Истории города Онса

Что мы с Иванычем еще говорили и делали, прежде чем оказаться на вечерней улице Мантилы, я почему-то не запомнила, только у самого метро спохватилась, что не купила никаких сувениров и даже брошюрок для Риган. Но я не осмелилась ничего сказать Иванычу, который шагал рядом, сдвинув брови и крепко задумавшись. На душе у меня было ужасно нехорошо, и теперь я поняла, почему Нараск так странно говорил о Мантиле. Не так этот город прост, как кажется… И зачем Иваныч согласился? Как они только вдвоем с Риган пойдут в Закрытый лес?..

…Разговор у нас у всех состоялся этим же вечером в Ригановом магазинчике, куда пришли, кроме меня, Алла и Буллан (Нараск еще не закончил работать). Как я и боялась, Риган, выслушав затею Иваныча, немедленно согласилась идти в лес. Тут я решилась подать голос:

– Слушай, мне не очень понравился этот продавец. Он даже лицо свое не показывал…

– Так он, наверное, сам из крючконосов или полукровка какая-нибудь, – спокойно отозвалась Риган, будто крючконосы гуляли по нашим улицам вместо туристов. Обняв руками колено, она уселась на низкий деревянный столик-витрину и сказала Иванычу:

– В общем, нечего даже обсуждать: давай готовиться к походу за сокровищем крючконосов.

– За каким еще сокровищем? – поинтересовался Буллан. – Этот кварц разве очень ценный?

– Нет, но у крючконосов есть сокровищница, где, кроме кварца, хранятся золотые квадратные пластины, – объяснила я. – Пять штук Олег обещал принести продавцу за помощь…

– Пять золотых пластин?! Да на них целый замок можно купить!

– Ну да, – подтвердила я уныло: меня совсем не волновало, чего там купит продавец на принесенные пластины. Лишь бы с Риган и Олегом все было нормально. Дальнейшие разговоры слились для меня в тихий гул, из которого вдруг вынырнули энергичные слова Буллана:

– Ребята, вы что, думаете, мы вас бросим? Мы с Аллой с вами пойдем!

– Д-да, – подтвердила Алла, поглядывая на мужа, чуть менее решительно.

– Ал, ну не отпускать же их одних, – похлопывая ее по плечу, увещевающе сказал Буллан. – Тем более, в Закрытый лес. Раз мы дружим, так и пойдем все вместе!

– Н-ну да, – согласилась Алла снова с некоторой запинкой.

– Спасибо, – растрогалась Риган. – Отговаривать вас, простите, не буду: чем больше народу, тем лучше, это правда.

– А я… А мы… – выговорила я, краснея, потому что все на меня уставились. – Риган, мы с Нараском, конечно, тоже пойдем. Что ты думаешь, мы вас бросим?

– У мужа-то своего сначала спроси, – усмехнулся Иваныч. Я удивилась:

– Ну ты что, как он может вам не помочь?!

…Оказалось, что смог. С Нараском я встретилась только дома. Он улыбнулся мне:

– А, вот и ты, Ятенька. А я уже думал сходить тебя поискать. У Риган была? Как там ее магазинчик?

– Да нормально… Подожди, я тебе сейчас много что расскажу. Во-первых, я была в Мантиле!

– Да? – спросил муж непонятным тоном с непонятным выражением лица.

– Ага, станция ее вдруг открылась на синей ветке, и мы с Иванычем решили выйти. Я вначале подумала: и чем тебе так не нравился этот город… Но потом мы пришли в магазинчик сувениров, и там я встретила продавца…

Я повесила, наконец, пальто, уселась на кровать и пересказала все произошедшее. Нараск сидел напротив на табуретке и с каждым моим словом смотрел на меня все тревожнее и озабоченнее.

– Как ты думаешь, продавец мог быть крючконосом? – спросила я, прервав свой рассказ на том, что Иваныч согласился идти за сокровищем. – Можно ему верить?

– Кто он такой, Ятенька, не имеет значения. Все равно он ни за что не отвечает. Дело не в нем, а в том, что в Закрытый лес жителям обычных городов ходить нельзя, это опасно.

– Но ведь у нас будет проводник! …Так продавец сказал, если не соврал…

– Почему «у нас»? – нахмурившись, переспросил Нараск. – При чем здесь мы?

– Как при чем? Мы решили идти все вместе. Ты и сам сказал, что в Закрытом лесу опасно, а если нас будет больше, то не так страшно… Буллан и Алла сказали, что не могут бросить друзей в такой ситуации! А мы разве можем? Я сказала, что мы тоже пойдем… – я умоляюще посмотрела на мужа. Тот медленно встал и оперся спиной о подоконник, загородив закатный свет.

– Ятя, мы не пойдем в Закрытый лес. Тебе там просто нельзя быть с твоим характером и взглядом на жизнь.

– Чего?!

– Вы даже у полутуристки чудом не сгинули,– продолжал говорить муж размеренным и тихим голосом, не слышимым мной раньше жестким безапелляционным тоном. – А в Закрытом лесу опасности, подобные ей, встречаются очень часто, и они еще не самые большие. Особенно если не знать, что делать и куда толком идти. Риган и Иваныч идут, потому что им это сильно нужно, а выбора нет. Алла с мужем идут с ними не знаю зачем. Может быть, надеются легко приобрести большое богатство.

– Нет, ну это уж вообще… – возмущенно начала я, но Нараск меня перебил:

– А нам туда идти незачем. Мы никому там не поможем.

– А проводник?! Продавец сказал, что с проводником не страшно! И что вообще Закрытый лес не такой ужасный, как о нем думают. Продавец и сам в нем родился…

– Вот именно, – раздельно сказал Нараск. – Он там родился. Однако при этом он живет в Мантиле. Ятя, ты в Закрытый лес не пойдешь.

– Вот еще! – пискнула я и разрыдалась, не столько от его слов, сколько от тона. И еще от разочарования. Как я теперь посмотрю в глаза Риган?.. Получается, что он просто испугался идти в Закрытый лес?!

Нараск подошел ко мне и, крепко обняв, погладил по голове:

– Прости, Ятенька, я не хотел тебя расстраивать. Но я говорю то, что точно знаю. Я ведь тоже был в Мантиле, там о Закрытом лесе известно больше, чем здесь, и известность эта плохая. Того, что я знаю, вполне достаточно, чтобы не пустить в лес тебя и не идти туда самому.

Я, не имея сил вырваться из его объятий, сквозь слезы попросила рассказать те истории, из-за которых он не хочет идти. Нараск что-то начал рассказывать, и вскоре я с ужасом поняла, что его повествование выглядит так же расплывчато и неясно, как всегда, когда он говорил о Мантиле. Я много раз пыталась расспросить его о его родном городе, но в результате у меня не сложилось о нем никакого представления, до тех пор пока мы сегодня сами там не оказались. Вот и сейчас, когда Нараск замолчал, я ничего нового не узнала, кроме того, что в лесу есть Черные Монахи, крючконосы, камышовые существа, несколько полян и колодцев, ведущих в странные места, и все это опасно.

– Послушай, то, что ты рассказал, я знала и от продавца! – запротестовала я, выбираясь из его рук, чтобы заглянуть ему в глаза. Глаза смотрели с чем-то вроде ласковой горечи.

– А зачем подробности, Ятенька? – спросил муж. – Они ничего не поменяют. Если даже тебе покажется, что в Закрытом лесу безопасно, так не будет, понимаешь?

– Понимаю, – прошептала я. – Но что я скажу Риган?! Что мы туда не идем, потому что опасно, а они пусть идут?

– А про это я сказал еще вначале: у Риган и Олега все равно других выходов нет, а зачем идут Алла и Буллан, я не знаю. Это не значит, что нужно идти и нам.

– Ты опять чего-то мне недоговариваешь, да? – воскликнула я с отчаянием. – Опять какие-то секреты, которые я не должна узнать?

– Я говорил, что, наоборот, хотел бы, чтобы ты их узнала, – напомнил Нараск. – Но это не так просто. Например, сейчас я ничего тебе рассказать не могу, потому что ничем хорошим это не обернется.

– Но оно уже не оборачивается! – наконец повысила я голос, вскакивая с кровати и отбегая к окну. – Пока что я понимаю, что из-за каких-то твоих секретов мы бросим на произвол судьбы Риган и Олега и будем отсиживаться в Онсе! Я так не хочу! Тем более, ты мне даже не объясняешь толком, в чем дело!

– Я не могу объяснить! – сказал Нараск с неожиданным отчаянием, и, тут же изменив выражение лица, снова заговорил спокойно-ласковым тоном: – Ятенька, на самом деле мы все ходим под этим произволом судьбы. Никто не сказал, что если мы пойдем с Риган и Олегом, кому-то будет хоть немного лучше. Поверь мне, скорее наоборот. Поэтому мы идти не должны.

Дальше, как я ни уговаривала мужа, ничего не менялось. Наконец я просто так устала и наплакалась, что посреди фразы свернулась клубком на кровати и уснула.

Время для меня началось ужасное. Выматывающие разговоры у нас стали случаться каждый день, потому что я ничего не могла понять, а Нараск, видимо, ничего не хотел объяснять, хотя, судя по его виду, мучился не меньше меня. У Риган я не появлялась, а Иванычу сказала что-то неразборчивое: тот не стал больше расспрашивать, поглядел на меня жалостливо и с обидным пониманием вздохнул:

– Говорил я тебе, вначале у мужа спроси. У него, видимо, там свои какие-то соображения. Да и ладно, вы и не обязаны.