Истинная для трех волков

* * *

Три дня до полнолуния Соул много спала, много ела и почти не видела хозяев дома.

Уайты либо были чертовски важными занятыми птицами, либо же просто избегали ее общества, что вполне вероятнее. И если Коул хотя бы к вечеру приходил и даже с высоты своего царского полета перекидывался с ней словечком, то Рема она не видела вообще.

Разве что однажды…

Возможно, она слишком много думала о происходящем, но на вторую ночь ее присутствия в доме ей показалось, что шаги эти затихли у ее двери. Как будто он шел мимо, но зачем-то остановился. Соул увидела тень под дверью и сердце ее начало колотиться с невероятной скоростью. Ей стало страшно.

Она натянула на себя одеяло – прямо до самого подбородка – а потом решила… Нечего ей бояться. Как там ее назвали? Гостьей? Верно. И если она так нужна им для спасения брата, то вряд ли кто-то станет на нее нападать.

А вот стоять и подслушивать под дверью она не позволит.

Соул встала и на цыпочках прокралась к двери. По пути она захватила вазу со стола – откуда она тут только взялась? Как будто кто-то ставил бы здесь цветы – в комнате, где никто никогда не появляется.

Мысленно она сосчитала до трех, а потом дернула дверь на себя, и комнату залило ярким светом.

Комната Соул находилась на втором этаже, ступеньки были крутые, а перила – невысокие.

Рем стоял, подпирая их пятой точкой, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.

Появление Соул в дверях с вазой наперевес вряд ли его удивило. Соул вспомнила – ах, да, точно. Оборотни, отличный слух, все эти фишки.

– Почему ты шарахаешься под моей дверью? – спросила она, вцепившись в свое «оружие».

Рем свел брови.

– Это моя дверь. И мой дом. Где хочу, там и шарахаюсь.

Он был каким-то бледным, с испариной на лбу. Соул подумала, что этому парню не помешало бы выспаться. И перестать быть хамлом.

– Я не чувствую себя в безопасности, когда ты… Что ты делаешь?

Он подошел ближе. И еще ближе. Пока их тела не оказались на расстоянии всего в один сантиметр. Прищурился, повел носом.

– Хочу кое-что проверить.

– Тебе в детстве не рассказывали, что нюхать других людей – нехорошо?

– Нет. Мне в детстве говорили, что запах – лучший источник знаний о человеке, – его горячее дыхание обожгло шею. Соул сама не поняла, почему покрылась мурашками. Еще секунда, и ее начнет колотить… – Ты боишься.

– Ты путаешь страх и злость…

– Нет, ты меня боишься, – губы его сжались. Соул показалось, что он сейчас оскалит клыки, и она отвернулась, борясь с желанием забежать в комнату, хлопнуть дверью и подпереть ее кроватью. – Почему?

– Может быть, потому что вы с братом поймали меня, связали и несколько часов держали в душном кабинете без возможности сходить в туалет или выпить стакан воды?

– Нет, – радужка его глаз сверкнула красным, а потом снова приняла человеческий, темно-коричневый цвет. – Не поэтому. Ты боишься того, что с тобой делает мое присутствие. Ведь вам, людям, это нравится, верно?

Соул посмотрела на него.

– Что нравится?

– Трахалась когда-нибудь с волком?

От возмущения она не сразу смогла ответить.

Она так разозлилась! На него, на себя за то, что вообще стояла и разговаривала с ним. И на саму ситуацию, и на то, где она оказалась.

– Пошел ты! – Соул толкнула его, но он не сдвинулся с точки. Продолжил стоять на том же месте, как каменная скала.

– Ну же, давай! Ты явно мечтала об этом с подружками за бокалом вина, рассуждала о том, как это – отдаться оборотню? У нас тут любят таких, как ты, – Соул мотала головой, не в силах поверить в происходящее, а он все говорил и говорил. И теперь его лицо было так близко, губы почти касались ее кожи… – Вы же такие покорные. На все согласны ради острых ощущений. Готовы с одним, с двумя, с тремя. Абсолютно бесплатно, до синяков и сломанных кроватей… Вас не пугает, что мы можем сорваться и причинить боль. Вам это нравится.

– Заткнись! – закричала она.

И одновременно с ней спокойный и размеренный голос произнес откуда-то сбоку.

– Рем, хватит.

Голос брата будто отрезвил альфу. Взгляд опустел, в нем больше не было безумия и этого непередаваемого отвращения, с которым он смотрел на нее, с которым говорил все эти мерзости.

Он отступил на шаг.

– Просто желал нашей гостье спокойной ночи.

Он ушел, не обернувшись, не сказав больше ни слова. Коул бросил на Соул беглый взгляд и последовал за братом.

Она продолжила стоять там, держась за края одеяла, вся горящая от стыда и униженная.

Глава 6

– Ты с ума сошел? Решил ее спугнуть?

Коул не умел читать нотации, поэтому даже осуждение в его голосе сквозило любопытством.

Рем проигнорировал его. У него все кости сводило невыносимой болью – так сильно волк рвался наружу. Он редко позволял себе обращаться не в полнолуние. В отличие от Коула, у которого день не задался, если он не побегал по лесу в волчьем обличие, Рем приучил себя не выпускать зверя наружу. Для проявления власти хватало простого рыка, вспыхивающих красным глаз и чувства уверенности в собственном статусе.

– Не игнорируй меня, – брат дернул его за руку, поворачивая к себе.

– Это сложно, – отмахнулся Рем, снимая с себя футболку. Кожа горела огнем.

– Это все связь, да? Я понимаю…

– Нет, ты не понимаешь! – он зарычал, и Коул отступил на шаг. Инстинкты заставляли его слушаться альфу и держать дистанцию. – Не понимаешь. Такие как она… Я не хочу никакой связи с ней. Одно дело твои ночные забеги к Шайле и ее шлюхам, а другое…

Он вцепился в край стола, и дерево пошло трещиной.

– Мы можем поискать другой путь, чтобы спасти Дэвида.