Оценить:
 Рейтинг: 0

Забытый мир

Год написания книги
2019
<< 1 2 3 4 5 6 ... 17 >>
На страницу:
2 из 17
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Молодец, малыш, – похвалил он его, потрепав по кудрявой головёнке. Волосы у малыша были огненно-рыжими, словно лучи заходящего солнца.

Мальчику на удивление нравилось рассказывать всем сказки, которые слышал от приёмных родителей, а также придумывать новые. И общался он не только с детьми, но и с пожилыми людьми.

Иногда ему казалось, что Шахрияру нравилось общаться и с живыми людьми, и с песком, и с солнцем, и с растениями. Он умудрялся говорить даже с водой!

Постепенно и остальные жители замечали, что возле их селения опасные песчаные бури отступают. Охотники и сборщики фруктов теперь могли свободно снабжать жителей мясом животных и фруктами, а также листьями растений, используемых в качестве приправ. Жители перестали гибнуть в таком большом количестве, дети спокойно росли, не зная болезней. Солнце уже не так сильно высушивало кожу, поэтому и красавица Алиша, и другие молодые женщины, дольше сохраняли красоту.

Алиша, улыбаясь, вышла из дома с кувшином молока и двумя глиняными кружками.

– Коза здорова, а я-то думала, что нам придётся её на мясо пустить, – заговорила она, наливая им по кружке молока.

– Это я постарался, мамочка, – с гордостью заметил пятилетний мальчуган, сверкая жёлтыми глазами.

– Молодец, милый, ты нам всегда помогаешь, – она погладила его по волосам, ласково улыбнувшись. Тот ответил ей белозубой улыбкой и вытер молочные усы.

– Да, я такой! – он смешно подбоченился, копируя приёмного отца. Затем ещё немного подумал и подкрутил несуществующие усы.

– Расскажи-ка мне сказку, – потребовал мальчишка и устроился на земле поудобнее.

– Жила-была прекрасная принцесса, – послушно начала Алиша. – Она была красоты неземной, глаза у неё горели, словно солнечные лучи, а кожа словно бы впитала отблеск множества золотых монет, которые хранились у неё в сокровищнице. Но самым большим богатством для неё стали драгоценные души людей, которые она превращала в волшебные камни, с помощью которых продлевала свою жизнь. Она всегда оставалась молодой и красивой, но душа её постепенно становилась чернее ночи…

Мустафа похолодел, услышав эту историю. Конечно, он понимал, что легенда о владычице семи покрывал разошлась по свету, но слышать из уст любимой жены страшилку, которой его пугала погибшая ведьма Эсмеральда, было неприятно.

Он побыстрее собрался и отправился к дому, взять кое-какие инструменты для очистки колодца. Работа всегда приносила покой и настраивала на благодушный лад.

– Тебе понравилась сказка? – поинтересовалась женщина, поднимаясь гибким, тягучим движением и принимаясь за работу в саду. Растения, которые появились после первых дождей, приносили жителям только радость. Те были готовы заниматься ими с утра до ночи.

– Да, очень, – мальчик задумался, нахмурив высокий гладкий лоб. – Только мне кажется, что я её уже слышал. Когда был совсем маленьким. Это ты мне её рассказывал, пап? – обратился он к отцу, который как раз выходил из дому.

Тот только головой покачал.

– Нет, не я. И мне пора к колодцу. Хоть сейчас у каждого много воды, так как её собирают во время дождей, всё-таки нужно его чистить и присматривать за ним. Нужно оказывать уважение тому, кто помог тебе выжить в тяжёлые времена.

– Конечно, пап, – мальчик явно ушёл в свои мысли.

– О чём задумался, милый? – Алиша нет-нет, да отрывалась от работы, поворачиваясь к ребёнку. Ей не слишком нравилось, когда выражение детского личика становилось слишком серьёзным и печальным. Ей ведь довелось встретить тех, кто веками страдал от палящего солнца в этой деревушке. И лица у них были такие же печальные, а глаза слишком мудрые, словно у столетних мудрецов.

– Мне иногда снятся странные сны, матушка, – отозвался мальчик, начиная раскачиваться, обняв колени руками. Жёлтые глаза засияли странным светом.

– Мне снилось, что когда-то давно у меня была совсем другая мама. Она была высокой, красивой, с такими же глазами и кожей, как у меня, а волосы её были бронзового цвета. И жили мы в огромном дворце из чёрного, будто уголь, камня. И горели в нём светильники кроваво-алого цвета. В подземных тюрьмах кричали и стонали люди, много людей. А в самом дворце прислуги становилось всё меньше и меньше. И тех, кто славил мою мать, тоже. Пьяных выкриков придворных в залах для угощений тоже слышалось всё реже, а пленников в тюрьмах прибавлялось с каждым днём. А потом остались только мы с мамой.

– А как же папа? – поинтересовалась Алиша.

Мальчик сдвинул брови.

– А папы не было, мама его уже убила, – добавил он. – Хотя, наверное, это был не мой настоящий папа, а просто муж мамы. Рядом с мамой был великий и могучий чародей, которого мама сама побаивалась и беспрекословно слушалась. Я почему-то не помню его лица, хотя лица мамы и папы помню очень хорошо. Они были такие красивые! И величественные, вот!

– Нам принадлежали пустыни, поля, леса. Много-много королевств завоевала моя мама. А ещё маме прислуживали самые настоящие разбойники, другие принцессы и принцы, королевы и короли, рабы и караванщики, и многие другие. Только они постоянно плакали и боялись, что их отправят в подземные тюрьмы. А я тоже немного умел колдовать. Я летал, становился невидимым, понимал язык зверей, – мальчик проговорил это на одном дыхании.

– Но мама меня не любила, – вздохнув, добавил он. – Словно я был частью комнаты. Мол, стоит этот резной стул из дорогого чёрного дерева в её комнате – хорошо. Унёс кто-то – так и будет, другой ведь можно купить. И однажды я заметил, что во дворце есть тайная дверца, ключ от которой всегда у мамы хранится, в резной шкатулке на столике. И однажды я взял этот ключ – белый-белый – и открыл дверцу. А за ней чёрное озеро, круглое и страшное. Но я в нём решил искупаться. И вдруг опять стал маленьким, вот. И забыл, как колдовать. Только вспоминал о моей прежней жизни во снах. Но я не знаю, наверное, это просто сны, ведь так, матушка? Такого же не бывает? Это ведь слишком сказочно всё, как в тех легендах, которые вы с папой мне на ночь рассказывали.

– Конечно, милый, – Алиша украдкой вытерла слёзы. – Такого не бывает в жизни.

– Вы же мои настоящие родители, правда? А то, что соседские мальчишки говорят, что меня возле колодца нашли, так это ведь неправда? Откуда дети возле колодца могут взяться? Дети из животов матерей появляются, я уже взрослый, я знаю! Мам, почему ты плачешь? – рыжеволосый мальчик серьёзно взглянул в глаза женщины, которая поспешно отвернулась и сделала вид, что активно копает.

***

– Мам, можно я с охотниками в соседний оазис пойду? – начал канючить Шахрияр, наматывая круги вокруг уже немолодой, но всё ещё красивой женщины. Счастливая жизнь подарила ей только морщинки возле рта и глаз, так часто она улыбалась. В волосах цвета самой ночи серебрились первые признаки старости. – Мне целых четырнадцать лет, я уже мужчина! И мне стыдно за твою юбку прятаться от окружающего мира.

– Какая пафосная речь, – женщина похлопала, склонив голову набок и внимательно изучая лицо любимого, хоть и приёмного сына. Сердце её щемило. Она понимала, что в поисках приключений Шахрияр будет стремиться всё дальше и дальше. Тем более, что он с детства мечтал увидеть море и самые настоящие деревянные корабли, которые бесстрашно лавировали между волн. Да он и на скромную лодку рыбака согласился бы. Лишь бы осуществить свою мечту. Да, Алиша понимала, что сегодня он, возможно, вернётся к ней и уже пожилому отцу, завтра тоже, а через несколько лет уже вряд ли. Или погибнет во время своих вылазок, или сбежит с караванщиками, как поступали многие юноши и девушки до него, или просто станет великим путешественником – почему бы и нет?

Такие, как он, точно не умирали в своей постели.

– Иди уж, великий охотник, – покачав головой, отозвалась она, пытаясь скрыть слёзы. Плакать она давно разучилась. Ещё тогда, когда почти ребёнком её продали в бордель собственные родители. Потом, когда очутилась в липких ручонках злобного евнуха, поставщика гарема падишаха. Конечно, неприятный толстяк в роскошной одежде долго кривил нос, но, как говорится, если искать исключительно девственниц, то падишаху придётся либо поститься, либо переключаться на детей. Тем более, что тот падишах как раз любил зрелых девушек и молодых женщин, которые не отличались скромностью в постели. Жёны-девственницы, половина из которых были его двоюродными сёстрами, и так у него имелись.

Женщина привыкла терять и собственное тело, и даже душу, но отпускать ребёнка, дарованного ей богами, не хотелось. Но выбора не было. Либо она разрешит, либо Мустафа позволит, либо же он сам удерёт.

Лучше уж сохранить иллюзию выбора, чем оказаться поставленной перед фактом. Родительский авторитет терять не хотелось.

В оазисе оказалось многолюдно. Несколько молодых охотников из их селения прижались друг к другу, сжимая в руках топоры, луки со стрелами и ножи. С одной стороны караванщики – это новые товары, одежда, новости годовой свежести. С другой – возможные работорговцы и разбойники. Чтобы выжить в пустыне требовалось уметь переступать и через себя, и через других, при необходимости питаться мясом и кровью не только верблюдов, но и рабов. Или даже собственных товарищей, которые совсем недавно прикрывали спину во время очередной стычки с разбойниками, а в голодное время становились добычей.

Возле родника толпились торговцы и погонщики, чернокожие рабы, подгоняемые окриками и кнутами, стройные женщины, закутанные до самых глаз в плотную чёрную одежду. Да и глаза скрывала газовая вуаль, трепещущая на ветру.

Многие караванщики опускались на колени, словно собирались молиться, и жадно пили воду просто ртом или зачерпывая руками. Другие набирали драгоценную влагу в кувшины. Рабам доставались только брызги воды, случайно попадавшие на их маслянистую кожу.

Шахрияр с грустью и злостью наблюдал за этим неприятным зрелищем. Словно бы его родное селение грабили.

– Удивительно у вас тут, – полный купец с широкой, словно лопата, угольно-чёрной бородой приветливо, без агрессии, обратился к ним. – В пустыне жара, будто в пекле, мы даже ни одной змеи не увидели за все три месяца пути, едва от песчаной бури успели убежать. А тут у вас просто рай! Мне даже показалось, что я птиц видел. Но, наверное, показалось. Какие птицы в пустыне? Здесь даже падальщики не водятся, так как звери повымирали, одни голые скелеты валяются. Или это нам так повезло? Шайтан, небось, водил нас кругами. Хорошо, хоть сюда добрались, иначе, наверное, вообще бы померли. А тут у вас растительность зелёная и вода чистая. Вода! До моря-то месяц пути, если повезёт дорогу правильную найти.

– Дяденька, а вы пирамиды видели? – с жадностью спросил Шахрияр, немного осмелев.

– Видел. А как же не увидеть? – передёрнулся тот.

– И какие они?

– Для каждого, сынок, они разные. Каждый их видит по-своему. Некоторые так вообще считают, что это иллюзии из-за жаркого солнца, когда как следует черепушку-то припечёт. Злые мороки, ниспосылаемые злобными духами пустыни. Всякое говорят.

Что именно увидел он сам, торговец не сообщил, а Шахрияр не решился настаивать.

Он застыл на месте, погрузившись в мечты. Море! Как же он хотел его увидеть. Мать когда-то жила возле моря, правда, по её словам, судьба её была печальной. И на море она мало смотрела, не до него ей было. Да и привычной казалась Алише эта картина. Как им самим бесконечные волны песка. Барханы, дюны, песчаные бури – для него это тоже было привычным, как и для караванщиков. Но те, в отличие от него, видели и самое настоящее море, а не только маленькое озеро на месте домика проклятой ведьмы. Да и купаться в нём строго-настрого запрещалось. Из него даже воду не набирали, чтобы растения и цветы поливать. Не говоря уже о том, чтобы пить. Говорили, что вода отравленная.

Самые непослушные дети не рисковали ослушаться старших. Даже те, кто впоследствии убегал с караванщиками.

Ну, кто убегал, а кого крали.

Кому как повезло – или не повезло.

Шахрияр знал, что молодых девушек из их селения часто ловили "на живца". То есть, в караван для этого набирали привлекательных молодых мужчин, которые и сманивали местных красавиц сладким обещанием жениться. Естественно, что "жёны" оказывались в гаремах или становились рабынями-служанками.
<< 1 2 3 4 5 6 ... 17 >>
На страницу:
2 из 17