Посланные

– Ладно, – Дэвид пошел к мешкам у выхода, а Энн вернулась к своему занятию.

Немного покопавшись в одном из мешков, и ища тряпку нужного материала, парень нечаянно нащупал какой-то предмет. Он был завернут в несколько слоев и лежал в середине, словно так, чтобы его не обнаружили ненароком.

– Интересно, что там? – прошептал Дэвид, осторожно вытаскивая предмет.

Он оглянулся через плечо, но Энн по-прежнему была погружена в свою работу. Бережно, даже с опаской парень развернул предмет – это оказалась книга среднего формата. На ней выцветшими буквами было написано «Библия».

Несколько секунд Дэвид просто смотрел на Книгу, потом начал осознавать, что это за находка. Он знал, что нужно было немедленно отнести ее Помощнику Лидера или сжечь самому. Понимал, что опасно хранить ее и даже открывать и прекрасно осознавал, что Энн может сильно пострадать из-за этого.

Что делать? Парень был в замешательстве, а руки сами открыли Библию. Любопытство оказалось сильнее, да и Дэвид просто не верил, что из-за этой неприметной Книги мог кто-то пострадать. Ему хотелось убедиться в ее опасности.

– В начале сотворил Бог небо и землю, – прочитал парень первые стихи.

Он озадаченно нахмурился, не понимая почти ничего из прочитанного и полистал дальше. Страницы были заполнены какими-то непонятными законами и описанием устройства некой скинии.

Дэвиду стало скучно, и он бы засунул Книгу обратно в мешок, чтобы ее сожгли с другим мусором, чтобы не подставлять тетю Энн. Но следующее место, которое он открыл, оказалось про какого-то царя Дэвида[4 - По-английски Давид читается как Дэвид.].

Надо же, его зовут как меня, неожиданно подумал парень. Он начал искать начало истории и попал на место, где Дэвид еще не был царем, а обычным юношей и боролся с великаном Голиафом.

Дэвид немного прочитал, и понял, что хочет узнать больше, хотя бы о своем тезке. Конечно, он не хотел увлекаться каким-то учением и тем более не хотел, чтобы его казнили.

– Никто не узнает об этом, – пробормотал парень, заворачивая Книгу обратно в тряпки.

– Нашел, что хотел? – внезапно окликнула его тетя Энн.

Дэвид даже вздрогнул от неожиданности и только через несколько секунд понял, что женщина имела в виду ветошь, а не Книгу.

– Да, – крикнул он в ответ. – Все нашел.

Парень быстро поднялся и вышел из подвала. Наверху он засунул Библию в свою сумку, зная, что никто не полезет в нее без спроса, и пошел работать. Его руки ловко двигались, а голова была забита мыслями о Книге и о том, почему она опасна. А еще хотелось узнать, что там случилось с его тезкой.

Дэвид с трудом дождался вечера, вывез весь мусор, и, наконец, поехал домой. Его родители уже ждали его к ужину, и парень расстроенно подумал, что чтение Книги опять откладывается.

– Что сегодня делал? – спросила Марта.

Парень посмотрел на мать и пожал плечами.

– Да, как обычно, сначала окно поставил. Кстати, уже последнее. А потом с мебелью занимался.

Дэвид не знал, что его отец и мать волнуются за него, потому что их сын общался с женщиной, у которой казнили сына. Конечно, Энн была хорошей, но многие родители предпочитали, чтобы их дети не связывались с ней.

– А она тебе ничего не говорит? – попробовала Марта еще раз.

– Кто? Тетя Энн? – Дэвид удивленно посмотрел на маму. – Мы разговариваем с ней о многом.

Он замолчал на несколько секунд, а потом понял в чем дело и усмехнулся.

– Мам, пап, вам не надо бояться за меня. Тетя Энн не говорит мне ничего запретного.

– Ну и хорошо, сынок, – кивнул Тобиас. – Мы рады, что ты помогаешь ей, но хотим, чтобы ты был жив.

– Кстати, – Дэвид наколол кусок мяса на вилку. – Что вы скажете, если я женюсь?

Парень ловко сменил тему и теперь все трое обсуждали знакомых девушек. Дэвид специально сделал это, чтобы не обсуждать Энн и не врать родителям. Не мог же он сказать маме с папой, что у него в сумке лежит запретная Книга.

Наконец, семейный ужин закончился, и они разошлись. Дэвид ушел в свою комнату, сославшись на усталость. Еще было светло, и он устроился у окна и раскрыл Книгу. Парень подстраховался, положив ее на какой-то учебник по плотницкому делу, и углубился в чтение.

Пастушонок Дэвид победил Голиафа и стал одним из лучших воинов. А потом и вообще, царем! Удивительная карьера, подумал Дэвид, читая Книгу. Не все имена и события были понятны парню, вражда некоторых людей тоже была ужасной.

Как можно лечь со своей сестрой? Или восстать против отца? А как насчет того, чтобы убить братьев? В Книге было много войн и смертей. По крайней мере, в тех местах, которые пролистывал Дэвид. Парень не понимал, почему эту Книгу запретили, ведь по такому учению вряд ли кто-то захочет жить.

Он перевернул почти полкниги и понял, что в этой Книге две части – Ветхий Завет и Новый Завет. И Дэвид открыл Новый, в самом начале которого было написано «от Матфея». Это какое-то имя, понял парень, наверное, автора этой части.

В первой главе шли какие-то имена, но потом пошла история. Девушка забеременела от Святого Духа, потом ее мужу явился ангел. А дальше следовали слова, поразившие Дэвида:

– Родит же Сына, и наречёшь Ему имя Иисус, ибо Он спасёт людей Своих от грехов их.

Парень на миг остановился и задумался: что такое грехи, и зачем от них надо спасать? Кто такой Иисус и почему Он появился на свет от какого-то Святого Духа?

Вопросов было больше, чем ответов, и Дэвид опять погрузился в чтение. Он оторвался от Книги только тогда, когда полностью стемнело, и он больше не мог различить ни буковки. Глаза парня горели каким-то внутренним пламенем, он многое узнал, но хотел узнать еще больше.

Упав на кровать, Дэвид уснул почти мгновенно, но проснулся с первыми лучами солнца, и опять засел читать. У него было около часа до того, как встанет мать с отцом и он хотел использовать это время. Его душа горела и жаждала узнать больше.

К своему ужасу, Дэвид прочитал, что Человек, сделавший столько много для людей, исцелявший их и учащий прекрасным вещам, оказался приговорен к смерти. И жаждали Его смерти те люди, которые до этого восхваляли Его. Хромые начинали ходить, слепые видеть, немые говорить, а прокаженные становились здоровыми, но это все никак не остановило непонятную злобу толпы. Она буквально жаждала смерти Праведника.

Воображение Дэвида ярко нарисовало картину того, как по пыльной дороге, идет целая толпа и издевается над одним Человеком. Они кричат и ругаются на Него, а Иисус молча все терпит, а потом на кресте, прибитый гвоздями, молится за тех, кто распял Его. Какая у Него любовь, подумал Дэвид. Неужели такое возможно?

Парень ни минуты не сомневался, что все это происходило на самом деле. Но до последнего надеялся, что Иисус не умрет. Они не могут Его убить, думал Дэвид, искренне переживая за Учителя, как его называли многие люди.

Через несколько стихов Дэвид чуть не заплакал, Иисус Христос умер, и Его похоронили, как и других людей. Опустив голову, парень задумался о том, почему Его распяли и об учении Христа.

Все это казалось таким новым и удивительным, и Дэвиду нужно было время, чтобы все обдумать и понять. В это время стукнула дверь в спальне родителей, и парень вскинул голову. Он понял, что пролетел целый час, быстро спрятал Книгу и сделал вид, что только встал.

– Дэвид? – к нему в комнату заглянул отец. – Ты уже встал? Поможешь мне в сарае, пока мама готовит завтрак?

– Да, конечно, – отозвался Дэвид.

Он дождался, пока Тобиас закроет дверь, спрятал Книгу подальше от глаз, и вышел следом за ним. Поработав с полчаса, отец с сыном вернулись в дом и сели завтракать. Марта уже поставила на стол яичницу, сосиски, тосты с джемом и маслом и кофейник с ароматным напитком.

Дэвид принялся за еду, но его мысли были далеко отсюда. Он все еще думал про Иисуса, Его жизнь и смерть. Неужели, на этом все закончилось? Парень не с первого раза услышал, что его зовут.

– Ты чего так задумался, сынок? – улыбалась Марта, когда Дэвид, наконец, посмотрел на нее. – Или, правда, влюбился?

Парень покраснел и даже не сразу сообразил, что ему сказать. На минуту над столом повисла тишина, во время которой Тоби и Марта переглядывались, а Дэвид приходил в себя.

– Мам, – наконец, ответил он. – Я не влюбился, просто сегодня не выспался. Все хорошо, правда.

– Не заболел? – Марта приложила ладонь ко лбу сына. – Чего-то мне не нравится твой вид.