Ателье Мадам Пикок

Ателье Мадам Пикок
Кристина Юрьевна Юраш

Угодила замуж без своего согласия и ведома!Он не пропустит ни одной юбки. Я не пропущу ни одних штанов. Он – богатый кутила, владелец газеты, а я – простая швея Винаретта.И все бы ничего, только мой супруг влюблен в таинственную, эпатажную мадам Пикок. Ею увлечен весь высший свет во главе с самим принцем. Никто не знает кто она, никто не видел ее лица. И по счастливой случайности, это незнакомкой оказалась тоже я.

Кристина Юраш

Ателье Мадам Пикок

Глава первая

Дверь ателье с грохотом распахнулась, словно кого-то застрелили. Я подпрыгнула от неожиданности при виде незнакомого дорого одетого разъяренного мужчины лет тридцати пяти, приближающегося ко мне со скоростью одно нехорошее слово в секунду.

Пока он шел, я узнала о себе много нового! Например, что мои покойные родители познакомились в борделе! Что я родилась весьма нетрадиционным способом. И что мою скромную профессию швеи пора сменить на более прибыльную и порицаемую обществом!

– Извините, ателье закрыто, – дернулась я от неожиданности, понимая, что только что вроде бы закрывала лавку на замок. – Сэр, если вы за панталонами, то приходите завтра!

Мне хотелось спросить, что хочет этот незваный гость, но в его глазах читалось, что он хочет постоять под роскошным зонтом на моих скромных похоронах.

– Драсте! – омерзительно сладострастно выдохнул незнакомец, изобразив на лице нечто похожее на приветливую гримасу, которая тут же исчезла.

Запах горьких мужских духов шлейфом, словно свита за королем, тянулся за небрежно накинутым камзолом с меховой опушкой. Камзол был кармино – красным, ярким и вызывающим. К тому же бесстыже сверкал драгоценными застежками. Под камзолом виднелся дорогой жилет с петличкой жениха.

А я-то думала! Тю!

– На стене все написано! – я успокоилась и лениво ткнула пальцем в инструкцию для нерадивых женихов. – Там, где брошка, там верх невесты. Где брошки нет, там низ! Вы хотите снять платье, но у вас слабые руки? Для женихов со слабыми руками – потайной крючок находится за розой! Для тех, кто потерялся в юбках – ваша задача найти хотя бы одну ногу. Где-то рядом есть вторая! Пункт назначения находится где-то между. Если вы туда стучитесь, а вас не пускают, то значит, это нижняя юбка. Всего хорошего! Действуйте!

Незнакомец остановился, с сомнением глядя на инструкцию, которую я лично рисовала несколько дней.

– Как думаешь, почему я здесь? – послышался вежливый вопрос. Но за это театральной вежливостью скрывалось желание убивать.

В голове наперегонки бежали мысли, одна опережая другую. Костюм! Он пришел за костюмом!

– Итак, – устало напряглась я, вспоминая, куда засунула готовые костюмы. – У вас какой размер?

– Внушительный, – с бесстыдством ответил незнакомец. – Если быть точнее, то двадцать два.

– Это детский, – махнула я рукой, собирая иголкой гармошку из ткани.

– Ну, значит, у кого-то детские неприятности! – снова бесстыже ответил незваный гость, стяхивая несуществующую пыль со своей драгоценной персоны.

Незнакомец остановился в двух шагах от меня, пока моя попа доедала стул. Его грудь вздымалась, а руки нервно сжимали сложенные перчатки, словно чью-то шею. Легкой смерти он не обещал. И милосердие было ему чуждо.

– Дамочка! Не могли бы вы позвать некую …

Он достал бумажку и мельком подсмотрел в нее.

–… Винаретту Браун, – тут же изменился в лице и в голосе незваный гость, изобразив приторную вежливость, но взгляд уже глумился над трупом.

– А кто ее спрашивает? – осторожно поинтересовалась я, понимая, что незнакомец не собирается уходить.

По спине пробежал неприятный холодок предвкушения неприятностей.

Первая мысль была о том, я где-то накосячила. Ну мало ли? Штаны сели после стирки, так что на его голос оборачиваются со словами: «Извините, девушка», пуговица на ширинке не расстегнулась в нужный момент. Ой, да мало ли что там может быть!

Мой взгляд бегло и цепко осмотрел незнакомца. Одет он был с иголочки. И шила все это не я. Я успокоилась, и взглянула на незнакомца намного уверенней.

– Нет, она уже ушла, – соврала я этому сумасшедшему. – Ее проводит домой ее … эм… муж! Знаете, от него даже темные переулки становятся светлей. А уровень преступности рядом с ним резко начинает спотыкаться и падает!

– Как недавно выяснилось, я – ее муж! – припечатал нехороший голос с ноткой досады. – Оказывается, я женился на ней вчера примерно в шесть вечера в часовне Бесподобного Елауария! Но узнал об этом десять минут назад. Во время собственной. Несостоявшейся. Свадьбы.

С минуту хлопали наперегонки открытая дверь и мои изумленные глаза. Какой брак? О чем это он?

Незнакомец отчеканил эти слова так, что мне стало не по себе. Яростным движением он вырвал цветы из своей петлички и бросил на пол, тут же растоптав их дорогим сапогом.

«Он просто пьян!», – успокоилась я, беря себя в руки.

– Ладно, я пошутила! Она уже ушла домой, – замялась я, искоса поглядывая на этого сумасшедшего. – Сегодня решила уйти пораньше! И… Только-только ушла! Может, вы ее еще догоните!

"А я закрою дверь!", – подумала я.

– А я уж было испугался, что ты и есть та самая … Винаретта, – послышался небрежный голос, когда я только склонилась в вышивке. Резко подняв голову, я увидела, как незнакомец брезгливо осматривает мое ателье и хмурит красивые брови.

– Неказистая серая мышь, – постановил он, мазнув меня пренебрежительным взглядом.

– Вы – тоже не красавец, – фыркнула я, разглядывая названного гостя. Его сложно было назвать красавцем, но было в нем что-то, что притягательное. Несмотря на холеную внешность и лоск, глаза у него были похожи на ледяные озера. Что-то вроде: «В среду нырнула, в субботу всплыла!». Что-то мне подсказывало, что три дня – это предел его пылкой любви. И по истечению такого невероятно долгого срока, девушки, утонувшие в его глазах, всплывают к верху брюхом, как глушения заклинанием рыба.

Но стоило незнакомцу улыбнуться, как его лицо тут же менялось. Черты лица преображались, а в глазах появлялся дьявольский огонь. Лицо приобретало какие-то зловещие черты.

От таких мужчин пахло кожаными сидениями дорогих карет, пропитанных горьким парфюмом, дымом каминов роскошных домов, искрящимся шампанским и слезами соблазненных дам.

Я уткнулась в свое шитье, поведя уставшими плечами. Мне он ужасно не нравился, поэтому я решила демонстративно не обращать на него внимания. Поорет и перестанет.

Перекусив зубами нитку, я полюбовалась оборочками.

– Впрочем, я рад, что это не ты, – послышался задумчивый голос незнакомца, пока моя самооценка шипела на него, словно разъяренная кошка.

Названый гость подошел к огромному треснувшему зеркалу и поправил шелковый нашейный бант, скрепленный дорогой брошью.

«А уж как я рада!», – мысленно закатила я глаза, разглаживая аккуратную вышивку.

Я выдохнула, покачала головой и терпеливо ожидала, когда волшебные бусинки сами заскочат на иголку, чтобы тут же пришить их к корсету подвенечного платья.

Дверь открылась, я резко подняла голову. Надеюсь, этот сумасшедший решил уйти!

– Винаретта! Винаретта! – послышался задыхающийся голос с порога под трель разбуженного колокольчика.

На ручке двери висел молодой белокурый взъерошенный парень, работающий, кажется, мелким клерком в большом-большом банке.

– Как я рад, что ты еще не закрылась! – выпалил клерк, отдышавшись и расправив свой аккуратный, скромный и единственный сюртук. – Свадьба завтра!