Нити судьбы: любовь в разлуке. Книга 2
***
Утром выходного дня я решил поехать в родительский особняк и навестить мать. Отец как раз уехал на все выходные. Я стараюсь избегать его и не встречаться слишком часто, ведь видеть его у меня нет никакого желания. Я терплю его ради спокойствия матери.
Вся эта ситуация с Оливией слишком сильно пошатнула ее нервную систему, что отразилось на сердце. Я не хочу терроризировать собственную мать, поэтому ради ее благополучия пусть она видит, как я пожимаю отцу руку в знак приветствия и сдержанно улыбаюсь ему.
Лишь существование мамы не позволяет нашей семье развалиться.
Я вошел в просторную гостиную, в окна которой бьют утренние солнечные лучи и освещают зеленые цветы. Мама уже не может жить без зелени в доме, поэтому посвятила время на то, чтобы найти такие, которые не будут угрозой ее аллергии. Они без цветения, благодаря чему в доме не гуляет пыльца.
- Здравствуй, мама, - поздоровался я и приблизился к ней.
Она сидела на диване, рассматривая фотоальбом за чашкой чая. Мама подняла голову, услышав мой голос, и широко улыбнулась.
- Дэвид, сынок, как хорошо, что ты заехал.
Я чуть наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, затем сел на диван рядом с ней. Дворецкий через несколько секунд принес мне кофе, после чего удалился, и мы с мамой вновь остались наедине.
- А я решила пересмотреть фотографии. Так давно не доставала этот фотоальбом. Уже и забыла, какими вы с Райли были маленькими.
Я усмехнулся и сделал глоток кофе. Мама вдруг изменилась в лице и тяжело вздохнула. Мысленно я закатил глаза. Я узнаю этот театральный вздох, который предвещает скорые словесные манипуляции со стороны мамы.
- Наверно, я не увижу внуков, - пробормотала она, рассматривая наши с Райли детские фотографии.
Я облизал губы, затем сглотнул и вздохнул. Маме не понравилось мое молчание, и она повернула голову в мою сторону.
- Мелисса хорошая девушка, - констатирует она.
- Да, но никогда не будет матерью моих детей, - парировал я, озвучивая жестокую для матери правду.
- Дэвид… - разочарованно выдохнула мама. – И ты, и Райли, не можете забыть девушек Эддерли. Это же напрямую ведет вас к одинокой жизни, а одиночество уничтожает. Семья же поддерживает.
- Мама, недостаточно просто родить ребенка. Сама же говорила, что он должен родиться от любви двух людей.
- Считай, что у вас исключительный случай.
- Этот разговор ни к чему не приведет, - отрезал я эту бессмысленную беседу и отпил кофе. – Мелисса не та женщина, которая сделает меня счастливым. Есть лишь одна, и ты должна с этим смириться.
Мама поджала губы и отвернулась, вновь рассматривая фотографии. Спустя несколько минут молчания она вдруг тихо посмеялась и вытащила из альбома фотографию, передавая ее мне.
- Посмотри на себя. Я отчетливо помню этот день. Тебе здесь три года. Тогда ты узнал, что у тебя скоро появится братик или сестра. Сначала испугался, а потом обрадовался.
Я взял фотографию в руки и не сдержал улыбку.
- Я был милым мальчишкой, - похвалил я сам себя.
- Очень. Но это только внешне. Характер у тебя был сложный. Да что говорить, сейчас он еще хуже, - махнула мама рукой. - Ты был развит не по годам. Так порой разговаривал, такие мысли выдавал, что мы удивлялись.
Рассматривая себя маленького, мои эмоции мгновенно изменились. Сначала я умилялся, но вскоре стал более серьезным и начал внимательно рассматривать себя.
Я вдруг вспомнил про одну встречу с незнакомым мальчиком возле лифта. Его очертания лица врезались в мою память, и я подумал, что уже где-то видел этого мальчика. И, кажется, я видел его в себе.
- Что такое, Дэвид? – заметила мою серьезность мама, когда я нахмурил брови.
Я оторвался от снимка и посмотрел вперед, но при этом будто глядел в пустоту, поскольку я провалился в анализ.
С ней были ребенок и мужчина.
Я вспомнил слова портье из отеля. Возможно, у меня образовалась паранойя, но… Эта поразительная схожесть между моей детской фотографией и тем мальчиком…
Судьба в последнее время преподносит мне одни только сюрпризы и, если тот мальчик, врезавшийся в меня возле лифта, это ребенок Оливии, то я этому не удивлюсь. И если этот мальчик отражает мою детскую внешность, то…
- Дэвид, что с тобой?
Мама коснулась моего плеча, и я прервал свои раздумья, передавая ей фотографию.
- Надо кое-что проверить.
Я поцеловал маму в щеку и стремительно покинул гостиную, оставляя ее со смешанными чувствами от увиденного и услышанного.
Я обязан проверить свои догадки. Тот мальчик очень сильно отражает меня в детстве. Не может быть такого совпадения между чужими людьми. Если я не узнаю, как выглядит ребенок Оливии, то не смогу спокойно жить.
Чтобы узнать о ее новом местоположении самостоятельно, потребуется время. Поэтому я спросил у Райли, с ним ли сейчас Айлин. Он написал, что они у него в квартире, поэтому я немедленно поехал туда.
Когда я зашел в квартиру, Айлин уже была встревожена. Райли предупредил ее о моем приезде, и она уже догадалась, что мое появление не знаменует ничего положительного.
- Айлин, где сейчас находится Оливия? – напрямую спросил я.
Она цокнула языком и закатила глаза.
- Позвони ей и сам узнай. Я не буду вмешиваться в ваши отношения, - огрызнулась она, скрещивая руки на груди.
- Ты же знаешь, она мне не скажет и вряд ли даже ответит. Айлин, пожалуйста, - взмолился я.
- Оливия догадается, что это я тебе сообщила. Ты подставляешь меня, Дэвид, - продолжала сопротивляться она.
Райли все это время сидел на диване в гостиной и наблюдал за нами, вслушиваясь в разговор. Айлин некоторое время смотрела на меня, выражая непоколебимость, но заметив мое рвение и отчаяние, которые накрыли мое лицо, она тяжело вздохнула.
- Отель на улице Бродвея, - с нежеланием раскрыла она местоположение Оливии. – Надеюсь, у тебя глобальная причина, иначе она снова съедет. Но я предупрежу ее, что ты приедешь.
Не сомневаюсь.
- Очень глобальная. Спасибо, Айлин.
Я кивнул брату и покинул его квартиру. Знаю, что Айлин осведомлена о ребенке Оливии, поэтому она хочет предупредить ее о моем визите, чтобы я не узнал о нем. Вся ее семья осведомлена.
Если этот ребенок мой, то появляется объяснение тому, почему Оливия скрывалась от меня и даже сменила фамилию.
Я не стал рассказывать Айлин о причине моего большого желания встретиться с Оливией. Хочу застать с этим врасплох Оливию, ведь эти догадки пробудили во мне не только радость, но и злобу. Если тот похожий на меня мальчик - это наш ребенок, а она пыталась скрыть его от меня, то Оливии придется пожалеть о содеянном.
У портье я узнал номер, в котором поселилась Оливия, и поднялся на нужный этаж. Когда я постучался в дверь, долго стоять в коридоре не пришлось. Оливия распахнула передо мной ее, врезаясь в меня острым ненавистным взглядом.
- Когда ты оставишь меня в покое!? – эмоционально воскликнула она.
- Видимо, уже никогда, - процедил я перед ее лицом и ворвался в номер.
- Я не позволяла входить!
Я застыл в большой комнате номера, в которой находилась еще девушка. Она замерли, когда увидели меня, а я ее тут же вспомнил. Пазл в моей голове все-таки правильный. Тогда она буквально выхватила мальчика и поскорее захотела скрыться от меня.
- Чай готов, - послышался мужской голос позади.
Я резко повернулся к нему лицом. Меня мгновенно захлестнула ярость.
- У нас гости, Оливия? – обратился он к ней. – Предупредила бы, заварил бы еще чашку.
Оливия стояла у входа в гостиную. Она перевела на меня испуганный взгляд, догадываясь, что я уже не контролирую себя.
Я стремительно приблизился к мужчине со словами:
- Так это и есть тот самый новый мужчина в твоей жизни?
Затем мой кулак прицельно попал прямо в его нос.
Девушки вскрикнули. Поднос с чашками с грохотом упал на пол. Вся посуда разбилась, а горячий чай разлился на паркет. Оливия немедленно встала между нами и толкнула меня в грудь, пока я убийственным взглядом рассматривал мужчину, схватившийся за нос.
- Ты совсем спятил!? – крикнула Оливия.
Девушка, до этого сидящая на диване, приблизилась к мужчине и стала осматривать его нос, заботливо убирая платком кровь. Данная картина завела меня в замешательство, и я немного остыл.
- Ты что здесь устроил? – продолжала злиться Оливия. – Леон работает на меня.
- Это мой мужчина, - твердо объявила незнакомая девушка, стрельнув на меня гневным взглядом.
- О, черт, - заговорил мужчина через нос с явным акцентом. – Чтобы это услышать от тебя, любовь моя, мне должны были врезать ни за что.
- Ты ненормальный! – огрызнулась Оливия, и теперь я направил на нее взгляд.
- Тогда что за путаницу ты тут устроила? – злостно процедил я.
- Какую путаницу? Прежде чем бить человека, сначала разберись в ситуации.
- В отеле мне сказали, что ты съехала с мужчиной, а если он здесь, то я подумал, что это…
- Какая вообще разница? Даже если бы у меня и был мужчина и это был Леон, ты не в праве бить его по лицу! – Оливия схватилась за голову. – Ты спятил… Ты следишь за мной. Пытаешься контролировать каждый мой шаг.
- Так ты меня обманула? – тихо задал я вопрос, хотя все было очевидно.
Оливия посмотрела на меня. В ее глазах блещет злость, отчего они будто приобрели холодный синий оттенок.
- Обманула. Хотела, чтобы ты оставил меня в покое. Но я снова недооценила тебя, - взмахнула она руками. – Ты стал еще более одержимым, когда услышал, что у меня есть мужчина.
- Ты же знаешь, как я отношусь к этому! – закричал я, но при этом в груди у меня большое облегчение от выяснения правды, что у Оливии никого нет и не было.
- Раньше! – крикнула Оливия в ответ. – Сейчас ты не имеешь права влезать в мою жизнь! Мы друг другу никто и нас больше ничего не связывает!
Я резко приблизился к ней и встал вплотную. Схватил ее за запястье и потянул на себя. Оливия врезалась в мою грудь и выдохнула. В ее глазах теперь вперемешку с гневом испуг.
- Ты в этом уверена? – вкрадчиво произнес я. – Мне еще сказали, что ты съехала с ребенком.
Оливия замерла и сглотнула. Она опустила глаза и часто поморгала, больше не поднимая их на меня.
- Это… Они ошиблись, - тихо проговорила она.
Я грубо дернул ее на себя. Оливия ахнула от неожиданности и зажмурилась от легкой боли, которую я причиняю ей, крепко держа ее за запястье.
- Где он? – грубо отчеканил я.
Оливия молчала. Мое терпение было на исходе. Я схватил ее за плечи и слегка потряс, заорав:
- Где он!?
- С Джулиет! – крикнула Оливия и толкнула меня в грудь, освобождаясь из моей хватки.
- Снова спрятала его от меня, узнав, что я еду сюда?
Оливия тяжело дышала, не решаясь поднять на меня глаза, в которых застыли слезы.
- Клянусь, Оливия, я еле сдерживаюсь, - прорычал я сквозь зубы.
Она раздражала меня своим молчанием и бездействием. Мужчина с девушкой стояли в стороне и не решались вмешаться. Я вновь приблизился к Оливии и схватил ее за предплечье.
- Поехали!
Я потянул ее за собой к выходу. Оливия не сопротивлялась, понимая, что это уже ни к чему не приведет. Лишь только усугубит положение и еще больше меня разозлит. Она, как никто, знает, что если довести меня до критической точки, когда терпение уже подходит к концу, то лучшим вариантом будет выполнять все мои указания и не мешать.
Глава 8
Дэвид«Семья – важная составляющая в жизни каждого»
Никогда даже в мыслях не было, что между нами с Оливией возникнет такая глубокая пропасть, на дне которой остались осколки нашего счастья. Я никогда не позволял себе быть с ней таким грубым. Да, возникали моменты, когда я кричал на нее из-за ее глупостей, которые невыносимо раздражали меня, и поэтому я терял контроль над собой. Даже тогда, когда я успокаивался, начинал корить себя за то, что не сдерживался и позволял себе быть таким озлобленным по отношению к Оливии.
Но это все пустяк по сравнению с тем, что происходит сейчас. У меня никогда не возникало мысли ударить ее… Оливия настолько непозволительно перешла грань дозволенного, что я уже не могу контролировать эти поганые мысли. Она разозлила меня слишком сильно, что теперь я вкладываю всю свою силу воли на то, чтобы самому не перейти грань.
Я сжимаю руль до скрежета кожи, которой он обтянут. Стараюсь сконцентрироваться на дороге и не смотреть на рядом сидящую Оливию. Она поглощена своими мыслями точно так же, как и я. Мы ехали молча, поскольку мои эмоции на пределе, и если выяснять отношения за рулем, то я точно потеряю контроль над машиной. Я терпел и держался до тех пор, пока мы не доехали до дома, в котором когда-то жила Оливия.
Я резко затормозил на обочине, затем вышел из автомобиля и захлопнул за собой дверь, стремительно направляясь к дому. Оливия нагнала меня и схватила за предплечье, удержав. Я повернулся к ней, заострив на любимых чертах лица суровый взгляд.
Когда-то мы относились друг к другу исключительно с нежностью. А сегодня оба пребываем в таком состоянии, что готовы убить друг друга. В какой момент все так печально изменилось? Ответ есть. Когда Оливия скрыла от меня сына. У Оливии есть причина ненавидеть меня, но теперь она и у меня имеется. Я всегда испытывал к ней теплую любовь, но своим поступком она сделала так, что теперь это нежное чувство смешалось с холодной злобой, которая вдобавок с острыми шипами.
- Успокойся для начала, - твердо сказала Оливия. – Иначе ты его напугаешь.
В этом она права, и я прислушиваюсь. В ее голубых глазах мольба. Напоминая себе о том, что за этой металлической входной дверью мой маленький сын, мое сердце сжимается и наполняется теплом.
Заметив, как я немного расслабляюсь, Оливия отпустила мою руку. Я вновь зашагал к двери и постучался. Я дышу тяжело и часто, сердце бьется сильно и громко. Я начал волноваться перед такой необычной и совсем незапланированной встречей.
Джулиет отворила дверь с улыбкой, но увидев меня, выражение ее лица мгновенно сменилось на испуганное. Затем она с таким же испуганным взглядом посмотрела на Оливию, стоящую позади меня. Кажется, она дала Джулиет знак, что уже ничего не изменить, поэтому, когда я осторожно оттолкнул ее рукой в сторону и вошел в дом, Джулиет не пыталась помешать.
Я сразу же заглянул в гостиную и замер. Судорожно выдохнув, я смотрел на своего сына, крепко спящего на диване.
Да, это тот мальчик возле лифта… Судьба столкнула меня с ним еще раньше, позволяя этому случиться, потому что я должен быть в его жизни.
Я повернул голову и взглянул на Оливию. Она стояла неподалеку от меня, обняв себя руками, и сдержанно наблюдала за мной. Что же касается Джулиет, то она, прижавшись спиной к стене, взволнованно наблюдала за обстановкой. Сейчас никто не смеет мне помешать. Даже если бы Джозеф был здесь, я бы вошел и, при малейшем сопротивлении семьи Эддерли, я бы на вполне законных основаниях забрал сына.
- Подойди, - твердо повелел я.
Оливия сглотнула и зашагала в мою сторону. Когда она находилась в нескольких футах от меня, я вытянул руку, схватил ее за предплечье и потянул на себя. Оливия врезалась в меня и шумно выдохнула.
- Посмотри на него.
Оливия взглянула на сына. На ее глазах мгновенно застыли слезы.
- А теперь скажи мне: он спрашивал про отца?
Она опустила голову и облизала губы.
- Нет пока.
- А придумала уже легенду, которую рассказала бы ему в случае возникновения этого вопроса?
- Нет.
Оливия отвечала быстро и коротко, не желая более испытывать меня на прочность. Тайна вышла наружу, я узнал о ней, и Оливия понимает, что я имею право злиться на нее.
- Не думал, что ты можешь быть такой жестокой, Оливия.
Она резко подняла на меня глаза и освободилась из моей хватки.
- Хватит! – злостно процедила она, выставив передо мной указательный палец. – Ты думаешь, мне было просто?
- Даже не знаю, ведь ты с лёгкостью скрыла его от меня, - вскинул я руками.
- Мне пришлось! Я забеременела от того, кто виноват в гибели моих родителей. Дядя Джозеф отныне тебя видеть не желает, как, впрочем, и всю твою семью. Между нами пропасть. И как бы я позволила себе пустить тебя в свою жизнь?
- Не в свою! Речь идет о нашем сыне, не твоем! Ты не имела никакого права скрывать его меня. И все, о чем ты сейчас говоришь, это не аргументы, а отговорки, чтобы защитить свою шкуру! Ты боишься признать, что просто мстила мне! Да, я виноват в гибели твоих родителей, я отнял их у тебя, и поэтому ты решила отплатить мне тем же, но только через сына.
Оливия ударила и толкнула меня в грудь, но я не пошатнулся. Таким образом, она выплеснула свой гнев на меня, который не может показать в полном объеме, чтобы не разбудить и не напугать сына.
- Заткнись! Все, что ты говоришь - это бред! У меня и в мыслях не было мстить. Я тонула в противоречиях! С одной стороны, память о родителях, а с другой – дядя Джозеф, который и слышать не желает о тебе и о том, что я хочу рассказать тебе о сыне. Мои желания просто не принадлежат мне. Но, знаешь, что? Я наплевала на мнение других. Я вспоминала про своих родителей, которые были настолько добрыми, что они были бы не против и поддержали мое решение. Я настроила себя и уже собиралась позвонить тебе.
Оливия вздохнула и поджала губы. Она смотрела на меня с болью, больше не сдерживая слезы. Я молчал и позволял ей говорить, выплеснуть то, что копилось в ней годами. Да, я не знаю, насколько ей было тяжело смотреть на нашего сына и не иметь возможности рассказать, потому что все вокруг против этого. А Оливия так переживает за других, что часто забывает о себе.
- Но тут Луиза включает телевизор. Начинаются новости о жизни бизнесменов. И что я вижу? Дэвид Голдман красуется на экране с… невестой. Грандиозная помолвка!
Оливия нервно усмехнулась. Я сглотнул, смотря на нее исподлобья. Ей больно, и я это вижу. Она не способна сдержать ее внутри себя и наверняка даже не осознает, что показывает мне это предательское чувство. Это доказывает, что чувства Оливии ко мне не остыли. Она просто заставляет себя не любить меня, а ненавидеть. Ей наверняка тяжело вести эту борьбу, но ее упрямство, как всегда, не позволяет Оливии сдаваться.
- А это ты виновата, - спокойно сказал я, не жалея ее.
Оливия вскинула брови, смотря на меня с неподдельным удивлением.
- Ты начала эту чертову игру, в которой я запутался. Сначала говоришь о новом мужчине, затем в отеле я узнаю, что ты съезжаешь с мужчиной и ребенком. Я тоже не каменный. Мне надоело держать тебя в сердце, и я захотел вырвать тебя из него. Я подумал, что если ты строишь свою жизнь, забыв о нашей любви вот так просто, то и я так сделаю.
- Не возлагай на меня ответственность за свои импульсивные поступки.
- А что такое, Оливия? Ты против, чтобы у меня была женщина? – решил я поиграть точно так же, как она бесчувственно играет со мной.
Оливия прикусила щеку с внутренней стороны.
- Мне плевать, - выразилась она уверенно.
Я закивал, выдавая коварные улыбку и взгляд.
- Тем лучше. Строй свою жизнь, свою семью, а нас с Оливером не трогай.
Я мгновенно показал суровый взгляд. Заметив резкую смену моего настроения, Оливия даже слегка попятилась, осознавая, какую фразу она сейчас выдала. Она для меня как красная ткань для родео.
- Я сегодня же оформлю его на себя. Мои юристы сделают это даже без твоего согласия.
- Ничего подобного. Дядя Джозеф пришел в себя, на время его полного восстановления пройдет месяц. Мы вновь уедем из Лондона, - уверенно отчеканила Оливия.
- Катись, - спокойно выразился я, хотя внутри сейчас изнемогаю от желания прижать эту дуру к себе и не отпускать. – Оливер останется со мной.
Оливия расширила глаза. Она тяжело задышала, что говорит о пробуждении ярости в ней.
- А если ты попытаешься забрать с собой Оливера без моего согласия, то это будет расцениваться как похищение. Уж тогда-то я смогу подать тебя в розыск.
Оливия молчала. Просто стояла и хоронила меня убийственным взглядом.
- Так что сама выбирай, что для тебя лучше. Ты действительно наивно полагала, что я никоим образом не буду участвовать в жизни сына? – Я приблизился к ней и чуть склонился, чтобы быть на уровне ее лица. – Он и мой тоже.
- Достаточно, - услышали мы голос Джулиет.
Она приблизилась к нам и продолжила:
- Хватит делить мальчика между собой. Уже ничего не изменить, Оливия. Дэвид знает о его существовании, и он отец. Ты не можешь помешать ему быть в жизни Оливера. С Джозефом я сама поговорю, когда ему станет лучше. Изначально идея скрыть от Дэвида сына была не самой удачной. Я не одобряла ее, но не озвучила свои мысли. Мальчику нужен отец. Тем более такой любящий. Не веди себя как эгоистка, которую волнуют только свои чувства.
Оливия раскрыла рот, услышав последние слова Джулиет, и посмотрела на нее с осуждением. Я самодовольно улыбнулся и сложил руки на груди.
- Мама?
Мы замерли, когда услышали детский голос. Повернув голову, я увидел, как Оливер пытается принять сидячее положение, потирая маленькими руками сонные глазки. Я шагнул в его сторону, охваченный диким волнением и страхом. Как он воспримет меня?
Я сел на край дивана, когда Оливер внимательно осматривал меня.
- А я тебя помню.
Я не мог сдерживать улыбку, смотря на него. Я вспоминаю свою детскую фотографию и вижу себя в этом мальчике. Такие же густые темные волосы, слегка вьющиеся. Большие карие глаза, полные губы, миловидное лицо. И главное, что даже передается вечно любопытный взгляд, будто постоянно присутствует жажда познать все вокруг.
- Ты знаешь мою маму?
Оливия приблизилась к нам и села на корточки, сжав руку сына в своей.
- Скажи ему, - потребовал я, продолжая смотреть на сына.
- Ты мой папа? – донесся тонкий, неуверенный голос. В детском взгляде так много надежды, что сердце разбивается вдребезги.
Я судорожно выдохнул через рот, готовый расплакаться прямо здесь.
- Да, Оливер, он твой папа, - подтвердила Оливия.
Оливер тут же поднялся и бросился на меня с объятиями. Я крепко прижал его к себе, вдыхая этот невероятный запах.
Мой. Мой сын. Моя кровь.
- Сынок мой, - пробормотал я в его плечо, крепко зажмурившись.
Несколько минут бесконечных объятий прошли почти в тишине. Лишь Оливер выражал и показывал свой восторг и где-то позади Джулиет шмыгала носом, не сдерживая слез от увиденного.
Я бы мог сегодня вообще не отпускать его, но нам необходимо все окончательно решить с Оливией. Теперь я буду присутствовать в ее жизни, нравится ей это или нет. Пусть не в качестве ее мужчины, а в качестве отца ее ребенка, но мелькать перед ее глазами я буду часто. Я заполню собой всю их жизнь, потому что иначе и быть не может.
- Мы с тобой еще обязательно проведем время вместе, сынок, - обратился я к нему, поглощая в себя этот момент трогательной встречи, когда он смотрит на меня с широкой улыбкой и светящимися от счастья глазами. – Пока мне надо поговорить с твоей мамой.
Оливия сидела на полу, облокотившись о диван, и кое-как сдерживала свои эмоции от увиденной картины перед собой, когда ее сын с такой жаждой и рвением показал, как сильно хотел встретиться с отцом. Он уже все понимал, но сдерживал себя и не спрашивал про отца, зная, что этим вопросом расстроит маму.
- Ты только не обижай ее, иначе я на тебя обижусь, - нахмурился он.
Я хрипло посмеялся.
- Ни в коем случае. Твоя мама для меня очень дорога.
Я поставил его на ноги, снимая со своих колен. Джулиет взяла его за руку и повела в другую комнату. Он уходил медленно, повернув голову назад, чтобы смотреть на нас с улыбкой.
Оливия вздохнула, когда Оливер покинул нас, и поднялась на диван.
- Он будто держал в себе этот вопрос, - заговорила она. - Он хотел спросить, но… почему-то не спрашивал.