Поджигая пепел

– Ну так чтобы все о ней знали, нет… А там, может, и есть кто… Может, и нет…

«А, может, он по своей первой любви до сих пор страдает, с которой встречался пятнадцать лет назад, пока судьба их не развела трагически», – проговорила Алиса про себя голосом Маши. Получилось забавно, но неубедительно.

– А семья, значит, богатая?

Маша утвердительно кивнула:

– Очень. У его отца магазин, а мать там бухгалтерию ведёт.

Пятнадцать лет назад у отца Кирилла – Николая Степановича, тоже был магазин, это Алиса помнила. Помнила и как он выглядел: достаточно большое здание, два отдела: продукты и хозяйственные товары, постоянные очереди. Но бизнес, который пятнадцать лет назад мог приносить хорошие деньги, теперь, с приходом сетевиков, должен был перейти в категорию убыточного. А сетевики в Энске были, и как показалось Алисе, даже больше, чем маленькому городку было нужно. Тем не менее даже по фотографиям в социальных сетях было видно, что деньги у Кирилла есть. А поскольку работал мужчина преподавателем в колледже, деньги это не его собственные, а его родителей. Но откуда? Этот вопрос интересовал Алису еще до приезда в Энск, и вот только теперь она нашла на него простой и очевидный ответ. Этот самый ответ стоял в углу Машиной комнаты, нетронутый и с плотно закрученной крышкой. Другого объяснения быть не могло.

– А в магазине какой основной товар? – решила все же уточнить Алиса, – Алкоголь вот такой, как ты сказала «местного разлива»?

Маша немного засомневалась, потом пожала плечами, что, мол, тут такого-то:

– Ну да… У нас в Энске все его пьют.

– Но он же… палёный? Без этикеток вообще продается, неизвестно из чего делается?

Алисе было просто интересно, насколько Маша понимает ситуацию. Та, очевидно, не понимала вообще:

– Не, ну а откуда они их возьмут, сами нарисуют? У нас есть магазин один с алкоголем, там настоящее всё, с этикетками, с чеками, если тебе надо. Но туда почти не ходит никто, цены там…

И Маша вскинула глаза к небу, не в силах словами выразить заоблачность этих самых цен.

– А у Новиковых в магазине всё дёшево, доступно. Людям нравится, поэтому и народу там полно всегда. Да и МуSтанг у них закупается. Видела его? Это наше заведение самое популярное.

Алиса кивнула.

– Ну вот, так что жених с приданым. Можешь присмотреться.

И Маша как-то странно, словно нехотя и с усилием над собой подмигнула Алисе.

– А ещё женихи с приданым есть? МуSтанг чей?

– Там Анжелика Тимуровна хозяйка, грозная такая женщина, хваткая. У неё только дочь, она в Москве в университете учится, в этом году закончить должна.

– А давно этот МуSтанг в Энске открылся?

– Да я не знаю, – Маша пожала плечами, допивая вино из бокала, – всегда был.

«Нет, не всегда, – думала про себя Алиса, – пятнадцать лет назад никакого МуSтанга, «эс-как-доллар», в Энске не было…»

Вслух она сказала:

– Название странное…

– Анжелика Тимуровна всем рассказывает, что это её дочь придумала. Когда кафе только готовилось к открытию, дочка у нее была ещё маленькая и они пошли в кино на мультик про мустанга, ну лошадь такую, и какого-то там индейца. Девочке мультик понравился, и она предложила назвать их кафе «Мустанг». А вот «S» латинскую это уже Анжелика Тимуровна сама придумала.

«Ой как трогательно, хоть бы не стошнило», – почему-то презрительно подумала про себя Алиса. И это было странно, ведь она не знала ни эту женщину, ни её дочку. Просто не могла вспомнить из своей прошлой жизни в Энске никакую Анжелику, тем более Тимуровну. Тем не менее она уже заочно невзлюбила грозную и хваткую владелицу местного кафе. И дочь её тоже.

– Так ладно, – Алиса налила Маше второй бокал вина и совсем немного добавила себе, – это мимо, кто ещё у вас тут состоятельный?

– Носовы, – однозначно и уверенно сказала Маша.

Эту фамилию и эту семью Алиса помнила.

– Там бизнес отец начинал Анатолий Семёнович, но он уже в возрасте, конечно, седьмой десяток. Всем сейчас старший сын занимается Георгий Анатольевич, Жорж его все зовут за глаза. Ему лет сорок, дети пока учатся в школе, два мальчика.

Алиса помнила и кличку, и самого Жоржа. Ещё бы она не помнила, он ведь был лучшим другом Кирилла. А Кирилл был для неё… всем.

– Этот Жорж, ты сказала, старший сын, есть ещё?

– Да, Анатолий Семёнович после смерти матери Жоржа ещё раз женился, и у него есть второй сын, Вячеслав. Славик. Поздний ребенок, избалованный…. Но тоже не вариант для тебя, ему лет двадцать, не больше.

«Ну почему-же, – с усмешкой подумала про себя Алиса, – учитывая тенденцию последних дней, у нас со Славиком все шансы подружиться».

– Они, кстати, в хороших отношениях, Жорж и Славик, так посмотришь на них, ну прямо отец с сыном.

– А чем же Славик занимается?

– Учится.

– Дай угадаю, в Москве?

– Ага, сейчас, наверное, каникулы, видела его на днях буквально в Энске.

– А что за бизнес-то у четы Носовых?

– У них две автомойки, автосервис, магазин запчастей при нём.

– Ммм… – протянула Алиса многозначительно. – Таких же недорогих, как алкоголь у Новиковых? Почему-то нелегальное происхождение этих самых запчастей не вызывало у Алисы никакого сомнения.

Но Маша только отмахнулась от этой темы, как от абсолютно для неё не интересной. Делать, мол, нечего нам, двум девушкам, кроме как какие-то там скучные запчасти обсуждать.

Маша начала наконец закусывать пирожным, посетовала на то, что Алиса ничего не ест и мало пьёт, однако насильно спаивать коллегу не стала.

Пока не закончилось вино, Маша ещё много чего рассказала Алисе про других преподавателей и студентов, вспоминала какие-то забавные, по её мнению, случаи, но, как показалось Алисе, полезной информации в этих откровениях было мало.

– Завуч у нас – Людмила Николаевна, – говорила Маша с явной неприязнью, – ты ещё увидишь её. Вот она…

У Маши даже слов не находилось описать злодейку.

– Ужасная! – наконец выпалила раскрасневшаяся девушка. – Расфуфыренная вся, меня постоянно дёргает, замечания делает. А сама то красится в кабинете, то по телефону разговаривает. К ней без стука попробуй зайди, полдня на тебя орать будет.

– Вот же сука, – сочувственно прокомментировала Алиса.

– Именно! – поддержала Маша и выпила за это.