острой боли во взгляде было еще и дикое беспокойство.

– Рем, что происходит? – спросил он, не в силах справиться с вылезшими клыками и когтями. Он был наполовину обращен, но словно что-то не давало ему превратиться в полноценного волка, тормозило его. Это выглядело пугающе даже для альфы.

– Я не знаю… Меня словно прокручивают через мясорубку.

Они оглядели друг друга. Рем потрогал свой рот – его клыки пока что оставались на месте, но подушечки пальцев ломило так, словно когти прорывали кожу, чтобы вылезти наружу.

Из спальни Дэвида появилась Линда. Ее глаза были полны слез, а губы тряслись от подступающих рыданий.

Она не выглядела так, словно у нее что-то болело, просто была жутко перепугана, и Рем сделал вывод, что это только их, Уайтов, зацепил очередной недуг. Что за хрень?

– Там Дэвид, – прошептала она сухими губами. – Он снова без сознания.

У Рема потемнело в глазах.

Они как будто возвращались туда, с чего все началось, только теперь все было в три раза хуже.

В голове шумело, ныли десны, кости, кровь кипела в венах, бурля и поджигая тело. Неужели это был их конец? Их прокляли всех троих? Связь с человеком была ошибкой?