Не время для любви

– Она не знает всей правды, – Инетер тяжело вздохнул и открыл передо мной дверь. – Я бы не допустил, чтобы ее хрупкое здоровье пошатнулось из-за такой ерунды. Мне нужно продержаться еще полтора года, и я смогу потребовать развода. Поскольку наследника нет и не будет, по законам магии я буду вправе поменять жену на любую другую. И даже суд не сможет оспорить развод. А второй раз выдвинуть те же самые обвинения ей не позволят мои адвокаты. Ведь она сама принудила меня к браку, а значит, всему виной ее нереализованные сексуальные фантазии, а не мои намерения.

– Понятно, – кивнула я, – выходит, все не настолько плачевно. Я рада, что перспективы освободиться у тебя есть.

– Никогда не думала, что победители будут вести себя ничем не лучше проигравших? – ехидно вздернул он бровь. – Реальность, к сожалению, очень отвратительная вещь. Порой преподносит сюрпризы, о которых мы и не догадывались.

– А комната у нас опять одна на двоих? – ехидно пихнула его в бок.

– Если захочешь, то я обязательно буду спать с тобой в одной постели и греть по ночам, как в старые добрые времена, – не менее подозрительным тоном ответил парень. – Нет, у нас достаточно свободных комнат, чтобы временно исполняющая обязанности ректора могла с комфортом разместиться. Но я рад, что ты до сих пор помнишь наши студенческие передряги и то, как тяжело было справляться со всем в одиночку. Я даже немного скучаю по тем временам, когда мы сами были студентами и только постигали азы взрослого мира.

– А ведь это и вправду было прекрасное время, – усмехнулась я. – Никогда бы не подумала, что начну скучать по тому, как ночами мы едва не подыхали от вечной зубрежки и раздражения. Слушай, а кого тебе дали в напарники после того, как меня выгнали из академии?

– Никого, – пожал он равнодушно плечами. – Я заканчивал обучение в одиночку. Профессора посчитали, что прикреплять меня к какой-то паре или одному из выбывших будет слишком накладно.

– Идиотское решение, на самом деле, – покачала я головой, – но я рада, что ты все же смог закончить это адово место и остался единственным голосом разума.

– Мне не выдали сертификат о полевой пригодности, – поведал мне Инетер. – Так что другого выхода, кроме как остаться преподавать, у меня не было. Либо это, либо канцелярская работа мелкой сошки до конца моих дней. Тут я выбирал меньшее из зол. Отправить тебя на учебу было единственным вариантом спасения, на большее у меня просто не хватило бы влияния. А теперь и того хуже… Чувствую себя бесполезным идиотом, который задаром потратил собственную жизнь, так и не добившись ничего.

– Прошу, не говори таких жестоких слов, – положила я ему руку на плечо. – Ты сделал достаточно для того, чтобы не позволить Ланвельду окончательно разрушить устройство политической системы. Я горжусь тем, что стала твоим другом. Жаль, я раньше не осознавала того, что нельзя всему слепо верить. Надо прежде чем бросаться в омут с головой, думать о том, какими страшными последствиями могут обернуться данные деяния. Спасибо тебе за то, что помог мне, даже несмотря на то, что сам был не в лучшей ситуации.

– Авгельд, а ведь ты мне тогда на самом деле нравилась, – как-то подозрительно ровно сказал Стиверс. – Наверное, сложись обстоятельства по-другому, сейчас я был бы женат на женщине, которую действительно любил бы, а не на фальшивке.

– Милорд, это можно рассматривать как предложение? – ехидно сверкнула я глазами.

– А черт его знает, – заржал белобрысый поганец. – Я сам пока не понял, мне хочется свернуть тебе шею, за то что вернулась в гребанное место, из которого я тебя едва вытащил, или трахнуть у ближайшей стены, реализовывая все свои фантазии за последние шесть лет.

– Из твоих уст это звучит весьма заманчиво, – лукаво протянула я. – Но сперва расследование, а там уж посмотрим…

– Знаете, мисс Авгельд, – шутливо протянул Инетер. – Я весьма польщен тем, что вы до сих пор так мило розовеете в моем присутствии. У меня есть шанс на взаимную симпатию? А там полтора года до моего развода – сущая ерунда. Пока документы, бумаги, организация свадьбы. Думаю, клуб матушки будет счастлив вам помочь в столь нелегком деле.

– Ох, какая я забывчивая, – хлопнула себя по лбу. – Надо было рассказать все достопочтенным леди и под предлогом свадьбы попросить их поторопить расследование.

– Боюсь, убийцу в таком случае к вечеру уже доставили бы в СИЗО, – поддержал мою иронию блондин. – Они настолько неординарные личности, что мне иногда страшно садиться с ними за один стол. Они и дьявола при желании найдут, и все грязные секреты нашего министра выведают.

– Ваша правда, так что нет, я не согласна терять интересное дело. Леди пока обождут, – рассмеялась я звонко и заливисто.

– Я смотрю, вам весело? – голос, раздавшийся из-за двери отведенной мне спальни, заставил вздрогнуть и напрячься.

Глава 3. Перепутье

Голос я узнала практически мгновенно. Не представляю, что бы со мной случилось, если бы Стиверс не придержал меня в то мгновение. Внутри все покрылось льдом, внутренности сковал страх и обреченность навалилась на плечи. Казалось, выхода из сложившейся ситуации нет и никогда уже не будет. Но все же, мысленно вломив себе затрещину, я осторожно подняла глаза на незваного гостя, посмевшего вторгнуться в мою спальню без разрешения.

– Мисс Авгельд, добро пожаловать, – расплылся он в довольной хищной улыбке. – Не думал, что из всех специалистов нам направят именно тебя. Признаться честно, до последнего момента считал это глупой шуткой Стиверса.

– Увы, – скрипя зубами, выплюнула я, – в каждой шутке есть доля правды, и эта не стала исключением. Так что я намереваюсь докопаться до истины и найти убийцу господина Канвижера раньше, чем ваши хваленые военные!

– Эсби, а я погляжу, ты стала самоуверенной, – хмыкнул Тонсли. – Что же так сильно изменило ту, которая безропотно выполняла все мои приказы?

– Ланвельд, – Инетер тихо зарычал.

– Не стоит, – погладила я его по руке, останавливая. – Я уже не маленькая испуганная девочка, против которой целый мир. Знаешь, что я тебе скажу, Ланвельд?

– Чего же? – ехидно вскинул он бровь. – Я прямо горю желанием услышать, какая блажь пришла в твою блондинистую голову. Кстати, а зачем перекрасилась?

– Если не хочешь завтра же оказаться в следственном изоляторе, не цепляйся ко мне и не мешай моей работе, – угрожающе прорычала я. – Одно мое заключение – и до выяснения всех обстоятельств дела тебя закроют без права на залог. Я могу написать такое, что тебя сразу же под стражу возьмут, а не просто на карандашик. И ни одни связи тебе не помогут выкарабкаться. Потому что за моей спиной стоит целая лаборатория, сотни обвинительных приговоров и дел, разрешившихся при помощи наших специалистов. Мы не предоставляем заведомо ложных данных, нас нельзя подкупить и шантажировать – это аксиома, которой все придерживаются. Запомни, Тонсли, я больше никогда в жизни не собираюсь плясать под твою дудку. И если в этом деле есть хотя бы крошечный момент твоей причастности – ты сядешь! Надолго… Я уж постараюсь.

– Эсби, какая же ты наивная и маленькая девочка, – покачал головой мой старый друг. – Я уже давно руковожу всем из-за кулис. Самый популярный герцог страны, которому можно все. И как же ты собралась разрушить мою репутацию? Она ведь настолько кристально чиста, что если я сейчас сверну тебе шею, в это никто не поверит.

– Ланвельд, поаккуратнее со словами, – ехидно протянул Стиверс. – Ты не политик и не понимаешь, как ведется эта игра. Ты простая марионетка в руках Камелд и Хильменсельна. Родился ей и помрешь ей!

– А может, тебе зубы жмут? – зарычал Ланвельд. – Иди сюда, я тебе быстро подправлю челюсть и вставлю мозги на место, чтобы не смел открывать свой рот.

– Давай, рискни здоровьем, – без тени иронии отозвался Стиверс. – Чего сразу притих, зассал? Так нечего рот свой разевать. А то третий раз на стоматологе придется экономить, разоришься зубы постоянно менять.

– Сволочь, – выплюнул брюнет. – Ну ничего, вы у меня еще оба попляшете. Думаете, самые умные? Не получится. Пока я во главе этого общества, вам придется сильно постараться, чтобы добиться моей отставки. Подо мной-то стул не шатается.

– Если бы это было так, ты бы не прибежал сюда, – Инетер как-то расслабился и успокоился. – Ланвельд, мы оба знаем, что Депесар уже тихо ненавидит тебя. Потому-то ты и прискакал сейчас в комнату Эсбилы. Чтобы убедиться, что следствие не выйдет на тебя. Сколько покушений было за последний год? Десять? Двадцать? Сто двадцать? Тебя Линтен не смог грохнуть, а уж эта малахольная и подавно. Следствие в любом случае выйдет на тебя. Я готов гарантировать, что любую мало-мальски пригодную улику раскрутят до вселенских масштабов. И полетишь ты в тюрягу быстрее, чем остатки твоих сторонников чухнутся, что произошло.

– Стоп, – я резко развернулась к блондину, – что ты только что сказал? Точнее, не так. Это, на самом деле, правда?

– Он уже больше пяти лет стоит костью в горле у всех политиков, – пожал тот плечами. – Те ненавидят Ланвельда еще сильнее, чем меня. Пусть он не настолько изворотлив, но неконтролируем. Стиверсы все делают лишь для личной выгоды и просчитывают все наперед. Этот же болван со школы так и не изменился. Прет напролом везде, где надо и не надо. Да, Авгельд, все что я сейчас сказал, это чистая правда.

– Вот ведь тварь белобрысая! – выругалась я.

– Что такое? – в два голоса спросили мужчины.

– Депесар, сволочь этакая, – невесело рассмеялась я им в ответ, – она решила использовать меня в качестве инструмента для заключения Ланвельда под стражу. Перед тем, как я попала в академию, со мной приватно поговорил один из следователей, ведущих это дело. Он так сильно хотел, чтобы расследование вышло на Тонсли, что я даже не сразу поняла, в чем подвох. Но сейчас, кажется, все сложилось в единую картинку. Они решили моими руками сделать всю грязную работу.

– Министр знала о том, что ваши распри вышли давно за пределы частной жизни, – понимающе протянул блондин. – И вот оскорбленная подружка великого и ужасного Ланвельда возвращается в Лондон после шести лет отсутствия и начинает карать его за все проступки. Ловко они решили воспользоваться твоей ненавистью.

– И не только, – протянула я со стоном. – Единственное, в чем они просчитались, – в жертве. Убей они кого угодно, за исключением Канвижера, я бы засадила Ланвельда за решетку с удовольствием. Но смерть нашего… Короче, мне поручено расследовать все с особой тщательностью и не возвращаться до тех пор, пока его место не займет самый достойный и правильный кандидат.

– Поэтому ты решила, что будет лучше подумать головой, а не валить все на меня? – прищурил глаза брюнет.

– Авгельд, ты работаешь на разведку? – вопросительно посмотрел на меня Стиверс. – Значит, это было заказное убийство. И, как я сказал, кровянка там ни при чем. Не было характерного сладкого запаха от трупа.

– Чего? – выпучил глаза Тонсли.

– Ты что-то об этом знаешь? – прищурившись, я посмотрела в глаза блондина.

– Спецкорпус, особо тяжкие, – махнул рукой Инетер, – то, что Канвижер был завербован, мы и так знали, не дураки. Но всем было выгодно это сотрудничество. Ничего сверхсекретного мы не передавали, зато получали поддержку от ваших, в тех случаях, которые не должны быть разглашены. Но я не думал, что тебя пришлют именно они. Следовательно, ваши спецы уже установили, чем именно был отравлен бывший начальник разведывательного управления.

– Почему ты так легко раскрылся? – меня терзали смутные подозрения насчет всей ситуации.

– Ты сама знаешь, что у нас закрытое учебное заведение. Пропуск сюда нельзя получить, не пройдя проверки, – улыбнулся он. – А это значит, крыса все еще тут. И меня тревожит тот факт, что эта мразь смогла спокойно работать у меня под носом. Канвижер должен был подписать документы о полной реорганизации учебной программы и набора еще трех дополнительных групп по профилям: военное дело, разведывательное дело и управление внешними подразделениями.

– Вы должны были присоединиться к международной программе обмена специалистами узкого профиля, – мгновенно догадалась я. – Тем самым академия могла выйти из-под влияния Лондонского министерства и получить статус международного охраняемого общими положениями учебного заведения.

– Стиверс! – Ланвельд наконец-то не выдержал. – Какого черта тут происходит?