Будь моей невестой, Колючка

– Её тётя тебя обманула. У Лу нет никакого второго жениха. А отношения с Уильямом у них фиктивные. И ты могла бы об этом узнать, если бы обо всём рассказала нам.

– Фиктивные? – переспросила Эстер удивлённо.

Сэм единственная, кроме нас с Уиллом, знала о том, что эта помолвка фиктивная. Просто с Сэм я была знакома дольше всех, да и в своё время посчитала, что чем меньше людей знает, тем лучше.

Я отвернулась, понимая, что не хочу больше видеть Беатрис, но наткнулась взглядом на растерянную Эстер и сказала тихо:

– Прости.

Но та лишь отмахнулась.

– Думаю, в сложившейся ситуации будет лучше, если ты в следующем семестре поменяешься с кем-нибудь местами, – сказала Сэм. – Или это сделаю я. Говорить о том, что ты сделала, думаю, не стоит. Как думаешь, Лу?

Я кивнула.

В конце концов, она же не воровка какая-нибудь. Так что вреда её новым соседкам от неё не будет.

– Поменяться? Но за что? Если жених всё равно фиктивный…

И голос её при этом прозвучал совсем не так плаксиво.

Я вздохнула и сказала нехотя:

– Зато наследство, которого я могла лишиться, настоящее. – Потом я вспомнила, что совсем недавно рассказала мне Сэм, и добавила, разворачиваясь: – А вот зачем ты постоянно наведывалась в мою комнату, когда меня там не было, непонятно.

И по тому, как она отвела взгляд, я поняла, что Уильямом, кажется, дело не ограничится.

– Ты следила за мной для тёти. Так?

Она кивнула, делая маленький шаг в сторону.

Впрочем, напрасно. Я не собиралась ей никак вредить в любом случае.

– Она сказала, что просто беспокоится о тебе, – сказала она тихо, не глядя на меня. – Знаешь, не обо всех даже матери так заботятся.

Я не сдержала смешка.

А Беатрис резко подняла голову, а в её глазах пылала решимость и… злость.

– И вообще, – сказала она уже громче. – В этом нет ничего такого. А так я хотя бы могла быть наравне с вами в столовой и не терпеть больше подачки, которые вы бросаете, играя в благородство.

Подачки?

Мы втроём удивлённо переглянулись.

Я не могла ничего сказать за девочек, но про себя точно знала, что делала это искренне и чтобы Беатрис не чувствовала себя неловко. А она всё с ног на голову перевернула. И это просто не укладывалось у меня в голове.

К счастью, тут я услышала звонок своего маг.зеркала и поспешила в спальню, потому что просто не знала, что сказать на такое в ответ.

ГЛАВА 5

Звонила, конечно же, тётя.

Я знала это ещё до того, как зашла в комнату, и вовсе не потому, что у меня было новомодное маг.зеркало с возможностью выбора звуков. Нет, оно было самое обычное, дешёвенькое, простое и даже неновое. А ещё совсем небольшое, с мою ладонь размером. В нём было всего два кольца под специальные маг.кристаллы, на которые записывали номера и по которым потом можно было звонить. Хотя у многих этими кольцами было утыкано всё зеркало и ещё не хватало. Я же брала такое с расчётом, что к тёте со временем прибавится подруга. Но, так как мы с ней жили почти весь год вместе, то это кольцо пустовало. Конечно, был ещё Уильям, но он всегда предпочитал общаться вживую.

Я села за стол, поставила зеркало вертикально и только потом, выдохнув, словно перед прыжком, нажала на кристалл, светящийся алым. И в зеркале появилось лицо моей тёти.

Её красота, пусть уже и увядающая, была видна до сих пор, и я не сомневалась, что она пользовалась большой популярностью у противоположного пола в молодости. Впрочем, в высшем свете одной красоты недостаточно, там важнее родовитость и наличие денег.

А ещё – магия.

Пустышек не любили, потому что был шанс, что и дети родятся без дара или он будет слишком слаб.

А тётя была пустышкой. Красивой и из древнего, но угасающего рода. Правда, ей всё же удалось выйти замуж и даже не за какого-то богатого торгаша, которых, конечно, пускали на балы и приёмы, но неохотно и не всех, и презирали за глаза. Брак с таким считался мезальянсом, и все прекрасно понимали, что одна сторона покупает доступ в высший свет, а другая – просто слишком бедна, чтобы отказаться. Тёти повезло: она вышла за аристократа, пусть и не такого богатого и родовитого, каким когда-то был её род.

– Здравствуй, Луиза, – сказала она, глядя на меня слегка надменно, а затем осторожно потёрла правый уголок губ, демонстрируя новое кольцо с внушительным камнем.

Он явно был куплен с денег, которые она смогла вытащить из моего наследства за якобы провинности. Во всяком, случае, раньше тётя всегда так делала: демонстрировала мне то, что купила на отнятые деньги.

Наверное, кто-нибудь мог бы возразить: так почему бы тебе просто не поделиться с тётей деньгами и не прекратить конфликт? И этот кто-то был бы прав, но лишь отчасти. Я могла так сделать и, возможно, сделала. Если бы не все те годы холода, отчуждения и придирок, что мне пришлось пережить. Нет, она не обращалась со мной совсем уж ужасно. Да и не смогла бы, потому что отправила в пансион для девочек, в котором я проводила большую часть года.

Мой дар проснулся как раз к семи годам, довольно поздно, ведь обычно это происходило к двум-трём годам, но как раз для того, чтобы отправить меня прочь из дома. И почти десять лет я так жила, с каждым годом всё сильнее забывая, что вначале тётя была совсем другой. И что я даже пыталась звать её матерью, а она уже почти готова была это принять.

Впрочем, как бы то ни было, она единственная, кто взял меня, когда мать отказалась. Ведь даже прадед, который и наследство-то написал в мою пользу лишь из-за проснувшегося дара, а до этого не желал обо мне ничего знать.

– Здравствуйте, тётя, – сказала я холодно.

Всё тёплые чувства, что когда-то были у меня к ней, давно умерли.

Она слегка поджала губы, явно недовольная тем, что я никак не реагирую на её новое кольцо.

Это, демонстрация купленных на деньги из моего наследства драгоценностей, началась далеко не сразу. Сначала я была слишком мала, чтобы понять, что вообще происходит. А вот позже, в подростковом возрасте, я уже начала осознавать всё гораздо лучше и сильно злилась. И дело было не столько в деньгах, сколько в её отношении. Даже спустя года, видеть это было больно и неприятно. Но, заметив, что тёте нравится моя реакция и что она специально меня провоцирует, я поклялась, что больше не доставлю ей такого удовольствия.

– До меня дошли слухи, – сказала она, пристально и цепко глядя на меня, – что твоя помолвка с Уильямом вон Текорн разорвана из-за твоей распущенности. Ты ведь понимаешь, что это значит, Луиза? – спросила она, уже не скрывая победной улыбки.

Я опустила глаза, изображая горе и смирение, а сама на самом деле подбирала слова. Конечно, новая фиктивная помолвка должна мне помочь из-за статуса жениха, но и подать её нужно правильно.

– Вы правы, – сказал я. – Наша помолвка с Уильямом расторгнута. – И я вздохнула с максимальным сожалением. – Всё дело в том, что моего внимания уже некоторое время добивался другой адепт. И вчера вечером ему удалось заманить меня к себе в комнаты, пообещав одну редкую книгу, а потом… – Я сделала театральную паузу. – Он меня поцеловал… в щёку. Я, конечно же, тут же убежала, но понимала, что моя репутация теперь загублена.

Я осторожно скосила глаза в зеркало, успевая заметить вытянутое от потрясения лицо тёти. Ещё бы! Такое “падение” племянницы не каждый день происходит. Но она быстро взяла себя в руки.

А я продолжила, пока она не заговорила про наследство:

– К счастью, он давно предлагал мне выйти за него и не стал отказываться от своих слов, хотя уже получил своё.

Я медленно подняла взгляд, читая в глазах тёти явный вопрос: что ты несёшь?

Да, возможно, я немного перегнула, но и не я первая начала этот спектакль с нравственностью.