По дороге из битого стекла

Дорога из битого стекла
Крисия Ковальски

Красавица Лора Шилина – жена владельца «Золотой империи», крупного золотопромышленника. В устроенной жизни молодой женщины всё стабильно, пока она не встречает Ивана Покровского. Впервые Лора влюбляется. Но Иван любит другую девушку…

Дорога из битого стекла

Крисия Ковальски

© Крисия Ковальски, 2023

ISBN 978-5-0059-6466-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

АЛЕКСЕЙ КЛИМЕНКОВ. ЧУЖОЙ ЧЕЛОВЕК

Будь готов к предательству любого из своих людей,

но особенно того, кому ты доверяешь больше всех.

Аль Капоне

Не слушай тех, кто много обещают,

Они обычно ничего не выполняют.

Гони друзей, что предали однажды,

Кто предал раз, предаст тебя и дважды.

И не ищи любви, где нет ответа,

в любви есть двое, нет других сюжетов.

Омар Хайям

Кристинку он взял с шестилетним ребёнком. С первого же взгляда, как увидел её, понял, что эта хрупкая девушка с обломанными крылышками – подранок, ставшая жертвой мужского предательства и подлости. Даже для его матери поступок сына стал полной неожиданностью. Посмотрев на худую испуганную невестку, она презрительно произнесла «Она же не для твоего размера, сынок. Тебе девчонку надо видную, статную, ты же такой рослый, большой. Что ты с такой пигалицей делать-то будешь?» А отец усмехнулся словам жены. Что мужчина делает с женщиной, это и его сыну уже понятно, даже если она и пигалица ещё, эта женщина.

Алексей тогда мать не послушал, не слушал он и друзей, недоумённо поглядывающих на его невесту на свадьбе. Только загораживал её своей широкой спиной от любопытных взглядов гостей, друзей и родственников, а она испуганно прижималась к его сильному плечу…

Тогда на свадьбу приехали подруги Кристины из деревни, налегали на шампанское, смешивая его с более крепкими напитками, хохотали в голос и с любопытством, не стесняясь, разглядывали жениха и его родителей.

– Ничего, пусть, молодые ещё, глупые, – успокаивающе произнёс тогда его отец, – Виктор Сергеевич, – Из деревни выбрались. Ну что они там видели, дурёхи малолетние? Ну да ничего… Это хорошо, что жена деревенская. Деревенские девушки трудолюбивые, рукастые. Будет хорошей хозяюшкой.

Кстати, сама деревенская родня на свадьбу так и не явилась. Не приехали и ни копейки в качестве свадебного подарка не дали. Будущая тёща категорично сказала накануне свадьбы:

– Сколько раз ты ещё замуж будешь выходить? А нам, что же, каждый раз тратиться?

Алексей успокаивал свою плачущую невесту:

– Ну и ладно, Кристин… Нам и не нужно ничего. Мы сами справимся. Я для тебя, Кристинка, жилы порву, но ничего не пожалею.

А Кристина так и была на свадьбе – зарёванная, с несчастными опухшими глазами, пряталась за него от всех.

И потом долго ещё ловил её этот затравленный взгляд, но упрямо твердил себе, что отогреет её, своей любовью отогреет и вернёт к жизни, снова заставит смеяться и быть смелой. Он старался как мог и даже больше, чем мог. Он принял её сына как своего, как родного. Алексей сразу признал маленького Вадьку, называл «сынок», дарил игрушки, купил дорогую одежду, обувь, сам в школу его отвозил и забирал, сам с ним уроки делал и сам на родительские собрания ходил. Он учил его драться, когда одноклассники начали обижать маленького и худенького новенького мальчика. Он сам заступался за него перед учителями, когда Вадька, уже освоившись в новой школе, попал в плохую компанию и начал хулиганить. Он сам вставлял разбитые мячом окна, ловил пасынка с сигаретой или бутылкой пива, а потом увозил в лес на рыбалку, чтобы приучить мальчишку к нормальной жизни.

Кристина в воспитание сына не вмешивалась, вообще мало обращала на него внимания. И то, что она старше мужа на шесть лет её волновало сильнее, чем поведение сына. Она всем своим видом показывала, что только уступает желанию своего мужа, сама его не разделяя. И как на свадьбе, когда прятала от его поцелуев зарёванное лицо, так и потом отворачивалась, нервно вздрагивала от его прикосновений, отговорками пыталась избежать интимной близости.

Алексей всё понимал и не давил на свою жену, говорил с ней ласково, как с больным ребёнком, терпеливо ждал, когда сердечко его жены оттает и с трепетом забьётся для него. Ведь забьётся же?… Хотя бы просто из-за благодарности к нему забьётся с ответной любовью!

А ответную любовь жены он пытался заслужить каждым своим поступком, каждым словом, каждым действием. И дня не проходило, чтобы он не окружил заботой и вниманием свою жену. Кристина принимала заботу мужа как должное и даже отмахивалась, отворачивалась и нервно дёргала плечиком, когда Алексей пытался её поцеловать.

– Алёшенька, – решилась как-то спросить мать, – А жена тебе родного-то родит? Как родного внучка хочется… – и тут же, встретив обжигающий взгляд сына, осеклась, устыдилась.

А те, кто не знал, что Вадька неродной, с первого взгляда наивно умилялись:

– Как на отца-то похож! Одно лицо с тобой, Алексей.

От таких слов Алексей едва сдерживал горделивую улыбку, и вправду позабыв, что отец этого чудесного шаловливого мальчугана не он совсем. Не он, Алексей Клеменков, а какой-то незнакомый мужчина. Вскоре он настоял, чтобы Вадька носил его фамилию – Клименков. Если семья, то, значит, семья, всё по-настоящему. Кристина была не против. Ей было всё равно. Она снисходительно разрешила:

– Ладно, пусть будет твоя фамилия. Только не забывай, что это женщина с ребёнком принимают мужика в свою семью. Это мы тебя приняли, а не ты нас.

На что свекровь только презрительно хмыкнула. Кто бы говорил! Та, что с пластиковым пакетом из супермаркета, набитым ношеными вещами, пришла к ним дом! Не сказать, чтобы Алексея слова жены не задели. Задели, конечно, и сильно. Но вида он не подал. Алексей вообще, как человек пять лет отслуживший в армии по контракту и получивший звание офицера, привык всегда и в любых обстоятельствах держать свои эмоции под контролем и не показывать их окружающим. Зато его Кристина поступает честно, не хотела казаться примерной невесткой и женой и не старалась кому-то угодить. Она так же спокойно и невозмутимо, как и вела себя обычно, переложила заботы о доме, сыне и муже на свекровь. Ведь Мария Ильинична Владика приняла, ради семейного счастья сына старалась с невесткой не конфликтовать, даже замечаний ей не делала. Хотя была недовольна многим. Ох, как многим Мария Ильинична была недовольна! И грязными колготками невестки, забытыми в ванной, куда после Кристины шёл в душ Виктор Сергеевич, муж Марии Ильиничны. И немытой с утра посудой и пылью на подоконнике и мусором на ковре. Пыль в квартире Кристина не замечала, придерживалась принципа – кому надо, тот пусть и делает. Вот Мария Ильинична, засучив рукава домашнего халата, и бралась отмывать грязную посуду, соскабливая с неё остатки засохшей еды. Алексей, придя домой, тоже брался за пылесос, а потом стирал грязные штаны Владьки. Ведь не наденешь же на ребёнка их завтра в школу. Обеды и ужины готовила свекровь, Кристина вполне обходилась салатиками и пельменями. Но допустить, чтобы ребёнка кормили одними полуфабрикатами Мария Ильинична не могла, вот и вставала за плиту каждый день… Да и бог с ним, с обедом и ужином! Лишь бы невестка к сыну ласкова была, носик свой хорошенький не морщила и не хлопала демонстративно дверью спальни, отправляя сына ночевать на диванчике в кухне.

Алексей тогда ещё питал наивные иллюзии насчёт своего брака, считал, что если дать жене всё, что ей хочется, то она не уйдёт. С ним будет, хотя бы из благодарности. И крутился на двух работах, работал без выходных и праздников, чтобы только внести первый платёж в ипотеку и переехать в свою собственную квартиру. Это было условием Кристины:

– Долго так с твоей матерью не вытерплю. Или разъезжаемся или прощаемся.

– Да чем же она тебе мешает-то, Кристинка? Ведь не знает, как угодить получше… – изумился тогда Алексей.

– А тем и мешает, что угождает, – фыркнула молодая жена и плечиком так повела в капризной манере, в какой только она и могла это делать.

Новая квартира была не в пример больше родительской и просторней: светлая кухня с балконом-лоджией, три комнаты, ванная и туалет не совмещённый, как в прежней квартире, а раздельный. Кристина оживилась, стала ходить по мебельным магазинам, выбирать обои и шторы. Потом Алексей купил машину и обучил жену вождению, не хотел, чтобы она стояла на остановках и мёрзла, дожидаясь автобуса. А когда он машину на жену оформил, она впервые его поцеловала сама, страстно, искренне. Его сердце тогда чуть из груди не выпрыгнуло, еле его удержал, так счастлив был…

Кристина стала расцветать на глазах. Она была из тех женщин, кому шёл возраст, появилась лёгкая полнота. Она уже ничем не напоминала ту худую испуганную девочку как тогда четыре года назад на свадьбе… Волосы уложены по-новому, новая шубка из голубой норки так к лицу, сапожки на высоких каблучках, золотые серьги в ушках, золотые колечки на пальчиках, французский маникюр на ноготках, шлейф утончённых духов. Чудо как хороша! Роскошная женщина, которую только беречь и баловать, чем Алексей и занимался. Покупал ей путёвки в пятизвёздочные отели в Турции и Греции, правда, сам поехать с женой не мог. Что поделаешь – работа… Но зато Кристиночка возвращалась посвежевшая, загорелая, с модными обновками, счастливая. А ему другого и не нужно. Приезжал домой поздно и усталый, даже вымотанный, но, перед тем как в дом войти, не забывал купить цветы и любимые Кристинины конфеты из бельгийского шоколада в дорогом супермаркете, расположенном на первом этаже их нового многоэтажного дома.

Женька Крутков, его лучший друг ещё по службе в армии, а сейчас служивший в милиции, казалось, терпеть не мог Кристинку, на дух её не переносил.

– Ты, Лёха, человек с характером, а позволяешь собой вертеть. Пляшешь под дудочку эгоистичной бабы, – сквозь зубы с явным презрением говорил Женька.

Алексей не возражал по старой армейской дружбе, но неприятный горький осадок всё же оседал где-то на дне души… Как-то вернувшись раньше обычного с работы, он увидел Женьку Круткова выходящим из его подъезда. Хотел было окрикнуть друга, но что-то заставило сдержаться. Что-то неестественно суетливое было в движениях Женьки, ему не присущее…

Алексей, сам не зная зачем, быстро-быстро вбежал по ступенькам на свой этаж, открыл дверь своим ключом, звонить не стал… Кристина только что вышла после душа в тонком полупрозрачном халатике, кожа ещё влажная от воды. И зачем она мылась в середине дня? Она имела привычку принимать душ только вечером перед сном. Встретила его в прихожей слегка растерянная, бросилась к нему, обняла за плечи, прижалась.

– Женька… Он у нас был? – резко спросил Алексей, дыша рвано, прерывисто не то от быстрого подъёма по лестнице, не то от неизвестного досадного волнения, обжигающего его всего изнутри. Он даже за тонкие её запястья схватил и с силой отвёл её руки от себя. Кристина же смотрела на него спокойно, чуть пухлые губы растянулись в ласковой улыбке.

– Ну вот ещё! – звонко рассмеялась и призывно облизнула губы кончиком розового язычка, – Напридумываешь себе всякого, а потом сам же и маешься!

Алексей хотел было сказать что-то, возразить, выплеснуть клокочущий в груди жар наружу, но мягкие податливые губы жены впились в его упрямо сомкнутые губы и заставили разжаться в страстном поцелуе, таком страстном, что через минуту Алексей забыл всё…