Лиесса. Свет новой надежды. Книга первая

«Нет, – его голос окрасился печалью, – если бы не Зов, я бы тоже не был рожден».

– Какой еще зов? – недоверчиво прищурилась девочка.

«Твой. Ты – моя найрани, Предназначенная. Мы связаны узами, которые разорвутся лишь со смертью одного из нас».

– Со смертью? Я не хочу! Зачем?! Почему ты выбрал меня?! – Леся испуганно уставилась на дракончика.

«Мы не выбираем свою судьбу. Она ведет нас. Мы были предназначены друг другу, и не нам оспаривать волю богов».

– И что же теперь со мной будет?

«Ничего, что причинит тебе боль. Не теперь».

– Не теперь? Я ничего не понимаю!

«Инициация. Ты спала три дня. Я ждал».

– Три дня?! – удивленно округлила глаза Леся. Если бы кто-то мог видеть ее со стороны, то непременно заметил бы, как вокруг зрачка девушки плясали крошечные язычки пламени, оттеняя яркую зелень глаз, делая взгляд не по-человечески пронзительным. – Так долго! Что со мной было?

«Огонь пытался подчинить тебя себе. И убить. Но ты сильнее. Ты подчинила огонь. Теперь он в твоей власти».

– Что это значит, Тиэллин?

«Это значит, что отныне его Стихия становится твоим орудием. И лишь ты решаешь: во зло или во благо».

– Я никогда не причиняла зла по своей воле!

«Я знаю. Я вижу твою душу. Она чиста».

– Разве такое может быть?

«Ты когда-нибудь причиняла боль тем, кто слабее тебя? Ты предавала тех, кто любил тебя? Ты лгала тем, кто верил тебе?»

– Нет, – на какое-то время задумавшись, ответила Леся.

«Ты сама ответила на свой вопрос», – склонив изящную шею, ответил кайэри.

«Я не спросил твое имя».

– Меня зовут Леся, – пытаясь осознать услышанное, ответила девушка.

«Лиесса. Ты знаешь, что оно означает в этом мире?»

– Нет. Я даже не знаю, где нахожусь.

«Мой мир зовется Эльмиер. И отныне он твой. А имя тебе – Несущая Свет».

– Красиво, только во мне нет света.

«Время покажет. А теперь спи. Я чувствую твою усталость. Я буду рядом».

Теперь девушка и сама почувствовала, что измучена. Свернувшись калачиком прямо на песке под большим камнем и положив под голову руку, она провалилась в сон без сновидений. Тиэллин лег рядом и задремал, не меньше ее изнуренный трехдневной борьбой со своевольной Стихией.

Глава 3

Утром кайэри разбудил Лиессу, едва свет Сойнара коснулся края чаши. Хорошо отдохнувшая за ночь девушка легко вскочила на ноги и побежала к озеру. Умывшись, она скинула платье и нырнула в воду. Вволю наплескавшись, Леся вышла на берег и, подхватив платье, направилась к кустам, чтобы позавтракать спелыми ягодами.

«Поторопись, – ворвался в ее мысли голос Тиэллина. –Нам нужно покинуть это место. Здесь я не могу обучать тебя».

– Чему обучать? – заинтересованно оглянулась на дракона Леська.

«Не думаешь же ты, что Стихия подчинится любому твоему слову?» – спросил тот.

– Я вообще об этом не думала, потому что просто не понимаю, о чем ты говоришь.

«Ты научишься. Я научу тебя».

– Интересно, а откуда ты все знаешь, если и сам рожден лишь недавно?

«Во мне – память моих предшественников. И не дни, а тысячелетия отделяют мой разум от Первого рождения».

– Ого! Твой род так стар?

«Не стар. Древен».

– А есть разница? – фыркнула Лиесса.

«Старость – это закат, древность же несет с собой мудрость».

– Я запомню, – смутилась девушка, торопливо натягивая платье на высохшее тело.

– Всё, я готова. Но как мы отсюда выберемся? Здесь же нет выхода, – она обвела руками совершенно неприступные стены чаши. – Постой! У тебя же есть крылья! Ты не можешь вынести нас отсюда?

«Нет. Мои крылья еще не окрепли. Но я знаю выход. Забирайся на меня».

Леся, не мешкая, забралась на спину кайэри, устроившись в основании шеи, где шипы образовали удобное седло, и сжала покрепче колени, чтобы не упасть.

«Держись за хассы».

– Ты снова говоришь загадками, – недовольно проворчала девушка.

«Отростки за моими ушами. В них нет нервных окончаний. Ты не причинишь мне боли».

Когда девушка крепко ухватилась за тонкие хлысты, Тиэллин сдвинулся с места. Леся вздрогнула.

«Не бойся. Я никогда не уроню тебя», – дракон развернулся к темному проходу и мягким шагом направился к пещере.

Странно, но сейчас девушка совсем не ощущала холода, хотя после прохлады каменной чаши должна была бы мерзнуть.