В гостях у дяди

– Спасибо, сынок, – сказал он и потрепал юношу по плечу. – А где Мартин?

– В больнице; эта ваза стоила ему перелома ноги.

– О боже, бедняга… Ну, передавай от меня привет.

Тётя с племянником приехали как раз в разгар обеда, и их без особого труда пропустили в общую палату, где дядя Мартин в халате сидел на кровати с перебинтованной ногой и читал «Плейбоя». Зузанна попросила Стефана выйти и оставить их наедине. Он вышел, и через десять минут показалась Зузанна, сотрясаясь от смеха.

Стефан отправился внутрь и увидел своего дядю, бледного и трясущегося; журнал дрожал в его руках. При виде племянника в его глазах появились искры, лицо исказилось.

– Что ты ей сказал? – процедил он.

Стефан покраснел; он едва сдерживался, чтобы не отвести взгляд.

– Я… Она хотела расторгнуть свадьбу и потребовать с вас деньги, и я… Я пытался её уговорить.

– Ну спасибо, малыш. Ты вазу отвёз?

– Да, ещё утром. Он, этот ваш друг, передаёт привет.

– Хоть что-то ты сделал правильно, молодец.

Руки Стефана сплелись в замок. Он почувствовал, как сердце гулко бьётся в груди, сел и сказал:

– Дядя, как так получилось?.. Ну, всё это.

– У тебя есть предположения?

Стефан высказал ему свою теорию, на что тот усмехнулся.

– Ты кое-где промахнулся. Во-первых, Бриннер не бьёт свою жену. Он вообще никого, кроме меня, не бьёт, да и никогда руку не поднимет, поверь. Он как червяк, Стеффи – поклёванный, хиленький. Во-вторых, я его точно не испугался и даже первым с ним полез в драку. Это он меня скинул из окна. Я уже написал на него заявление, вчера приходили следователи. Пока никаких новостей, но патрульный у них под контролем. Короче говоря, одной проблемой меньше.

Племянник кивнул и опустил глаза в пол. Неловкое молчание прервала медсестра. Она вошла в палату с телефонной трубкой в руке и закричала:

– Герр Циммерманн, вас к телефону-у!

Мартин закатил глаза и направился за ней в коридор. Стефан поплёлся за ним. Сестра отошла, дядя встал у телефона и заговорил:

– Доктор Закс? Здрасте, здрасте, что такое?.. – Он побелел и нахмурился. – В смысле?.. В смысле?! Мы же… мы же ведь… Но вы ещё подняли сумму… Что?! Я… О боже! Прошу вас, подождите… Я… я вам позвоню, мне надо кое с кем связаться!

Не успел Стефан и рта раскрыть, а дядя уже набирал другой номер.

– Алло, какого чёрта?!

Стефан отошёл и вздохнул. На дядю смотрел весь коридор, некоторые любопытные пациенты окружили их в кольцо. Племянник шикнул на них, и те ушли заниматься своими делами. Через несколько секунд дядя подошёл к нему: потный, красный, глаза на лбу. Он схватился за голову и направился на улицу, Стефан последовал за ним. Мартин сел на ближайшую лавку и завыл.

– Дядюшка, – сказал племянник и положил руку ему на плечо, – дядюшка, родной мой… Что случилось? Дядюшка?

Мартин покачал головой; на глазах стояли слёзы. Он прижался к Стефану и прошептал:

– Всё кончено, Стефан, я труп.

– Не говорите так, дядя Марти. Что же случилось?

– Закс… он не повышал сумму долга. Хуже того, деньги к нему не поступали, ни гроша. Я позвонил Домбровскому, а он не отвечает. Я ещё позвонил старшей по подъезду в коммуналке…

– Вы знаете её номер?

– Ну так, он дал на всякий пожарный… Короче, она сказала, что он отправился отдыхать во Францию, в Канны.

Часть 2. Как в кино

13

«Пятьдесят тысяч Заксу, ещё пятьдесят Зузанне – и того сто тысяч долга. Что делать?» – именно так Стефан записал в своём дневнике.

На последний вопрос ни он, ни дневник не знали ответа. Когда дядя более-менее успокоился, Стефан оставил его наедине со своими мыслями и совершенно разбитый вернулся домой. С утра он приехал к дяде как раз в тот момент, когда Зузанна отправилась за ним, и вернулись они ближе к обеду. До этого он разговаривал с Мартой; в этот день она всё время улыбалась.

– Всё, Стеффи, я почти накопила денег. Скоро переедем в коммунальную квартиру, я нашла одну по объявлению и связалась с владельцем. Поверь, мы съедем через несколько дней и сможем прожить там месяц, а пока… а пока я буду копить дальше, – может, на съёмное жильё накопим.

Мартин поплёлся на костылях до дивана и плюхнулся на него. Когда дамы ушли, он приобнял племянника и прошептал:

– Стефан, у меня идея, как хотя бы с Заксом расквитаться. Я взыщу с Бриннера деньги за лечение и моральную травму.

– Дядя, вам навряд ли много дадут, так как, – боже упаси! – вы отделались только переломом…

– Но хоть что-то, мальчик мой.

– А что фрау Бриннер? Она в курсе?

– Да что я ей буду говорить, малыш? Когда меня доставили, она поехала со мной и даже сама предложила эту идею, чтобы проучить своего непутёвого мужа. К тому же на эту мысль меня также подтолкнули следователи, которые приезжали ко мне после твоего визита. Бриннер сейчас под стражей, и я прямо с койки подал иск в суд. Он состоится послезавтра. Чёрт, Бриннер даже не позвонил и не извинился! Мне сказали, что он заплатит как минимум тысячу марок – не меньше.

Стефан улыбнулся.

– Это замечательно, дядя! Что же ещё вы приняли?

Мартин поджал губы.

– Ну… Тебе это навряд ли понравится, но я попрошу в долг у твоих родителей. Знаю, твоя матушка будет против, но я постараюсь её убедить. Пока что на этом всё, других идей нет, а насчёт краж… Сначала нужно дождаться полного восстановления моей бедной конечности.

– А что Домбровский?

Он побелел и закурил.

– Не знаю я, где его искать и что с ним. Есть одна идея, но я не уверен, что он там. Короче, он был пять лет назад женат, но потом они развелись, и она, Виолетта, уехала во Францию. Может, он сейчас у неё. Вот только как его искать, – ума не приложу! Единственное, я знаю, что она работает актрисой у одного известного режиссёра… Но всё равно это очень много времени займёт.

– Извините за возможно столь нелепый вопрос, но зачем вам его искать? Деньги вернуть? Так и так уже, возможно, половину потратил.

– Ваза и кольцо дают в общей сложности пять тысяч марок. Это чуть больше тридцати семи тысяч франков. Даже если он и поселился в самый роскошный отель, снял себе солидный номер – как минимум одна треть денег осталась. Но я думаю, что он у своей бывшей. Мне нужны мои деньги, а ещё морду набить. Так душа у меня будет спокойней.