В поисках своего места

– Да, пожалуй. Я их возьму.

Мы поднялись в нашу огромную (только сейчас я оценила её размеры) квартиру, и ворчливый голос уже привычно с нами поздоровался:

– Добро пожаловать, Алиса и София! Время: 17:12. Температура в квартире: 19 градусов по Цельсию. Гости дома: никого.

Я зашла к себе в комнату и взяла беспроводные наушники со стола.

– Мам! Я пошла!

– Хорошо, зайка! Постарайся к девяти быть дома!

– Замётано!

Мама вышла в коридор в тапочках с зайчиками и в атласном халатике.

– Господи, какая ты у меня уже большая! Иди сюда, я тебя обниму! – мы обнялись.

– Ладно, солнышко беги!

Я выбежала из квартиры и понеслась к лифту. По дороге я попыталась подключить наушники к iPhone. Ну, минут через пятнадцать мне это удалось… Я пролистала свой плейлист. Очень много неизвестного. Ну, раз это есть у меня, то оно мне обязательно должно понравиться. Я включила «смешанное воспроизведение». Хм. И правда, тут оказалось предостаточно отличной музыки!

Я отправилась в центр города уже давно известным мне маршрутом. Приехав, пошла гулять по мостам. На Дворцовом я долго смотрела вдаль: какой же у нас город! Он просто великолепный!

И вдруг! «Beliver! Beliver!»

Что? Как? Меня будто по голове стукнули, и я опомнилась. Я не в своём мире! Я вспомнила, что меня ненавидят в классе, что моя мама ежедневно “пашет” без остановки на работе… Это ужасно! Я не хочу обратно! Там всем плохо, и мама работает долго, и там не все богачи, и там меня обижают.

Я так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как по мосту под ручку с каким-то мальчиком шагала на высоченных каблуках Анжела!

–О! Здрасьте! Алиса! – она проговорила моё имя с таким кислым выражением лица, что мне показалось, что её сейчас стошнит, – А что это мы тут делаем? О! Опять музыка! Ты так скоро станешь зомби! – и она начала пародировать зомби, парень её хохотал, я – игнорировала, – О! Так мы ещё и игнорщики! С таким человеком, как ты, общаться просто отвратительно! А ты знаешь, кто ты? Ты… – и тут она начала меня по-всякому обзывать. Я набралась смелости и выдавила:

– Анжела, заткнись.

– О! Так мы ещё и грубить будем? Нет, ты слышал? Она мне дерзит! – это говорила Анжела, которая полминуты назад ругалась куда похлеще меня! – Богдан! Разберись с этой девчонкой!

Богдан сыграл грубо. Очень даже грубо. Он подошёл ко мне, ударил в голову и просто перекинул через перила. Всё, что я тогда слышала, – это были крики Анжелы:

– Что ты наделал?! Что я теперь её мамке скажу?! А если она копыта откинет?! Придурок!

ГЛАВА 7

Я помню «Скорую». Я помню врачей в белых халатах. Я помню истошные звуки сирены. Я помню заплаканное лицо мамы. Я помню, что я несколько раз попадала в мир, где был Саша. Саша. Он мне улыбался и говорил, что я должна теперь всё понять. Я поняла. Саши нет в живых. Он умер.

Но тут меня что-то сильно ударило в грудь, и я начала чувствовать биение своего сердца. Я стала пропадать из комнаты, где был покойный Саша. Но я не хотела его покидать! Я ничегошеньки не узнала! Если я находилась между мирами живых и мёртвых, то что? Я умерла? Нет. Нет. Снова разряд током в грудь. Снова чувствую сердце. Вздох. Ещё один. Я начала слышать звуки из мира живых. Нет. Я не умерла. Я слышу звуки аппарата, который считает мой пульс.

– Тик. Тик. Тик, – говорил он. Как будто хотел мне сказать: «Жива. Жива. Будешь жить».

Вдруг мир смешался в один большой ком воспоминаний. Мне год. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Снова удар в сердце. Нет. Не слышу биения. Мне восемь. Девять. Десять. Ещё удар. Нет. Опять не слышно. Мне одиннадцать. Я поняла, что если мои воспоминания дойдут до 14-тилетия, я… я… я умру. Нет! Я не хочу умирать! Я попыталась помочь врачам. Ничего! Мой внутренний голос не может помочь им. Хотя… Может! Пожалуйста! Спасите меня! Я хочу жить! Разряд. Биение сердца. Шум аппарата. Голоса врачей. Я жива.

ГЛАВА 7

Я открыла глаза. Мама сидела на больничной койке рядом со мной и держала меня за руку.

– Милая! Алисочка! Солнышко! – воскликнула мама и начала меня обнимать и целовать, – Ой! Извини! Я тебе не сделала больно?! Ты была при смерти! Ты пролежала 9 минут без биения сердца. Врачи сказали, что тебя еле удалось спасти! Я бы не пережила, если бы ты погибла!

Мама заплакала.

– Ну, мам не плачь. Всё будет хорошо, – я говорила тихим шёпотом.

– Да. Я что-то совсем расклеилась, – эта фраза показалась мне знакомой, – А теперь спи. Я не хочу, чтобы у тебя снова сердце отключилось! Мама поцеловала меня и ушла из палаты.

Я не могла уснуть. Я лежала, смотрела в потолок и думала. Думала. Я задавала себе слишком много вопросов, и поэтому у меня разболелась голова. Пришлось закрыть глаза и уснуть.

Все 17 дней, что я была в больнице, были скучными и неинтересными. Я ничем не отличалась от прежней меня, но одно меня начало беспокоить. Мне каждую ночь во сне являлся он. Саша.

Мы с ним беседовали и узнали много нового друг о друге. Ну, точнее я о нём. Он-то и так обо мне всё знает.

Один раз, я осторожно задала ему вопрос:

– А когда ты умер? – но он молчал.

После этого я не затрагивала эту тему.

Мама приходила ко мне каждый день и сидела со мной около 8 часов.

– Солнышко, не волнуйся. Завтра мы тебя уже выпишем, – сказала она сегодня.

– Я не волнуюсь, мам. Всё хорошо.

– Ну и ладушки. Я побежала. Ты не против? У меня сегодня совещание. Как они мне надоели!

– Нет, мам. Я не против.

– Ну ладно, заинька моя!

Назавтра меня выписали. Каково было моё удивление, когда я как будто очнулась от сна. Моя одежда не была крутой и моднявой. Она была. Хм. Очень странной. Старомодная юбка, отутюженная блузка, пиджак, чёрные башмаки начали вызывать у меня подозрение. Но когда мама мне подала пионерский галстук, я совсем оторопела.

– Мам, а зачем это? Сегодня маскарад? Где мои джинсы и футболка? А кроссовки?

Мама оторопела не меньше меня.

– Что? Солнышко, ты как себя чувствуешь?

Я посмотрела вокруг и чуть в обморок не упала. Всё здание больницы было старым, а выглянув в окно, я поняла, что не обычные машины Скорой помощи стоят у больницы, а старые и серые.

– Так, мам, из-за чего я сюда попала?

– Зайка, может быть, мы зря так рано выписались?