Черный, Белый, Бежевый

Черный, Белый, Бежевый
Кристина Выборнова

Неразлучные друзья, черный маг Баник и человек Луцик, названные в честь героев старинной детской сказки, живут в тревожную пору междоусобиц. Во время школьной экскурсии они находят в заброшенном городе странный исторический музей с экспонатами, которые переносят в прошлое. Но за ними увязывается ненавистная одноклассница – белая магиня… Друзьям предстоит узнать настоящую историю отношений магов и людей, пережить насмешки одноклассников, предубеждения родителей и даже угрозу жизни, чтобы понять серьезность слов о крепкой дружбе, написанных в старинной детской сказке «Про Баника и Луцика».

Кристина Выборнова

Черный, Белый, Бежевый

Глава 1

БАНИК И ЛУЦИК

Давным-давно, в маленьком-маленьком городке, высоко-высоко в горах, жили два неразлучных друга – черный маг Луцик и человек Баник. Им было по двенадцать оборотов, когда началась эта удивительная история.

    (Терция Наставительная. «Приключения Баника и Луцика в Таинственном Замке»)

В классе было тихо. Иногда только шмыгали носами люди и слышался свистящий вдох белого или черного мага. Тут я вспомнил, что тоже тысячи три мигов уже не дышу, и набрал воздуха. Сидящий рядом со мной Луцик подскочил от неожиданности, недовольно покосился на меня и прошептал:

– Да тише ты, пылесос! Чуть кляксу не поставил из-за тебя…

Я послушался, набрал воздуха потише, на этот раз для разговора, и прошептал, стараясь уйти в инфразвук, чтобы не услышала учительница:

– Луцик, ты третий номер сделал? Дай списать.

– А ты чего, сам не можешь решить? – хмыкнул он. – Там же вообще легкотня. А еще говорят, что черные маги способнее людей к математике…

– Ну дай, чего ты жмешься? А я тебе по биологии помогу.

– Ладно, на, – хихикнул Луцик и чуть подвинул вбок тетрадку. Мне этого хватило, чтобы подглядеть в строчки краем глаза – вот повезло мне, что у черных магов всегда глаза большие и длинные!

Учительница математики была человеком, причем злющим, но в эти особенности нашего зрения не вникала. Да еще как раз в это время к ней подошел какой-то незнакомый учитель с обвислыми усами и лысой грушевидной головой и начал о чем-то с ней говорить вполголоса.

– Ну, дописал? – прошептал Луцик. – Отдавай тетрадку.

– Да погоди ты… Мне немного осталось. – Учительница подозрительно косилась в нашу сторону.

А тут еще, как нарочно, сзади послышался громогласный вдох и раздался скрипучий шепот Эльки, одной из двух белых магов в нашем классе:

– Ребяа-ата. Вы номер третий сделали? Да-айте списать, ну пожалуйста…

– Отстань! – обернувшись, зашипели мы на нее дружным хором. Учительница уставилась на нас и хлопнула по столу:

– Баник и Луцик, а ну тише!

Вислоусый учитель дребезжаще рассмеялся.

– Это что, их и правда так зовут? Как в сказке, да? Хи-хи, давайте потише, герои… Вот, значит, кто у меня будет учиться. А я буду вашим новым учителем истории, меня зовут Ван.

Мы с Луциком переглянулись с отвращением. Луцик прошептал «Ван-болван», я кивнул. Впрочем, и более приятные люди и маги, чем этот Ван, так говорили про нас с Луциком. Просто у нас, как нарочно, такие же имена, как у персонажей дурацкой детской сказки «Приключения Баника и Луцика в Таинственном Замке». Там герои тоже были черный маг и человек, только звали их наоборот: черный маг был Луциком, а человек – Баником. Да и я, по совести говоря, не Баник, а Боник, потому что мое полное имя – Бониций, как у Луцика – Луций. Но переучить окружающих не получалось.

Мы с Луциком дружили с тех пор, как ему исполнилось четыре, а мне – пять оборотов, жили рядом и вместе играли, и все соседи при виде нас немедленно вспоминали эту противную сказку. Именно из-за этого я так долго не хотел ее читать, хотя затрепанная книжка была и в нашем с папой доме.

Но все-таки один раз прочел. Глупость несусветная! Эти Баник с Луциком разговаривали так вежливо, как будто только что пришли друг к другу в гости, пугались на ровном месте и, наоборот, не боялись самых жутких вещей. Почти всю книгу они бестолково шатались по бесконечным комнатам этого самого Таинственного Замка, спасая какую-то там девчонку, которая им обоим (вот дураки!) нравилась. Замок постоянно давал им наставительные задания, и, чтобы выполнить их, нужно было хорошо учиться по всем предметам, никогда не лениться и вообще не ссориться, а то следовало такое жуткое наказание, что только держись.

А сколько раз мы с Луциком ссорились и даже дрались? Не сосчитать! Правда, я обычно проигрывал, но это потому, что поддавался – боялся, что ногтем куда-нибудь не туда ему ткну, они же, ногти, у нас длинные и жесткие, на основе кремния, не то, что у людей. И я, если даже с большой высоты на землю брякнусь, мне ничего не будет, а он костей не соберет… И вообще я драться не любитель как-то. Лучше я врагов буду заколдовывать, когда по математике и физике подтянусь…

Наконец-то дежурный в коридоре продудел в рожок, наступила перемена. Мы сдали тетрадки, вышли из класса и пошли к висящему на стене расписанию. Оказалось, что следующим уроком у нас как раз история.

– Тьфу, – отплюнулся Луцик. – Еще Вана-болвана этого слушать. Баник, давай сбежим, а?

– Ну ладно тебе… Влетит, – сказал я опасливо.

– Да брось, только каникулы кончились, в школе бардак, никто и не заметит! – тут Луцик замолчал и сделал постное лицо. К нам опять двигалась Элька. Она была страшная, как все белые маги: с белой кожей, водянистыми прозрачными глазам и бесцветными прямыми волосами. Кроме этого, у нее имелись и личные особенности: длинные руки и большой рот. Она и дылдистая была, повыше нас с Луциком на полголовы. С Элькой, как почти со всеми белыми магами, никто не хотел дружить, кроме белых же магов, но она почему-то упорно лезла к нам. Вот и сейчас она подошла, шумно вдохнула, чтобы заговорить, и плаксиво проскрипела:

– Ну чего вы мне списать не дали?

Голос у Эльки тоже был противный – вообще, у всех магов голоса немного жесткие и металлические, но у нее еще и гнусавый.

– А чего мы тебе должны давать списывать? – поинтересовался Луцик. – Сама думай, а то ничего не знаешь, колдовать не умеешь, а тебе помогай!

– Так все белые маги не умеют…

– Ну и иди отсюда, – подвел итог Луцик.

– Учись хорошо и крепко дружи, – добавил я, цитируя «Приключения Баника и Луцика», и мы оба рассмеялись. Элька обиделась и утопала, но нам сбежать с истории все равно не удалось, потому что за нашими спинами появился Ван собственной персоной и позвал всех в класс.

Там он сделал перекличку, потом чуть не тысячу мигов шуршал ворохом каких-то бумажек, которые рассыпал по своему столу, и, наконец, начал тихо говорить, заунывно подвывая на концах слов:

– Вот, значит, ребята, в нашей стране снова появилась, значит, история… Некоторые сведения были, значит, отрывочны, из-за того, что последние двести оборотов школы были фактически закрыты… И вы, значит, живете в новую эпоху, в новую, так сказать, эру, когда черные маги вернулись в Лину, а белых, значит, свергли. Сейчас мы с вами напишем краткий список великих этапов, через которые, значит, прошла новейшая история. Пишите. Цифра один. Точка. «Коллапс инфраструктуры и сельского хозяйства в безчерномаговое время». Точка. Пункт второй. «Социально-политическая подоплека противостояния магов и роль актуального правительства». Точка. Пункт третий…

Луцик рядом со мной зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть. Половина людей легла на парты. Два черных мага перед нами, Орис и Герц, хихикая, потихоньку плавили большой ластик с помощью совместно нарисованной картинки, вторая белая магиня, Еца, с треском расчесывалась ногтями.

Я, машинально записывая что-то, разглядывал учителя и думал, откуда же он такой скучный к нам приехал? Украдкой я положил перо, прикрыл глаза, чуть вытянул руки и напрягся. Как обычно, внешние звуки заглохли, зато появился ровный шуршащий шум – кто-то из черных магов говорил, что это так гудят в нашей крови черные клеточки. Наружное зрение тоже почти ушло в темноту, но при этом четко стали видны дрожащие бледные ниточки, тянущиеся ото всех предметов и живых существ в классе. Ниточки были ужасно перепутаны между собой, на некоторых были узелки, некоторые я видел нечетко, но ниточки привязки к месту у Вана я нащупал быстро. Поймав их для верности в обе руки, я еще раз поднапрягся, чтобы проследить, куда они ведут. Появилось знакомое ощущение, будто я куда-то быстро лечу, стало страшновато – ну боюсь почему-то высоты – но ниточек я все-таки не потерял. И перед моими глазами появилась дрожащая размытая картинка: развалины заброшенных домов из пятнистого дерева под низким дождливым небом, широкая, но разбитая дорога, по которой тащится, пыхтя, одинокая паровая тележка, а на нее светит из дырки в толстой туче зеленый луч солнца… Я еще немного сосредоточился и смог уловить панораму всего города: оказывается, он стоял на уходящем вверх пологом склоне горы. Гора была слоистая, уступчатая, заросшая густыми деревьями с красной листвой. Я продолжил вглядываться, передвинулся вправо и попал в промежуток между двумя горами. Там стоял туман, а из тумана поднималось что-то… Будто бы огромная скала, но слишком уж ровной формы. Какой-то дом? Я прикинул высоту и даже вздрогнул – если это дом, то там, наверное, этажей тридцать! Такого у нас нигде на Лине не существует! Хорошенько разглядеть непонятную штуковину мешал туман, общая размытость картинки и усталость. Наконец я с сожалением разжал руки, мотнул головой и открыл глаза. Шум черных клеточек в крови стих, и я как раз успел услышать рожок на перемену!

– Чего ты там щупал-то весь урок? – подтолкнул меня в бок локтем Луцик.

– Потом расскажу, – отмахнулся я и пошел к Вану, который, копаясь, собирал свои бумажки.

– А, это ты, Луцик, – сказал он, улыбаясь и поглядывая на меня немного опасливо, как некоторые взрослые люди до сих пор глядели на черных магов любого возраста. – Тебе что-то было непонятно?

– Я Баник. Не, я все понял, – ответил я поспешно. – Я просто хотел спросить: вы недавно откуда-то переехали, да?

– Да, ты, значит, совершенно прав, – закивал он. – Из Дребезга, это такой город недалеко отсюда, в предгорьях. Раньше он был большим, много людей в нем жило, но в последние триста оборотов остались жилыми только небольшие его части, значит, с краю. Я вот тоже решил, наконец, переехать поближе к столице, а то совсем, значит, запустело все…

– А что там за штуковина торчит справа?

– Какая штуковина справа? – удивился учитель.

– Ну, справа от города, между горами, торчит такая, вроде скалы…