Звездный Центр

– Прекратите стрелять! Пропустите его! Он проклят и рвется туда, где царит зло! – Краз был охвачен ужасом, его глаза светились безумием.

Хитэсу, никогда прежде не сталкивающемуся ни с чем подобным, тоже стало не по себе, но он не подал виду. Вождь не возлагал никакие надежды на очередной залп. Он просто нажал на рычаг, пытаясь успокоиться и привести свои мысли в порядок.

И вдруг произошло чудо. Корабль-призрак замер, лучи, исходящие от него, исчезли.

Первым опомнился Дюрон.

– Ура! Победа! Да здравствует вождь! – завопил он так громко, что Барти вздрогнул.

Хитэс пожелал лично осмотреть тивзонс. Дюрон и Агзиц решили сопровождать вождя. Барти, движимый любопытством, увязался за ними.

Корабль, действительно, оказался старым, об этом свидетельствовали интерьер и оснащение. Люди отсутствовали. На тивзонсе имелись лишь роботы, и те уже не функционировали после сражения. Поврежденные энергетическими лучами, механические существа замерли в различных позах. Нелепые и отвратительные монстры чужого космоса!

Обследовав почти все помещения, криптонцы не нашли ничего заслуживающего внимания.

– Зачем такому кораблю усиленная охрана?! – зло буркнул Дюрон.

– Он не военный, не пассажирский, и даже не грузовой, – подхватил Барти, довольный тем, что попал в разведочную группу. Прежде ему не позволяли участвовать в подобных рейдах.

– Обычный технический корабль, – подтвердил Агзиц. – Вероятно, когда-то он был учебным пособием для курсантов Военной Академии, а теперь – груда хлама.

– Пора убираться отсюда! – заявил Дюрон.

– Остался запасной грузовой отсек, – напомнил Барти.

– Вот и отправляйся туда! – огрызнулся Дюрон. Хитэс одобрительно кивнул.

– Один?! – опешил Барти.

– Трюм слишком тесен для четверых, – насмешливо пояснил Агзиц, указывая на массивного Дюрона.

Барти с трудом удержался от смеха.

– Иди быстрее, не задерживай нас! – торопил юношу Дюрон, не реагируя на иронию Агзица.

Барти спустился по старой металлической лестнице, открыл дверь, включил освещение и… инстинктивно метнулся назад, из горла непроизвольно вырвался крик.

Дюрон устремился на помощь юноше, но вождь опередил его. Держа наготове оружие, Хитэс вошел в помещение и остановился, ошеломленный увиденным. За свою бурную жизнь, полную опасных приключений, он встречал немало кошмаров, но с таким столкнулся впервые.

На грязном, пыльном полу корчилось в предсмертной агонии маленькое тощее существо гуманоидного типа. Его посиневшее лицо выглядело ужасающе. Отечные веки полностью закрывали глаза, сухие, потрескавшиеся губы, темно-бурые из-за запекшейся крови, слегка шевелились, словно силясь что-то произнести, но с них не срывалось ни звука. На теле зияли глубокие раны. Тонкие, деформированные переломами конечности, сковывали прочные металлические цепи.

Дюрон, вбежавший вслед за вождем, и потрясенный не меньше его, остолбенело смотрел на умирающего узника.

– Впервые вижу такую расу, – признался он. – Наверное, малый гуманоид рожден где-то в диких мирах.

– Это ребенок! – догадался Хитэс.

Дюрон растерянно посмотрел на вождя.

– О, Великий Космос! – испуганно-изумленно выдохнул Агзиц, вошедший последним.

В стене что-то щелкнуло, и механический голос произнес: «Вас приветствует Звездный Центр! Так называется организация, созданная для защиты населения Звездного Союза и содружественных планет от внешних врагов. Символ Звездного Центра – ярко-голубая звезда, окруженная серебристыми зигзагами. Наш девиз – мир и дружба, свобода для всех угнетенных…»

– Неправда! – Дюрон, не выдержав, выстрелил в сторону звука.

– Они не слышат тебя, здесь нет никого из них. Запись включилась автоматически, – пояснил Агзиц.

– Лживые выродки! – продолжал возмущаться Дюрон, разговаривая с теми, которые не могли ему ответить. – Вы – подлые трусы, потому что нападаете только на слабых и издеваетесь над беззащитными! Ваш символ ассоциируется у всех с насилием и садизмом!

– Прекрати истерику! – прикрикнул на телохранителя Хитэс, злясь на себя за то, что не смог проникнуть в секрет странного корабля. Зачем старый тивзонс снабжен новейшим оружием? Почему внутри только роботы и изуродованный ребенок? Какое отношение ко всему этому имеют высокоактивные астероиды?

Дюрон моментально притих, метнул сочувственный взгляд на агонирующее тельце и спросил:

– Добить его, чтобы не мучился?

– Нигиллировать! – распорядился Хитэс. Пусть этот кошмар распадется на атомы, не оставив следов! Это будет гуманно по отношению к неизвестному несчастному ребенку.

– Мудрое решение, – одобрил Агниц, верящий в то, что все нигиллированные заживо, не только сохраняют свою душу, но и приобретают новое здоровое тело в ином пространственно-временном измерении.

Включив нигиллятор, Дюрон направил его на умирающего. Белый луч, не достигнув цели, замер, словно наткнувшись на невидимую преграду, заклубился туманом и исчез.

– Энергия на исходе, – предположил Агзиц.

– Я лично его заряжал, – возразил Дюрон, но не стал отказываться от запасного экземпляра.

Второй выстрел, произведенный из резервного нигиллятора, тоже оказался неэффективным.

Хитэс осторожно приблизился к тивзонскому узнику и попытался прикоснуться к нему. Пальцы уперлись во что-то твердое и невидимое.

– Транспортная капсула! – догадался вождь. – В нее закачали газ-парабиотик. Ребенок начал агонировать еще до того, как попал на тивзонс, но он не умрет, пока цела капсула.

– Вскрыть ее или выбросить в открытый космос? – поинтересовался Дюрон, готовый выполнить любое распоряжение вождя.

– Переместить на наш ревжер! – заявил Хитэс.

Подключив телепортационный канал, криптонцы доставили капсулу в главный салон. Гиперпрыжок пришлось отменить, потому что капсула могла бы не выдержать перегрузку. И все равно не удалось ее сохранить. При малейшем превышении скорости она начинала мутнеть, а когда, удалившись на безопасное расстояние, криптонцы взорвали тивзонс, капсула вспыхнула и исчезла. Ребенка поместили в регенерационно-восстановительную камеру, предназначенную для тяжелораненых пленных энторийцев. Ничего более подходящего на ревжере не нашлось. Эта камера, подаренная криптонцам дюпнийскими союзниками, заживляла лишь свежие раны, но при экстренной транспортировке ей отдавалось предпочтение по той причине, что она не реагировала на ускорение. Состояние ребенка камера не улучшила, хотя гибель предотвратила.

Прибыв на родину, криптонцы отдали ребенка в Целительный Центр. Лучшие специалисты упорно и долго боролись за жизнь таинственного тивзонского узника, и их усилия увенчались успехом. Им удалось не только вылечить ребенка, но и устранить внешние признаки последствий тяжких повреждений.

– Физически мальчик здоров, но за его психику мы ручаться не можем, – сказал главный целитель Нург, передавая ребенка Хитэсу. – Пожалуйста, обращайтесь с ним помягче!

– Мы не причиняем вред детям, – сердито напомнил Хитэс.

– Какая участь ожидает несчастного малыша? – осмелился спросить Нург.

– Все будет зависеть от того, насколько он окажется нам полезен, – уклонился Хитэс от прямого ответа.

Все члены экипажа главного ревжера хотели присутствовать на допросе тивзонского узника, но Хитэс оставил лишь Дюрана и Барти.