В этих гнилых стенах

Раздумывая над тем, что же я могу ей предложить, я понял, что, в общем?то, ничего. Мой старенький крошечный холодильник, напоминавший скорее коробку, в которых довоенные автомобилисты хранили пиво или лимонад, подавляющую часть времени был совершенно пуст. А тут еще Рише вытащила шнур из розетки, мотивируя это экономией энергии, а значит, и моих скудных средств.

Быстро перебрав в голове возможные варианты, я вспомнил, к кому можно обратиться. Попросив девушку подождать несколько минут, я нацепил свои истрепанные тапки, оставшиеся со времен сиротского приюта, вышел из квартиры и направился вправо по коридору. Через три двери от меня жил мой товарищ, имеющий приличный заработок и, как следствие, полный еды холодильник. Зная о моей нелегкой жизненной ситуации, он уже не раз звал меня к себе – подкрепиться «чем бог послал». Он всегда говорил это с легкой улыбкой, не желая смущать меня своими доходами, но я?то знал, что бог тут совсем ни при чем.

Айзек был компьютерным гением – с самой большой буквы. Я сам, конечно, не был бездарем и кое-что соображал в этом, но, глядя на то, как пальцы друга пляшут по клавиатуре с такой скоростью, что сливаются в одно размытое пятно, понимал, что до его уровня мне дальше, чем гусенице от нашего муравейника до пика здания Правительства в пятом секторе. У него всегда хватало заказов на программирование всех видов и вариантов: от написания простейших алгоритмов по расчету затрат домохозяек на корм для кошек до ремонта операционных баз и систем безопасности на весьма серьезных предприятиях.

Подойдя к нужной двери, я прислушался и решительно постучал в нее кулаком.

– Айзек, открывай! Я знаю, что ты дома! – крикнул я и, вдобавок пнув дверь ногой, уперся кулаком в бок, ожидая нерасторопного приятеля. Конечно, это было лишнее, но у нас с ним с первого дня знакомства завязалась традиция ломиться друг к другу в гости.

– Ну, дверь сломаешь! Ну, Дюк! – послышался его высокий, почти женский голос. Спустя несколько секунд дверь отворилась. Невысокий парнишка в спортивных штанах, мятой рубашке и небольших очках, как всегда, чуть кривовато сидевших на его переносице, неторопливо провел ладонью по голове, запуская тонкие длинные пальцы в густые волосы, коротко зевнул и уставился на меня непонимающим взглядом. Я вопросительно глянул на него, и он, спохватившись, отступил в сторону, впуская меня в квартиру.

Стоило мне переступить порог, как я погрузился во мрак. Айзек работал в основном дома, давно привыкнув к полутьме, когда ничего не отвлекает от монитора и клавиатуры. Единственное окно его муравьиной комнатушки было постоянно прикрыто, настенные и настольные светильники отсутствовали или были сброшены в один из ящиков большого шкафа у стены, а одинокая лампа под потолком включалась чуть чаще, чем никогда. Уловив запах подпорченной пиццы, я не решился пройти дальше коридора. Айзек усмехнулся, но, поймав мой встревоженный взгляд, подобрался и посерьезнел.

– С чем пожаловал?

– Ты не поверишь, Айзек. Мне нужна помощь. Твоя и… твоих запасов.

Эти слова дались мне непросто. Никогда не понимал людей, которые, будучи целыми и здоровыми, с двумя руками и ногами, попрошайничают у прохожих. Я бы, наверное, сгорел со стыда при первой же попытке и скорее предпочел бы сдохнуть от голода.

Он даже глаза вытаращил, не веря своим ушам. Я столько раз отказывался от его предложений поделиться, что он давно махнул на свои попытки рукой, повторяя их просто из вежливости. И сейчас выглядел так, будто услышал голос с небес. Кивнув, развернулся и едва ли не побежал к холодильнику, словно боясь, что я передумаю.

– У тебя важный гость?

– Рита, – коротко ответил я, стараясь не схохмить, хоть и очень хотелось.

Все дело в том, что Айзек был самым стеснительным парнем из всех, кого я только знал. Даже когда просто стоял рядом с любой девчонкой, он моментально краснел и опускал глаза, сильно заикался и путался в словах. Короче, выглядел полнейшим идиотом. А уж если у него что?то спрашивали, невзначай касаясь руки, бедный парень рисковал получить сердечный приступ, начиная усиленно глотать воздух так, будто это последние вздохи в его жизни. Зная все это, я не обходил стороной возможность лишний раз его подколоть, посмеиваясь над бурной ответной реакцией. И в этот раз она меня позабавила.

Услышав имя, парень резко вздрогнул, и до меня донесся звонкий стук. Разглядев в полумраке, как он усиленно чешет голову, я понял, что Айзек треснулся макушкой о ручку холодильника.

– Р…Рита? Дюк, можно…

– Можно, – улыбнулся я.

* * *

А началось все с того, что еще в детском доме, в своей группе, несколько девочек знатно загнобили его, и теперь он замкнулся в себе и в своей комнате – в том месте, где ему не нужно разговаривать ни с кем.

Я и познакомился?то с ним случайно. Во время одного из ночных распитий чая у Рише в руке лопнул стакан с кипятком, и я начал стучать в соседние двери в надежде попросить у кого?нибудь медикаменты. Но все крепко спали после тяжелых будней, а кто?то был на ночной смене. Только Айзек открыл. У него я и одолжил пену от ожогов. Я сразу обратил внимание на то, что она довольно дорогая. Зная нравы и нелегкую нищенскую жизнь сирот, я ждал, чего же он потребует взамен. Однако Айзек, коротко взглянув на меня поверх очков, просто попросил вернуть ее, когда смогу, и закрыл передо мной дверь. Я так ошалел, что еще несколько секунд стоял у его квартиры с вытянутой вперед рукой, в которой покоился заветный флакончик, и очнулся лишь от звона разбитой где?то вдалеке бутылки.

А когда я возвращал ему флакон, уже вместе с Рише, которая хотела лично поблагодарить парня, я спросил, что должен за услугу. Поморщившись, он молча впился глазами в тонкие перебинтованные пальцы моей подруги и закрыл дверь.

– Он что, не умеет разговаривать? Или ты уже что?то натворил?

Я растерянно помотал головой:

– Он разговаривал со мной, честное слово.

– Но он же…

– Может, не в духе?

Немного обсудив эту тему, мы даже заключили с ней пари.

Через пару дней Рише захотела повторить попытку. Не жалея своей скромной зарплаты, купила в знак благодарности для него пончик. Но ей не открыли, наверное, Айзека не было дома, и девушка оставила подарок возле его двери.

Еще через неделю я обратился к нему с просьбой помочь передвинуть мебель. Он не обладал атлетической фигурой, но и худым, как других мастеров клавиатуры в наше время, его было трудно назвать. Айзек был вполне нормального телосложения, всего на полголовы ниже меня. Его длинные, закрывающие лицо волосы выбивались из неряшливого светлого хвоста, но уже после первых нескольких минут работы он небрежно зачесал их назад, и я наконец разглядел его лицо: высокие острые скулы, прямой короткий нос, большие темно-зеленые глаза и тонкие поджатые губы – все это в совокупности делало его немного похожим на хорька.

– Так ты не разговариваешь с девушками?

Сделав глоток пива, я понял, что ответа не будет.

– И о девушках, да?

Улыбка не сходила с моего лица, а пальцы быстро набирали сообщение Рише. В нем я подтвердил, что проиграл спор.

* * *

Он быстро схватил палку колбасы, буханку хлеба, подцепил на палец дорогущий термос – и поспешил в мою квартирку.

– Давай помогу! – крикнул я вслед, но он даже не обернулся. Подбежав к нужной двери, рывком отворил ее и застыл на пороге, медленно опустив руки. Заглянув внутрь, я увидел, что Рита уснула, свернувшись клубочком на моей кровати.

– Видимо, очень устала, – удивленно прошептал я, но что?то внутри подсказывало, что так и должно было случиться.

Мы почти час пили с ним чай, закусывая его бутербродами. Не знаю, на кого работал Айзек, но такую вкусную колбасу, да еще и в таком количестве, я ел впервые. Он сбегал к себе за синим ланч-боксом с динозавром, аккуратно сложил туда четыре больших бутерброда и оставил его вместе с термосом в пакете возле вещей Риты. Еще раз с умилением и грустью взглянув на спящую девушку, Айзек повернулся, уже собираясь прощаться.

Но едва он открыл рот, как раздался стук в дверь – очень тихий, робкий и неуверенный. Я подумал, что за дверью стоит незнакомец, но, отворив ее, замер, а спустя секунду меня остро кольнула жалость. На пороге стоял очень бледный худой парень, и, хотя его грязные неряшливые волосы скрывали лицо, я видел, как он отводит глаза.

– Рита написала, чтобы я забрал ее отсюда.

Я молча отошел, чтобы он увидел спящую сестру. Марк, слегка прихрамывая, протопал в комнату. На Айзека он даже не взглянул. Если вообще его заметил.

– Марго, – прошептал он и тут же закашлялся. – Вставай.

– Слушай, Марк, я могу и сам ее проводить, – вклинился я. Поезд был поздний, а Рита всегда боялась ходить одна вечерами. Она очень следила за собой и своим имиджем фотомодели и заслуженно считалась первой красавицей на весь муравейник. Марк, еще до того, как бесконечная тяжелая работа стала полностью забирать его время, оставляя лишь небольшой кусочек на сон, не раз ввязывался в драки на улице из-за грубых приставаний к сестре. Теперь все, на что его хватало, – не уснуть в автобусе до вокзала и обратно. Но я и в этом уже сомневался.

– Я сам.

– Упертый ты баран, иди выспись! – раздраженно высказался я.

Он вздрогнул, но я знал, что не зря, ведь знаю этого человека как свои пять пальцев. Разумные доводы и решения никогда не были его козырем. Только наглость и сила. Я вспомнил наши частые драки, и у меня невольно свело скулы. Никто не мог вывести меня из себя быстрее, чем этот тип.

– Я соскучился по ней, Дюк, – ответил он почти шепотом. – А она уедет. Надолго. Потом еще и обидится очень.

Мне стало неудобно и слегка стыдно. Он был прав. Марго ведь и впрямь обидится. Все, благодаря чему они еще не вылетели из этого колеса тяжелой жизни, была вера в их непоколебимую семейную любовь.

– Марк, посмотри на себя. Ты даже вовремя не уйдешь. Поезд уезжает после комендантского часа.

Он промолчал, о чем?то задумавшись.