Зефир со вкусом плесени

Дверь с легкостью распахнулась, и я направилась вперед, уверенно перебирая ногами. Что за беспорядок в этой больнице? Все такое неорганизованное, никого нет. Как можно было оставлять меня одну в такой кромешной темноте? Сколько бы мне пришлось там ждать?

– Тут кто-нибудь есть?!

Яркий свет в коридорах бил меня по глазам, а я только недовольно щурилась и пыталась всмотреться в каждый уголок. В какой-то момент даже показалось, что кто-то окликнул меня, но я знала, что мне только показалось. Сколько же сейчас времени?

Топ-топ. Я босиком, но мои шаги раздаются гулким эхом. Или я слышу не себя?

А ведь точно.

За углом я чуть ли не сталкиваюсь головой с молоденькой медсестрой. Она меня старше лет на пять, не больше. Наверное, только практикантка. Хочу пройти дальше, но она резко хватает меня за руку и останавливает, боясь отпустить из ухватки. Моему удивлению нет предела.

– Милая, ты из какой палаты? – ласково и натянуто она улыбнулась мне, наклонившись вперед, будто я какая-то маленькая девочка, хотя ростом я даже была выше. К счастью, она говорила на чистом английском.

– Не разговаривайте со мной как с ребенком, – грубо ответила я, но тихим и нежным голосом, который прозвучал словно шёпот морской сирены. Опомнившись, я позволила бледной руке девушки меня не отпускать. – Произошла какая-то ошибка. Мне перепутали карточку.

Я понизила тон и указала пальцем на свой бейджик.

Дальше произошло то, что меня жутко напугало. Сначала я онемела от того, как переменилось ее лицо. Дело в том, что она продолжила также натянуто улыбаться, но глаза ее изменились, и мне точно не показалось. Девушка собрала брови домиком и зачем-то потянулась в карман своего халата второй рукой, пока первая сильнее сжала мой локоть.

– Секунду, Джессика, – серьезно произнесла она и уткнулась в свой сотовый.

Похоже, все медсестры и доктора разговаривают на одном языке таким тоном. Этот голос отражает панику, но в то же время полную сосредоточенность и спокойствие. Я ненавижу способ произнесения слов таким образом. Испытав секундное отвращение, я не сразу заметила то, как она ко мне обратилась.

– Это не мое имя. Я поэтому и подошла сюда. Что непонятного?!

Девушка не ответила, будто и не замечала меня. Ей на телефон приходили уведомления, но она смахивала их всех большим пальцем и продолжала что-то быстро печатать. Меня это взбесило. Я попыталась откинуть ее руку, а потом просто потянула свою к себе.

– Милая, подожди, – проскулила она сквозь зубы, пытаясь себя контролировать.

– Если вы еще раз назовете меня так…

Теперь она отпустила мой локоть, перевела взгляд на меня и рявкнула:

– Сядь на скамью! – я застыла на месте. Медсестра в помятом халате отсыпала мне напоследок тротила из-под глаз и произнесла уже тише: – Я разговариваю с тобой как с маленькой, потому что ты ведешь себя как ребенок. Неужели так трудно минуту постоять спокойно?

Мы какое-то время смотрели друг на друга, но потом я все же зачем-то буркнула:

– Меня не так зовут…

– А как тогда?

Она специально это спросила. Специально, чтобы я успокоилась. И теперь меня не бесил этот саркастический тон в ее голосе. Я мягким движением уселась на ближайшую скамью и опустила голову, почувствовав резкую усталость.

Тогда я и не догадывалась, что в дальнейшем снова встречусь с этой девушкой в белом халате.

В тот момент я ожидала, когда она договорит по телефону, поможет мне, скажет, что делать дальше. Ведь я ничего не помнила.

Я не знала даже своего имени. Не знала, как попала в больницу, в каком я городе, на каком языке говорили те люди в коридоре, как я выгляжу.

Я ничего не помнила.

Лишь сидела, молча наблюдая за действиями девушки, но не улавливала ушами, о чем она говорит. Этот предательский туман с издевательской ухмылкой приближался ко мне издалека. Мне пришлось сильно сощуриться, чтобы не видеть его.

Я мысленно умоляла его покинуть меня, оставить в покое, но не получалось.

Туман поглотил меня полностью, забрав с собой и мою душу, чтобы что-то показать. В этот момент я с ужасом распахнула глаза и сделала глубокий вдох, будто впервые в жизни начала дышать…

Через час или два того же дня я снова лежала на белоснежной койке, уставившись в потолок. Прошло не так много времени, но многое изменилось, как в моей голове, так и в обстановке, окружающей меня.

Моя «семья» состояла из худощавого высокого мужчины, который так оброс щетиной и запасся темными мешками под глазами, что казалось, будто он не спал неделю, и мальчик лет одиннадцати, нервно мельтешивший за его спиной. Они сидели у стены и внимательно наблюдали за моим лицом, каждой моей реакцией. Именно поэтому я старалась не смотреть на них.

Сделав очередный крошечный выдох, я прикрыла веки, пока та молоденькая медсестра продолжала расспрашивать меня. Мне было противно, очень. Ведь все эти люди были мне незнакомы. Я лишь хотела проснуться поскорее, притвориться, что меня здесь нет. Может быть, они даже не заметят моего исчезновения. Туман, пожалуйста, унести меня отсюда. Хочу обратно. Мне страшно.

– Господи, помоги, – коротко шепнула я себе под нос, тяжело сглатывая очередную порцию слюны.

Девушка пододвинулась на стуле поближе и кашлянула в себя, чтобы я снова обратила на нее внимание. Мне пришлось приоткрыть глаза и жалобно посмотреть в ее. Поскорее бы это все закончилось.

– Мне кажется, память скоро должна вернуться. Ты только старайся первые недели пока не кататься на своем скейте. Мало ли. Опять поскользнёшься. Хорошо, милая?

Она снова улыбнулась мне своей самой ослепительной улыбкой, придерживая длинными ноготками свою папку на коленях. В этот момент в палате будто были только мы вдвоем. Я слегка приоткрыла рот и почувствовала, как появляется влажность в уголках глаз. В какой-то момент показалось, что она это заметила.

Девушка несколько секунд засматривалась в мой блестящий стеклянный взгляд и, откинув фальшивую улыбку, грустно сжала губы. Ее вопросительное выражение лица и та искренность в самих глазах заставила меня заплакать без капли стеснения.

– Что я вам сделала? – промычала я дрожащими губами, начиная тихонько качать головой из стороны в сторону. – Зачем вы так со мной поступаете?

Внутри все сильно сжалось, будто кто-то собрал все бабочки в животе в один огромный кулак и раздавил их со всей силы. Что-то хрустнуло, а крылья посыпались. Все красочные цвета обратились в прах и растворились в воздухе. Осталось одно большое ничто, состоящее из чего-то острого и сломленного.

– Вы сказали, что я ударилась головой, упав со скейтборда, поэтому отключилась и попала сюда, но я ни разу в жизни не вставала на подобную бесполезную деревяшку.

Медсестра застыла на месте, не зная, как среагировать. Я почувствовала ее напряжение и понадеялась, что та недосемья тоже меня слышит.

– На скамье, в коридоре, в голову ударили воспоминания последних секунд, – продолжила я, не успокаиваясь и бегая глазами по невидимым обрывкам того момента. – Я начала терять равновесие и рухнула с табурета. Попыталась удержаться за занавеску, но мне не хватило сил. Она была шелковая и воздушная. Затем почувствовала сильный удар, у виска.

В этот момент я подняла свой тяжелый взгляд и прошлась им по всем лицам, находящимся в комнате, пока он снова не остановился на испуганной медсестре.

– Может быть, я ударилась об батарею, а, может, свалилась из того чертово окна. Это было бы замечательным объяснением этих повреждений. – Мой злобный тон повысился, когда я вытянула перед их глазами свои порезанные руки, но никто не взглянул на них. Все продолжили наблюдать за мной. – Но факт остается фактом! Не было никакого скейта! И вас я не знаю! – Я указала пальцем на мужчину с мальчиком, которые так невинно стояли в стороне, сдерживая себя, чтобы не подойти поближе. – Готова поспорить, что и зовут меня не Джессикой! И все вы мне нагло врете! Если я помню падение, то свою семью бы точно узнала, не так ли?!

– Джесс, дорогая…

Не успела я опомниться, как мужчина слишком быстро вскочил к койке и нежно взял меня за руку, только для меня это было не мягкое прикосновение, а словно миллион крошечных иголок. Отпрыгивая от незнакомца, я чуть ли не свалилась на пол, начиная кричать:

– Не трогайте меня! Отстаньте! Я вас не знаю! Что вам от меня нужно?!

Ребенок плачет, медсестра в растерянности не знает, куда податься, и приближается к двери, чтобы кого-то позвать. Я замечаю это и кричу еще громче, но уже не сдерживая слез:

– Нет! Пожалуйста! Не оставляйте меня здесь одну! Умоляю вас! Пожалуйста!

Дальше тьма.