Одна лента на троих

Одна лента на троих
Кларисса Рис

Кристина Миляева

Я – цзецзе клана Хан с позором лишённая титула, начала свой путь в Лунных пиках. Но судьба оказалась ко мне жестока. Я посвятила всю себя У Юйлуню и погибла, защищая секту. Вернувшись в своё восемнадцатилетнее тело, без духовного корня и силы, обнаружила, что мой возлюбленный из первой жизни, смотрит совсем иначе. Зато его старший брат и будущий глава секты У Цзиньлунь становится для меня опорой и поддержкой. Но проблема в том, что у меня лишь одна лента, а их двое. Как не сбиться с пути становления небожителем и вернуть себе титул Императрицы бессмертного пламени, когда близнецы секты У смотрят мне прямо в душу?

Кристина Миляева, Кларисса Рис

Одна лента на троих

Аннотация

Я – цзецзе клана Хан с позором лишённая титула, начала свой путь в Лунных пиках. Но судьба оказалась ко мне жестока. Я посвятила всю себя У Юйлуню и погибла, защищая секту. Вернувшись в своё восемнадцатилетнее тело, без духовного корня и силы, обнаружила, что мой возлюбленный из первой жизни, смотрит совсем иначе. Зато его старший брат и будущий глава секты У Цзиньлун становится для меня опорой и поддержкой. Но проблема в том, что у меня лишь одна лента, а их двое. Как не сбиться с пути становления небожителем и вернуть себе титул Императрицы бессмертного пламени, когда близнецы секты У смотрят мне прямо в душу?

Глава 1. Моя вторая жизнь в статусе младшей ученицы

Этот день казался бесконечным, а звёзды на небе такими далёкими и холодными, что у меня перед глазами плыли сотни картинок того, что не произошло и уже вряд ли произойдёт в моей жизни. Луна тоскливо освещала пики, названные в честь неё. Умиротворение и покой, царившие на горах клана У, внушали трепетное повиновение. Когда-то я безумно любила Лунные пики и готова была отдать за них свою жизнь, собственно, её и отдала, обменяв на спасение для У Юйлуня, своего жениха и возлюбленного, с которым собиралась идти по пути совместного совершенствования. Но, видимо, великим небожителям было лень наблюдать за нашей любовью, и она осталась в прошлом.

Тот момент, когда он снял с моей головы ленту и повязал свою, отпечатком прошлого, остался на тяжёлом сердце. И вроде бы до этого ещё пятьдесят лет, и не факт, что события повторятся вновь. И всё же воскреснуть в собственном теле с духовным корнем женьшеневого уровня было отвратительно и досадно. Я так долго культивировала и совершенствовалась, чтобы добиться духовного корня нефритового уровня и отдать три поклона старейшинам клана У, как жена их младшего господина. В итоге даже рассказать ему о том не могла, изгнали бы или за демона приняли. И закончила бы я свой век в пещере трёх рек, закованная в магические кандалы.

А прощаться с ним и отдавать на волю судьбы не хотелось. Лента, что путалась у меня в волосах, лежала тяжёлой ношей на лбу и не давала забыться. Ведь она столько лет была повязана на рукоять его меча, а я бережно носила его налобную повязку, принимая наш общий путь совершенствования и следуя за У Юйлунем по пятам, куда бы ни повела нас судьба, я всегда готова была оставаться подле мужа и чтить память тех, кто позволил нам быть едиными. А теперь мне восемнадцать, я младшая ученица клана У, не имеющая никаких прав и даже близко не смеющая подходить к двум лунным лотосам Лунных пиков.

Благо знания прошлой жизни были при мне, и культивировать внутреннюю энергию Инь было проще, чем в первый раз. Я не боялась порвать меридианы, ведь уже проходила это и знала, что кровь феникса в моих жилах всё равно защитит и спасёт. На самом деле, моё единственное достоинство, выгодно выделяющее среди остальных учениц клана У. Кровь древних небожителей считалась редкостью, а вот мифических существ уже не встречалась. Так что, когда старейшины узнали, что во мне она есть, едва в жертву небожителям не отдали, благо У Юйлунь заступился и не дал в обиду. В этот раз надо быть с этим осторожной и не высовываться раньше времени.

Пока, даже ходить рядом с лотосами клана У, мне было непозволительной роскошью. Стряхнув с плеч утомительный морок, поднялась на ноги и потянулась до хруста в позвоночнике. Два дня в пещере умиротворения не прошли даром. Разорвав треть собственных меридиан, я запихнула в тело столько энергии Инь, что немного подташнивало. Но ничего, к утру она усвоится, и новые магические каналы опутают тело. Это не прошлый раз, когда я с женьшеневого уровня на водный поднимала себя десять лет. Тут можно управиться за две недели, если немного потерпеть и пережить боль.

В Лунных пиках ценилось послушание и соблюдение заповедей. Мне же, созданию, родившемуся с мифической кровью и вступившему на путь небожителя, было скучно. Все эти запреты наводили тоску и не добавляли моему здравомыслию бонусных очков. Пилюли культивации были не по карману младшей ученице, а значит, требовало поднапрячь свою ленивую задницу и сварить их самостоятельно. В секте магических трентелей вообще не выдавали оных, а заставляли учеников совершенствовать путь алхимии. Благо я к ним не попала, а то не было бы уже Секты Трентел… Отравились бы, несчастный, той ерундой, которая выходила из моего алхимической печи. Но для себя любимой можно и постараться.

Мелкая дрожь прошла по рукам и осела на плечах тонкой вуалью раздражения. Я практически достигла небесного уровня и перешла на путь небожителя. А что по итогу? Сидела и не знала, как привлечь внимание своего собственного возлюбленного, который ледяной статуей ходил по просторам клана У и не обращал на меня никакого внимания. Секта Лунного пика всегда порицала легкомысленное отношение девушек к своему телу, но ещё сильнее наказывали за попытки стать ближе к ученикам и уж тем более наследникам семьи У, которые основали Лунный пик больше трёх тысяч лет назад. А я что? Я его законная невеста и культиватор, достигший права быть небожителем! Императрица бессмертного пламени, почитаемая в трёх мирах, вынуждена прозябать в безделье и одиночестве! Что за невезение?

Я сегодня не ложилась ещё дольше обычного. Виной тому служили пять сосудов с «Игривой сливой», которые я беспрепятственно протащила в непривычно пустой Лунный пик после того, как закончила культивацию и узнала, что мой У Юйлунь вместе с У Цзеньлунем, всеми старшими учениками и даже нынешним главой отправились на зачистку гиблого место неподалёку от реки Ма. Тёмная энергия, скопившаяся там, давно и слишком сильно беспокоит местных жителей, а с расползающейся по округе нечистью не удавалось сладить даже одному небезызвестному ордену лотосовой долины. Наивные идиоты, словно среди них был хоть один носитель энергии Инь, чтобы почувствовать настоящее положение дел и найти источник мёртвой энергии.

Помощи у тёмных культиваторов они, конечно же, не попросили, но адептам клана У никогда и не требовалась поддержка извне, они всегда там, где нужны. Я и сама была не прочь развеяться вместе с ними, вместо того чтобы изнывать от скуки в Лунных пиках, но многовековые правила секты запрещали младшим ученикам даже на один ли подходить к местам разборок с нечистью и неуспокоенными. И как мне совершенствоваться? Если фениксу, как птице мифической, ещё и демонической, требовалась тёмная ци, которой в Лунных пиках днём с огнём не сыскать? Ладно, горе это, как-нибудь отольётся мне вином, наверное… Потому что порядки нашей секты были такими древними и зубодробильными, что порой у меня дёргался глаз.

Даже на все мои скромные предположения, что нечисть взялась там не с вершины гор, один из двух наследников припечатал коротким «нет» и отправил, куда шла. То бишь совершенствоваться в пещеру и искать путь к своим духовным корням, чтобы те не прозябали женьшеневым цветом. Наверняка боялся, что Хан Гусю будет там, и что он, без того недовольный вмешательством посторонних в дела своего клана, просто зашибёт на месте свою ненавистную шимэй. Нет, ну, а что они, собственно, хотели, чтобы я осталась в секте, где меня унижали и избивали, только из-за того, что у моей матушки был женьшеневый корень и она умерла при родах, не выдержав ци ребёнка и главы клана? Ничего гэгэ ещё поплатится за то, как обращался со своей цзецзе.

Хотелось возразить, что от своей семьи я давно отказалась и боле не являлась младшей госпожой секты Хан. Но понятливый У Цзиньлунь тут же подхватил намерение брата оставить меня в стороне от разборок с кланом Хан. Слегка коснувшись пальцами моего локтя, точная копия возлюбленного, повелела присмотреть за младшими адептами и смотрел при этом так проникновенно, будто бы без надзора с этими паиньками в Лунных пиках могло приключиться что-нибудь ужасное. В самом деле, самым подозрительным элементом в секте была как раз я сама. Чтобы вот так, просить тёмную присматривать за покорными светлыми? Ах, точно… Они же ещё ни о чём не догадываются, вот я дура!

Но одно я знала наверняка: если надо, они с лёгкостью пожертвуют собой, точно так же как это сделала я сама. Словно от благородства и семи добродетелей зависела их жизнь! Ну как тут отказать благородному учителю и первому наследнику, который являлся примером для подражания, для всего клана У? У Ханью, в свою очередь, вслух сомневается, что младшая ученица в таком месте сможет устоять перед воспоминаниями и соблазном вернуться на скользкую дорожку семьи Хан. Ученики тоже ворчали, что какая-то несмышлёная девица, ещё и младшая, смела указывать их драгоценным шисюнам. Короче говоря, объединился едва ли не весь вероломный клан У против меня одной, и мне не осталось ничего, кроме одинокой попойки после медитации и очередного слома собственных меридиан. Отвратительное ощущение, на самом деле.

И всё же, затуманенный хмельным весельем разум, тут же напомнил о том, что мой жених мог находиться в смертельной опасности, сражаясь с тёмной энергией практически на ощупь. Всё же светлые и чистые адепты секты Лунных пиков, понятия не имели о настоящем положение дел в мире. Для них всё это было лишь красивой и невинной сказкой. Подобно невесте, укутанной в алые шелка, что источала благородство и чистоту. Вот только настоящее положение дел было таким, что невозможно до самого последнего вздоха предвидеть то, что произойдёт в следующее мгновение. Смерть – самое глупое и странное, что происходило с теми, кто стремился по пути небожителей и мечтал вознестись к богам.

Да к тому же тёмные энергии всегда сильнее светлых. Это только в великих свитках путей, добро побеждает зло. На деле же я сотни раз наблюдала за тем, как погибали умные, талантливые и сильные культиваторы, совершающие ошибки на своём пути. Переходя дорогу тем, кому не стоило. Одно-единственное заклятие смогло разрушить мой практически совершенный корень с кровью феникса. А что оно могло сотворить с простым светлым культиватором? Скорее всего, уничтожить без возможности на воскрешение. Моя кровь меня уберегла, правда, было непонятно, почему запихнула именно в восемнадцатилетнее тело, ещё и столь бесполезное?

Долгий угрюмый вечер, пропитанный привкусом дорогого вина и одиночества, сменился глубокой ночью, и я, уже порядком уставшая сидеть в ожидание того момента, когда же вернётся У Юйлунь, решила осушить ещё одну пиалу и отправиться на покой. В конце концов, если я не помогу своему возлюбленному, то мне придётся терпеть ещё пятьдесят лет, пока он соизволит меня заметить, и до того момента моя постель останется холодной, и каждый день превратится в «унылую улыбку анисовых трав». Мысли об этом плескались кипящей смесью смущения и возбуждения, растекались розовыми пятнами по бледным щекам и ускоряли дыхание, заставляя сердце бешено колотиться в груди. Я не могла позволить, чтобы мой драгоценный шисюн страдал в одиночестве и совершенствовался лишь с поддержкой старшего брата-близнеца. Я обязана стать для него опорой и поддержкой, любой ценой!

Я действительно сошла с ума! Как мне вообще пришло в голову, что я имела какие-либо права на одного из двух белых лотосов Лунных пиков? Наверное, при переходе в новое тело, душа маленько двинулось разумом, и на целый лань отошла от нормального. Хотя кого это волновало, кроме меня? Да и У Юйлунь, став моим мужем, наверняка никогда не поинтересуется, почему я знала события практически ста лет наперёд. Он никогда не интересовался тем, что выходило за нормы нормального в секте У. Происходящее в покоях – дело, конечно, личное, пусть даже звенящие крики и стоны порой слышны далеко за их пределами, но два лотоса на такое были неспособны. Для них такое поведение было подобно самому греховному падению из всех возможных вариаций.

Однако безупречный У Юйлунь спустя несколько лет совместного культивирования уже без стеснения брал меня за руку на глазах у всех и нередко легонько целовал в присутствии главы клана, а по совместительству, своего старшего гэгэ! Но это было так нескоро, что вспоминать больно. До тех события следовало прожить пятьдесят лет совершенствования и культивирования, для прорыва женьшеневого корня. Нет, я вовсе не против, только вот открытый взгляд У Дженя в моём присутствии становился совсем нечитаемым, и казалось, что тот на дух не мог меня переносить. Хотя даже называть его У Дженем я сейчас не имела никакого права, только строгое и почтительное У Юйлунь. Раздражало!

Возможно, ему самому хотелось бы кого-то любить, вот только я пробивалась к его сердцу гадами самоотдачи, верности и преданности. Готова была умереть… Нет! Умерла, ради него! И всё равно, даже не получив в ответ того же, что отдала, не могла отделаться от мысли, что готова вновь пройти этот чёртов путь и не сдаваться до самого последнего вздоха. Так же, как в свою первую жизнь. Мой драгоценный шисюн был моей путеводной звездой в этом сером царстве культивации и бесконечных правил Лунных пиков! Я пьяно вздохнула по нелёгкой судьбе двух второстепенных наследников противоборствующих орденов и не заметила, как налила себе ещё вина, забыв о намерении отправиться в покои, чтобы выспаться к утренней зарядке и медитации.

Усталость и скука, наконец, клонили меня ко сну на исходе третьей бутыли дорогого вина. К тому времени я успела перебрать в уме не один десяток прекрасных дев, которые сгодились бы в спутники моему дорогому жениху на пути самосовершенствования, но в итоге не припомнила, чтобы к кому-либо У Юйлунь проявлял хоть толику интереса. Нет, он со всеми был предельно учтив и мил, да вот только никогда не смотрел и не оборачивался ученицам вслед, не говорил больше прописанного сводом вежливости, не искал встреч, чтобы как бы невзначай оказаться рядом, вообще ничего не делал. Я определённо не замечала ничего подобного, разве только по отношению к У Цзиньлуню. Эта идея смешила, но среди всех обитателей Лунных пиков братья словно замечали лишь друг друга.

А что, быть может, неспроста одного прекрасного лотоса так часто тянуло в общество другого? Улыбка сама собой расплылась по устам, и счастливый смех наполнил беседку около пруда ста лун. Мне ли не знать, ведь я тоже почти всегда поблизости и видела в прошлой жизни, насколько сильна была связь между близнецами. Казалось, что они весь путь культивации делили на двоих, и никто не смог бы вклиниться в меня. Пока на пути младшего брата не появилась я. На удивление У Цзиньлунь принял меня с благосклонностью и даже не стал допытываться, что я хотела от его брата. Просто решил понаблюдать за ситуацией, как истинный глава клана У, отвечающего за мощь Лунных пиков перед советом кланов.

Однако тут же спохватившись, я обвинила себя в недостойных мыслях и торопливо выбросила их из головы. Не погасив свечу на столике и не убрав за собой посуду, я направилась в собственную комнату. Ноги несли меня, хотя глаза и не ведали куда. Не раздеваясь и не зажигая свечу, я упала на кровать и съёжилась от её неуютной прохлады и приятного, такого родного аромата, который мерещился даже во сне. Ночь стояла довольно тёплая, но без привычных объятий всё равно было зябко, и если бы не въевшийся под кожу, за сотни лет совершенствования, запах жасмина, пропитавший всё моё естество, я вряд ли бы заснула так скоро и сладко. Сознание заволокло негой эфемерных видений и старых, практически истлевших воспоминаний.

Обняв подушку своего драгоценного возлюбленного, я уплыла в сладкую негу, в которой мне виделся У Юйлунь. Гэгэ так молод и не искушён в своих деяниях и надеждах, что сердце щемило от нежности, каждый раз, когда я вела пальцами по его скулам, обрисовывая знакомые черты. Но сейчас, на юном лице ещё светилась печать пережитых бед и трагедий, оно казалось светлее и безмятежнее, чем могло бы быть у того, кто практически достиг уровня небожителя. Но глаза… Нет, это не те глаза, что сверкали холодным презрением в годы совместного совершенствования, когда моё пламя феникса неистовым и бушующим потоком вырывалось наружу и норовило смести всё на своём пути, лишь бы уберечь хозяйку от проблем и передряг.

Его прекрасные очи мягко лучились любовью, преданностью и невыразимым счастьем, когда рассматривали Бай Вань. У Юйлунь кидался в её объятия так, словно распахивали душу, и та с трепетом ловила в них его, прижималась к груди осторожно, как самая хрупкая драгоценность, как маленький крольчонок, ищущий защиты. А когда она молила гэгэ о робком поцелуе, единственное, что тот позволял себе – коснуться её невинных губ самыми кончиками пальцев. Ну не глупость ли? Я даже во сне понимала, что мой муж, один из сильнейших и сложнейших человек из всех, кого мне довелось узнать на пути совершенствования, и на такую ерунду никогда бы не повёлся. Но отчего-то сердце буквально умирало и ёкало в груди, глаза пекло от глупого, но ревностного желания придушить шицзе и закопать её труп в долине семи грехов.

Смутное щекочущее беспокойство заставило меня проснуться на мгновение. Приоткрыв глаза, я озадаченно смотрела вперёд и не понимала, почему в своей комнате не одна. Белый силуэт склонился надо мной, заслонив свет от тусклого лунного диска, который мельтешил за облаками. И лишь чёрные пряди волос отчётливо виднелись на фоне этой призрачной мистификации. Но сунулся бы неупокоенный к той, кто обладал пламенем бессмертным пламенем феникса и мог уничтожить его за мгновение? Нет, навряд ли… Одна из непослушных прядок упала мне на грудь и проникла в вырез чжундань, там, где распахнувшийся во сне ворот обнажил кожу. Эта лёгкие, практически невесомые прикосновения щекотали вздымающуюся во сне грудь и разбудили меня.

– Гэгэ… – улыбнулась я сквозь пелену сна.

Протянула руку, чтобы дотронуться до возлюбленного, но тот вдруг отшатнулся и, ускользая, подобно видению, вглубь комнаты. Я лишь мягко улыбаюсь на эту игру и веду плечом, сбрасывая надоевшее нижнее платье, оставаясь в одном белье. Воздушный поток треплет подолы его одежд, а силуэт загораживает лунный свет из небольшого окошка. Как же я ненавидела этот аскетизм в убранстве нашей спальни. Словно мы не могли позволить себе нормальных тканей и вынуждены были ютиться под благородным взором старейшины У Цзиньлунь. Но даже так, луна и звёзды, заглядывающие в окна, помогали рассмотреть в темноте светлые блики одеяний и тёмные концы налобной ленты, покачивающейся в такт движениям своего хозяина.

– Спи, – донёсся до меня тихий шёпот. – Я не буду тебе мешать, можешь оставаться тут до утра.

– Ну уж нет, – стараясь подавить зевоту, помотала я головой. – Я так долго ждала тебя, дорогой синьлан и теперь, когда ты вернулся, спать мне хочется меньше всего. У Юйлунь, ну, иди же скорей ко мне и обними. Я так долго ждала, ты так давно начал этот путь, что уже позабыл про свою дорогую синьян. Сотня лет минула, а я так и не надела красные одежды, так утешь меня хотя бы поцелуем, а я всё так же преданно буду ждать тебя, мой гэгэ.

Я не понимала, почему возлюбленный медлил, застыв на более чем почтительном расстоянии, а не вжимал меня в кровать, как, бывало, каждый раз, после долгого культивирования. Когда его энергия Янь буквально сходила с ума и требовала мою Инь, поэтому, со вздохом поднявшись с лежанки, сама шагнула навстречу, протягивая руки и мягко улыбаясь своему ускользающему видению. Когда от меня вновь попытались улизнуть, я с любопытством склонила голову набок и приподняла бровь, стараясь не показывать собственного раздражения и желания, клубившегося в теле, вместе с алкоголем, вновь вырастающими меридианами и дурманом магического потока, исходящего от желанного супруга.

– Снова пытаешься казаться сильнее, чем есть? – я вскинула бровь и пару раз притопнула ногой. – У Юйлунь, ты же не трогал мою пиалу? В этот раз снимать тебя с вершины Лунных пиков не стану. Пусть старейшина У Цзиньлунь полюбуется на то, что вытворяет его драгоценный диди. Я понимаю, что ты хочешь закончить путь небожителя как можно быстрее, но не напрягайся, в отличие от своей дорогой меймей ты умрёшь, если порвёшь меридианы, потому позволь мне уравновесить энергию Янь в твоём теле.

– Э-э, – ответом послужил лишь тихий вздох.

– Нет, дорогой, так дело не пойдёт… – я ухватила беглеца за рукав и с тихим смехом повисла у него на шее. – Поймала, теперь не убежишь. Где моя награда? Даже злой гэгэ не сможет отнять тебя у меня. Твой братец всё же смирился с тем, что я твоя синьян, так почему же ты вновь так холоден? Словно не было всех этих лет совместных культиваций и стремления пройти путь совершенствования и достичь высот небожителей? У Джен, почему же ты так сегодня холоден со своей драгоценной Фэй Юн?

Но даже после такого поцелуя мне не подарили, а тело возлюбленного оцепенело от моей близости и превратилось в едва ли не каменное изваяние. Тогда с тяжёлым вздохом я решила сама получить причитающееся вознаграждение и легко коснулась губами гладкого подбородка, острой скулы, трепещущих век, а когда почувствовала слабое сопротивление, продолжила лишь чаще и невесомее касаться чужого лица. Мои губы порхали своей невесомой лаской по всему, до чего могли дотянуться: лицу, ушам, шее, отогревая дыханием прохладную кожу, а затем по линии напряжённой челюсти добрались до самой главной цели, которая была так неприветлива и не хотела поддаваться на провокации своей драгоценной жёнушки.

– Я так соскучилась по тебе, любимый, – шептала прерывисто и горячо прямо ему в рот.

– Фэй Цзиньхуа…

Мне хотелось кричать о том, как я его любила, о том, как боготворила и превозносила. Не слушая больше протестов и слов, прильнула в мягком поцелуе, уже совсем не невинном по сравнению с тем, которые были у нас сотни лет назад, когда мы только обменялись лентами и поклялись перед старейшинами идти по пути совершенствования рука об руку, пока чёрные одежды не заберут нас в новый мир. Я подобно большой кошке, льнула ближе, притиралась всем телом и старалась стать с ним одним целым, чтобы даже сантиметра не осталось между нашими телами, которые так идеально подходили друг другу.

Я зажмурилась от долгожданного наслаждения, зная, что столь невинного прикосновения достаточно для того, чтобы превратить идеального и холодного лотоса в огненный шторм. Чтобы его дыхание сбилось, уши полыхнули прекрасным алым стыдливым румянцем, а глаза заволокло тёмным желанием. Пропитывая всё вокруг наслаждением и разнося в щепки стену самоконтроля с огромным количеством высеченных на ней правил. Превращая в пыль напускную отчуждённость и холодность, выпуская на свободу почти первобытную в своей неистовости похоть, вперемежку с головокружительной и бесконечной нежностью, утягивающей на дно страстей. Однако на этот раз выдержка моего возлюбленного оказалась куда крепче. И не скажешь, что вернулся с культивации, перемещая по телу энергию Ян, и нуждался в моей Инь.

Муж всё же сипло выдохнул, но будто бы изумлённо и протестующе. Он ещё пытался отстраниться от меня и вновь превратиться в каменное изваяние, с черенком в заднице, которое могло лишь хлопать глазами и презрительно смотреть с высоты своего роста. Но я не просто так провела с ним сотни лет культивирования и совместного совершенствования, кольцо нежных рук на его шее сжалось сильнее, чтобы почти задушить своим жаром и близостью, чтобы никуда и никогда больше не отпускать в этот страшный и безумный мир. Ведь даже мне, Императрице вечного пламени, с трудом удавалось выживать, что уж говорить про моего возлюбленного, чью красоту и невинность сравнивали лишь с прекрасными цветами.

Он всегда и во всём уступал старшему брату и оттого дико бесился, а я могла лишь жаться к его боку и успокаивать. Ведь ни каждому дано родиться с мифической кровью или духовным корнем бонсая седьмой ступени. Сердце загнанной в ловушку птичкой гулко колотится о костяную клетку рёбер и норовило пробить её, дабы вырваться из плена, заставляя другое в похожей темнице тоже зайтись сбивчивым и заполошным стуком, стремясь воссоединиться на воле. Я довольно улыбнулась, почувствовав, как гэгэ на несколько мгновений ухватился за мою чжундань, сминая её в кулаках. В порыве то ли разорвать ненужную тряпку, то ли оттолкнуть от себя, но ничего из этого не сделал, лишь безвольно уронил подрагивающие руки вдоль тела, запутывая пальцы в моей ленте, которая послушно поддалась и заструилась вниз по шее.

Я была неприятно удивлена такому поведению возлюбленного, но сдаваться не собиралась: ему могло прийти в голову какая-нибудь ерунда, и оттого, весь мир должен был перевернуться три раза и превратиться в пепел. Мои зубы чувствительно сомкнулись на тонкой полоске губ, принимаясь терзать плоть, ловя, наконец едва заметный трепетный отклик и тихий стон. Языком собирала открывшуюся мне жасминовую сладость со странными нотками юзу. Но поспешила выкинуть эти мысли куда подальше и едва сама не простонала от разочарования, когда чужой рот исчез за строгой преградой нескольких чи.

Тот неожиданно дёрнулся в моих руках и пытался выпутаться из объятий. На этот раз его действия оказались решительнее, но тут же всё прекращается, когда мои пальцы, мягко, игриво, практически не давя, тянут налобную ленту, заставляя ту с тихим шелестом упасть к моей, и растечётся под ногами кривыми белыми линиями, расшитыми серебряными узорами луны и лотосов, символами клана У. Даже в дурмане я могла на ощупь найти её концы, оглаживая другой рукой пояс бледнеющего в темноте ханьфу. И всё же кое-что меня обеспокоило, так что, нахмурившись, я едва-едва отступила на полшага назад, но пояс верхних одежд из рук не выпустила, путая его вокруг пальцев. В конце концов, я так и не поняла, что произошло с моим возлюбленным и почему он вёл себя так странно, не желая целовать меня в ответ.

– Гэгэ, что это с тобой? – я обеспокоенно протянула руку и коснулась пальцами знакомых и родных скул. – Отчего же ты не поцелуешь меня, как всегда, и не ласкаешь до беспамятства, как обычно? Почему, дожидаясь тебя одинокой ночью, я не ведала тепла рук твоих? Или ты так по мне соскучился, что боишься не сдержаться и сделать мне больно? А, дорогой гэгэ? Так не переживай, моя кровь всё стерпит. Ты же знаешь, феникса нельзя убить, он птица гордая, и пламя его крови будет жить в своём носителе вечно. Так что же ты медлишь?