Утро очередного дня

В момент ее повествования я не могла вставить ни словечка. Точнее, я-то говорила, но окружающие жадно ловили лишь слова Титы, да и сама она, по-моему, упивалась своей значимостью, не обращая внимания на мои жалкие попытки прервать поток ее красноречия. И только когда она закончила, мне удалось привлечь ее внимание.

– Я не ранена! И, вообще, что происходит?

Она вновь отвернулась и поучительно продолжала.

– Это, может быть, последствие шока от ранения. Видите, – указала она на мою ногу, – кровь идет, а боли она не чувствует, возможно…

Я закатила глаза, стараясь не вслушиваться в ее речь. Конечно, она все тверно говорит, и пусть дети знают это, мало ли что может в жизни пригодится. Но быть, своего рода, скелетом, на котором все объясняют и показывают неприятно. Кстати, а куда девается ее красноречие, когда я что-то у нее спрашиваю?

– А теперь, Брина, расскажи, что произошло, – обратилась она к девочке, которая первая меня обнаружила.

Брина потупила взор, всхлипнула и невнятно забормотала.

– Я… охотилась… я не хотела… было скучно… убежала.

– Прекрати хныкать, – оборвала ее Титарини, – я не из интереса спрашиваю, а чтобы предотвратить последствия. Побег от учителя обсудим после.

Девочка глубоко вздохнула. Смахнула с лица слезы (хотя, я не заметила ни капли) и абсолютно ровным голосом начала рассказ:

– Я услышала хруст веток и шуршание, спряталась в кусты, чтобы не спугнуть. Думала, может живность, какая, осмотрелась, но никого не увидела. Она, видать, за деревом спряталась. А потом смотрю, что-то рыжее показалось, подумала белка. Ну, я и стрельнула, – она улыбнулась Титарини, – как вы учили! Натянула тетиву и отпустила.

– Я что похожа на белку? – возмутилась я.

Титарини нахмурилась, осмотрела меня и кивнула на мою обувь.

– Ты нет, а они напоминают.

Я посмотрела на свои сапожки. Не любила никогда коричневый цвет, взяла их только за неимением альтернативы. В следующий раз лучше босиком буду ходить. Хорошо хоть погода хорошая и я шорты надела, а не штаны – пришлось бы их выбрасывать.

– Я не ранена, – повторила я.

– У тебя просто…

– Нога целая! – перебила я ее, – Сама посмотри.

– Ну, где целая? – возмутилась Тита. – Ты в крови вся. Сейчас в дом тебя отнесем.

– Да я…

– Молчи, – шикнула она, – не мешай.

Я фыркнула и, мысленно, махнула рукой. Хочется – несите, ни слова не скажу больше. И с места не сдвинусь, даже если меня соизволят выпустить из тумана. Интересно, как она меня тащить собралась.

Представив, как меня несут маленькие девочки, я забыла про обиду и подала голос:

– Я сама могу идти.

– Без целителя ты не должна двигаться, – отвергла Тита мое предложение, – ты потеряла много крови.

– Ни капли, – возразила я, – выпусти меня и сама увидишь.

Проблема состояла в том, что в тумане нельзя было рассмотреть ничего. И зрелище было не для слабонервных. Смотрелось это так: окровавленная нога, по которой сочится нечто алое. Иллюзию движения создавал туман, которым я была окутана. Тита обозрела картинку и обратилась к девочкам.

– На сегодня все, теперь отнесем ее к мисс Найрин.

С этими словами она махнула рукой и пошла к дому. При ее взмахе с пальцев слетели искры, а туман зашевелился и поплыл за ней. Я все также не имела возможности пошевелиться и плыла, огибая деревья, заточенная в тумане.

Дойдя до целительницы меня, наконец, соизволили отпустить. Я была тщательнейшим образом осмотрена Найрин, но, естественно, ранений найдено не было.

Зато тело успело онеметь, за что я была зла на Титу и костерила ее на все лады за излишнюю активность, а себя за чрезмерное любопытство. Все это я проделывала, конечно, мысленно. Но настрой был враждебный, и на вопросы «что там произошло?» я отвечала, что не имею не малейшего представления (что, в принципе, не было большим отступлением от истины) и что хочу поговорить с Сайей (будто она была моим адвокатом).

Сходив в душ и еще раз, тщательнейшим образом осмотрев ногу, я удивилась. Не было даже малейшего намека на синяк. Вот это было странно. Мне казалось, что в меня врезалось нечто, от чего я испачкалась. Но никаких синяков нет, поэтому версия была мною отвергнута.

Когда у Сайи закончились занятия, она моментально прибежала ко мне. Выглядела несколько безумной и взволнованной. Казалось, она ждала увидеть умирающего.

После моего рассказа, она еще больше разволновалась:

– Этот луч. Ты сможешь показать его?

– Ну, я даже и не знаю. Не задумывалась куда иду, а обратно меня вообще несли, а что?

– Если я правильно поняла, то это могут быть «нити» Моршарха, понимаешь?

– Не очень.

– Ну как же? – вскрикнула Сайя. – Драконы передали нам частицу магии, создали сеть.

– Я поняла что такое «нити», я не поняла, почему это так важно для тебя.

– Эти лучи, они не стоят на месте, постоянно перемещаются, появляются в разных местах, я ни разу их не видела. Их вообще мало кто видел.

– Тогда с чего вы взяли, что они вообще есть? – нахмурилась я.

– Во-первых, так сказано в книге.

– В книге, – буркнула я, – тоже мне аксиома.

– А во-вторых, – не обращая внимания на мой сарказм, продолжила Сайя, – существуют, так называемые «узлы» или переплетения нескольких лучей.

– Которых тоже никто не видел? – съязвила я.

– Они не видны, – кивнула Сайя, – но их может почувствовать даже обычный человек. Там довольно сильная энергетика, такие места считают священными.

– На таких местах раньше строили соборы, церкви, храмы, на некоторых даже кладбища, – кивнула я, – неужели их так много?

– Многие люди, даже не владеющие магией, хорошо чувствуют скопление энергии. Возможно, многое построено всего лишь на пути «нитей». Мне бы очень хотелось посмотреть на этот луч, – девушка умоляюще глянула на меня.

– Хорошо, может, заодно, осмотримся там и поймем, что же произошло, – вздохнула я.