Дождь в наших сердцах

– Ничего.

– Брось! Как это? Мы зачем пришли на ланч?

– Я думала поговорить? – улыбаюсь я, и она кивает, отвечая:

– Само собой. Но к хорошему разговору всегда должна прилагаться хорошая, и что немало важно вкусная, еда!

– Я не брала денег, Элиза, так что ничего не нужно, – повторяюсь я, и она цокает языком.

Я наблюдаю за ее отдаляющейся фигурой. Сложа руки на столе, я просто сижу и жду. Озираясь по сторонам, вижу, что моя персона интересует лишь некоторых. Неужели всем и вправду все равно на это? Тогда я счастлива, если это так и есть.

Дверь столовой открывалась и закрывалась каждые пять минут, и обычно я не обращала на это внимание, но сейчас повернулась. В столовую вошла Кимберли, и ее смех разносился по всей столовой. Нестранно, что я обернулась, правда же?

Она вальяжно прошла мимо нашего стола и скажем так “невзначай” зацепила своей ногой мою сумку, которая стояла на полу. Я уже собралась огрызнуться, потому что мои нервы не резиновые, но ко мне вовремя подошла Элиза.

– Не обращай на нее внимание. Она тебя провоцирует специально. Хочет, чтобы ты сорвалась.

Конечно. Хочет всем доказать, что я психичка. Это хотела сказать Элиза, но умолчала, решив не задевать эту тему и меня.

– Кстати, я хотела с тобой поговорить именно об этом, – начинаю я.

Девушка машет головой.

– Не нужно, Лаура. Ты не обязана.

– Нет, я сама хочу тебе рассказать все, что было на самом деле, чтобы ты не считала меня такой, как считает полшколы.

– Я и так тебя не считаю такой… – Элиза смотрит в самые глаза и говорит с самой настоящей искренностью.

Мне приятно, что хотя бы она на моей стороне. В начале сентября я думала, что вдруг у нас с ней получится и мы станем теми подругами, которые пойдут вдвоем против всех? Кажется, так оно и случилось. Я не ошиблась в ней, а она во мне.

– Но я все равно хочу тебе рассказать, – настояла я. – Я живу с тетей и бабушкой, потому что у меня нет родителей. – Лицо Элизы расслабилось, и даже мелкая улыбка угасла. – Моих родителей убили. Двоих. А маму на моих глазах.

Ужас, сожаление заполнили лицо подруги. Она открыла губы, чтобы сказать, как ей жаль, но я выставила указательный палец, тем самым говоря, что это еще не конец того, что я хотела бы рассказать.

– Мне было семь лет, когда это произошло. Я была маленькой, и эти события очень сказались на моей детской психике. И вот… С тех самых пор все началось. Моя жизнь распалась на «до» и «после». У меня начались частые панические атаки. Я не могла нормально спать, потому что, каждый раз, как я засыпала, меня всегда мучили кошмары с родителями. А потом… После двенадцати где-то все усложнилось. Мне становилось все хуже и хуже. В пятнадцать я хотела совершить самоубийство. И у меня почти получилось, но меня застукала бабушка. У нее там чуть сердце не сдало, и она сказала, что это была последняя капля ее нервов. И меня положили в психиатрическую больницу.

– Лаура… Мне так жаль…

– В районе четырнадцати лет надо мной очень сильно поиздевался один парень из старших классов, из одной из моих прошлых школ. Их я, кстати, меняла так часто в своей жизни, что не успевала привыкать. И в каждой из них у меня не было друзей. Меня считали психованной дурой, как, впрочем, и считает Кимберли. Полгода назад меня выписали из психбольницы, решив, что с меня хватит, что я уже пришла в себя. Но я продолжаю принимать различные препараты, чтобы поддерживать себя и снова не сорваться.

– И как ты сейчас? – я видела мерцающее волнение в ее глазах, когда она впитывала все больше и больше информации.

– Не знаю, – честно ответила я. – Недавно я снова пыталась сделать то, о чем потом бы жалела, а может и нет. Но меня спасла одна девушка. Впрочем, это все.

– Лаура, – простонала Элиза, закрывая глаза. А когда она открыла их, в них я увидела самые настоящие слезы! И я испугалась! – Я так сожалею, моя девочка, – Элиза подскочила со своей стороны и перебежала на мою, наклонилась и обняла так крепко, что своим сердцем я ощущала стуки ее. Мы словно стали одним целым в этот момент. Никто в жизни так не реагировал на всю мою историю, как она. Это слишком много значит для меня… Я заплакала вместе с ней. Мне так долго не хватало такого человека. Такой неподдельной поддержки.

Элизе пришлось отстраниться, потому что сзади ее кто-то позвал. Заглянув через ее плечо, я увидела Аарона и Элая, приближавшихся к нам. В крови опять забурлила злость при виде его лица.

– Элиза, Лаура, не помешаем? – любезно спрашивал Элай. Я поняла теперь, почему подруга описывала его ангелом. Только сейчас я могла рассмотреть его сполна. У него было такое нежное лицо. Такие же светлые волосы, как у Аарона, нежные черты лица, и несмотря на свои темные глаза, он и вправду казался ангелом.

– Нет, – довольно улыбаясь, промурлыкала девушка.

– Помешаете, – ворчливо ответила я, в один голос с подругой.

– Кто-то не в настроении? – любопытствует Элай, садясь рядом с Элизой. А Аарон, по идиотским стечениям обстоятельств, сел рядом со мной. Я отсела на несколько сантиметров, чтобы не соприкасаться с ним.

– Настроения выше крыши.

Аарон молчал. Делал вид, будто меня здесь нет. Почему меня даже это злит?!

– Вы плакали? – замечает Элай, глядя на Элизу, а после переводя взгляд на меня. Теперь на меня впервые посмотрел и Аарон, заметив мои стеклянные глаза.

– Мы кое о чем разговаривали. Тебя это не касается.

– Лаура, полегче, – просит Элиза, и я понимаю: она не хочет, чтобы я грубила ее будущему бойфренду!

– Мы можем отсесть, – предлагает Элай, замечая мое холодное отношение к нему.

– Не нужно, – отвечаю я. – Я сама уйду. Элиза, встретимся позже.

Она хочет остановить меня, но не успевает – я слишком быстро шевелюсь, чтобы сбежать от них. Чувствую, как Аарон смотрит мне в спину. Я подхожу к двери из столовой, как внезапно с правой стороны приближается Кимберли. Ее красная помада подходит к ее рыжим волосами и придает образ стервы. Я не успеваю понять, что происходит, но почти сразу чувствую что-то мокрое на своей школьной блузке. Опуская глаза на ткань, до меня доходит: Кимберли нарочно пролила на меня какую-то жидкость. И по стакану в ее руках, могу предположить, что это сок.

– Ты не видишь, куда ты идешь?!

– Прости! – наигранно извиняется Кимберли. Я толкаю ее в сторону и выхожу из столовой.

11 глава. Я ясно выразился?

Сентябрь почти подходил к концу, и за этот месяц не произошло ничего хорошего. В воскресенье днем отец забрал Софи к себе. Я крайне не хотел ему отдавать ее, но, к сожалению, не могу ему запретить видеться с ней, общаться и проводить время вместе. У меня нет таких полномочий. Не знаю, насколько серьезно звучали мои угрозы отцу, но я хотел надеяться, что он четко понял меня. Я предупредил, чтобы он не отходил от ребенка ни на шаг. И что, если с сестрой что-то случится, я собственноручно сверну ему шею и совершенно не пожалею об этом, и не побоюсь сесть за решетку.

Весь оставшийся вечер и ночь я должен был провести в одиночестве. И каждый раз, когда я остаюсь наедине, без Софи, без друзей, я начинаю впадать в какую-то затяжную депрессию. Думаю о матери, вытираю большими пальцами уголки своих глаз, в которых уже скопились слезы лишь при мысли о ней. И я решил сходить к ней, проведать. Я давно у нее не был. Весь сентябрь не мог сходить, потому что не было свободного времени совершенно.

Мне было абсолютно плевать, что я жил в совсем другом районе и добираться до кладбища мне было больше часа – я все равно хотел приехать к ней прямо сейчас. Посидеть часик хотя бы, поговорить. Я накинул на себя черную оверсайз толстовку и вышел из дома. Вечером были небольшие пробки, поэтому на машине я добирался полтора часа.

Просидел там час, вылил душу, так сказать. Я редко плачу, но, когда вспоминаю маму, не могу сдерживаться, расклеиваюсь как маленький мальчик. В голове туман, но туда все же прокрадываются воспоминания с мамой. Последний раз я видел ее в апреле, когда провожал. Последний раз смотрел в ее глаза. Последний раз слышал ее нежный голос. И последний раз обнимал ее. Жаль, что я тогда не сказал, что люблю ее. Мне всегда было стыдно говорить эти три слова, говорить в принципе какие-то подобные слова. А сейчас жалею об этом. Я так сильно хотел бы сейчас обнять ее и сказать, как сильно ее люблю и как сильно благодарен за все годы, что она была со мной, за все, что она делала для меня. У меня навеки останется в голове ее образ, я никогда его не забуду. Я навсегда запомню все моменты с ней. Я буду помнить ее всю жизнь и даже больше. Я буду беречь Софи так сильно, как только могу, ведь в ней всегда будет жить частичка мамы.

Оторвав взгляд от могилы, я невзначай посмотрел куда-то в сторону, собираясь идти на выход, как вдруг увидел вдалеке знакомый силуэт девушки. На улице было темно, а фонари светили тускло-тускло, я не особо мог что-либо развидеть, однако ее увидеть я смог. Ее большие зеленые глаза. И даже темнота вокруг не помешала мне разглядеть их.

Мне так много всего хотелось спросить, узнать. А она начала убегать. Когда я ее догнал, она не была настроена на разговор со мной, а позже и вовсе заявила, что ненавидит меня. Тогда я почувствовал, как напряглись мышцы во всем теле. А когда она сказала, что я виноват в том, что сделала Ким, я растерялся. Отчасти она была права, я понял это лишь после ее слов. И теперь все оставшееся время я буду винить себя в случившемся. Одна неудача за другой. Вся моя жизнь, мне кажется, состоит из неудач и проблем.

Я шел из кладбища к парковке и долго думал о своем идиотском поступке. Я правда мог предотвратить случившееся. Я мог заткнуть Кимберли, как сказала Лаура, но я просто не сделал этого. Я даже не думал об этом. Я идиот. Самый конченый. Не страшно даже признавать это.

Я почти дошел до парковки, как вдруг остановился, заметив далеко-далеко Лауру. Рядом с ней стоял парень и держал ее за руку. Она кричала что-то, но я не мог расслышать с такого расстояния. Однако даже издалека я видел ее огромные испуганные глазища.

Собравшись подойти, решив, что ей очень нужна помощь, я вдруг заметил, что дверь ее подъезда открылась, и она вошла во внутрь, а парень остался снаружи. Я неосознанно выдохнул, радуясь, что она теперь в безопасности. Странно, что она в принципе меня волнует.

Утром мне пришлось опоздать в школу, поскольку нужно было забрать у отца-героя свою маленькую девочку, собрать ее и поехать вместе с ней. Пришлось встать в пять, чтобы успеть все сделать. И я снова не выспался… Кажется, скоро я просто потеряю сознание от нехватки сна.