Дневник Джо

Дневник Джо
Кристина Устинова

В чем главная ценность дневника? В нем запечатлена не просто история своего времени, но и мысли, чувства… В этом как раз убедилась девушка из 2020 года, раскопав дневник маленькой девочки Джо, еще со времен Великой депрессии.

Кристина Устинова

Дневник Джо

Саванна (шт. Джорджия), США.

Дорогой сын, несмотря на то, что ты вырос, у тебя появились свои проблемы и заботы, ты всё равно любишь слушать мои истории.

Сейчас, когда мир борется с пандемией коронавируса, я хочу забыться и окунуться в прошлое, в 1991 год, когда мне было восемь лет. Это, поверь, лучшее средство от паники и депрессии.

Тогда мы с родителями переехали в этот дом. Знаешь, я была очень активной и любопытной девочкой, и самая первая осматривала все комнаты, в том числе и чердак. На чердаке было полно вещей минувших лет: печатная машинка, патефон, старые выпуски журнала «Плейбой» и другое.

Но больше всего меня заинтересовала книга в потрёпанном переплёте и с пожелтевшими страницами. Это оказался дневник ещё… времён Великой депрессии! Настоящая историческая находка, сынок.

Автор дневника – девочка Джоанна Дэвис, которая проживала вместе со своими родителями и старшей сестрой Эллой.

Но давай я лучше приведу тебе в пример несколько отрывков из дневника. Поверь, это интересно!

25 октября, 1929 г.

Сегодня папа пребывал в отличном настроении, пока не прочитал с утра газету. Теперь он расстроен. Он сказал маме, что вчера «промышленный индекс Доу-Джонса начал падение». Не знаю, что это значит, но почему-то уверенна, что это плохо.

Спросила Эллу. Она сама не знает. Мама говорит, что впереди нас ждут трудные времена.

Но при этом я ничего не чувствую!

30 октября, 1929 г.

Папа уехал на работу, в шахту. Теперь его не будет до первого февраля. Сказал маме, что будет присылать деньги.

Мама горько плакала, да и сейчас так же. Говорит, что нас ждёт голод и безработица.

Сегодня Элла, когда мы сидели в комнате, закатила глаза и сказала:

«Господи Иисусе, она такая пессимистка!»

Я упрекнула её:

«Элли, ты прекрасно знаешь, что она не здорова и принимает любую новость болезненно. Не надо так говорить».

«Ты права, Джо, – говорит, – но я считаю, что всё будет хорошо: мама работает, папа тоже. Еда есть и деньги есть. Она любит нагнетать, и это меня раздражает».

Я ей ничего не ответила, потому что и со мной то же самое.

15 ноября, 1929 г.

Мама потеряла работу. Фирма «обанкротилась», то есть, «потеряла деньги и закрылась,» – так говорит Элла.

Мама плачет. Мы её успокаивали, но ей стало плохо: сердце болит. Я сегодня сходила в аптеку за валерьянкой, и встретила по дороге домой миссис Янг. Она спросила, как поживает моя мама, и я сказала, что она потеряла работу.

Миссис Янг – такая бессердечная женщина!

Она ответила, что ничего – она сама-то потеряла работу и при этом держится! И ни слова поддержки!

Я еле сдержалась, чтобы не нахамить ей: а то ещё всё либо маме, либо Элле расскажет.

Но зато в глубине души своей позлорадствовала, что миссис Янг уволили – она этого точно заслужила!

Но что плохого сделала моя мама?!

20 ноября, 1929 г.

У нас в классе появился новенький: его зовут Даниэль Уилсон. Мы с ним не только сидим за одной партой, но и сразу начали дружить. Он обожает футбол и хочет стать футболистом. Правда, я пока не видела, как он играет. В классе он почти со всеми подружился, однако плохо читает (по слогам) и пишет как-то… коряво.

Ничего, научится!

Хочу познакомить его с Эллой и мамой. Не знаю, понравится он им или нет, но Элла засмеялась и сказала маме (при мне):

«Мама, что нам делать?! Наша маленькая Джо уже приводит домой женихов!»

Я надулась и сказала (при этом вся красная, как помидор):

«Мне почти двенадцать! Пора искать себе жениха, а то буду потом старой девой!»

Мама смеялась до слёз. Ей теперь стало лучше.

22 ноября, 1929 г.

Вчера Даниэль приходил к нам в гости после школы. Он рассказал, что живёт с мамой неподалёку, через квартал, где жила покойная мисс По. Мама его, Джессика Уилсон, работает на заводе, а отец исчез три года назад.

Маме он понравился; она была рада, что у меня наконец-то появился настоящий друг, которого можно привести в гости. А вот Элле – нет.

«Он какой-то бродяга!» – фыркнула она, когда Даниэль ушёл. Мы сидели в своей комнате.

«Не говори так!» – заступилась за него я.

«Но ты же видишь, как он одет?»

«А ты только на одежду и смотришь! Теперь я понимаю, почему у тебя парня нет: все мальчики для тебя бродяги! Будешь потом жить одна с жирными вонючими котами, как покойная мисс По».

Элла побледнела, но ничего не ответила.

Так мы с ней поссорились. Мама об этом не знает, да и мы не показываем при ней обиду – не хотим её расстраивать, а она и так в последнее время часто болеет, да и работу не может найти.