Обманный лес

В палате, несмотря на гвалт в коридоре, стояла такая тишина, что Эмили показалось – она слышит тиканье своих часиков. Она смотрела на доктора Гершманна почти минуту, но никакого убедительного ответа не дождалась. Пока не поняла, что убедительного ответа нет. Тогда она перевела взгляд на Натана, на пластырь на его глазах – мальчик как будто как-то усох за те дни, пока был прикован к этой узкой, неудобной постели. Она присела рядом с ним, ей хотелось прикоснуться к нему, погладить по голове, перецеловать маленькие пальчики, как она делала, когда он был малышом.

Но она не стала Натан на этой койке, и Гершманн рядом, и еще это непреодолимое ощущение, как будто последние пару дней за ней наблюдают… Эмили чувствовала себя слишком уязвимой. Она надеялась, что Гершманн поймет намек, но он, казалось, ждал от нее какого-то ответа Чего-то большего.

Эмили повернула голову и встретилась взглядом с доктором.

– Если не возражаете, – слабым голосом сказала она, – я бы хотела побыть со своим сыном наедине.

Эмили тихо сидела у постели Натана, и так все утро. Накануне она массу времени провисела на телефоне. Несколько раз звонила Лорена с работы. Детектив Уолт Сарбекер позвонил, чтобы сообщить, что они не обнаружили годных к использованию отпечатков пальцев, но результаты экспертизы волос пока еще не готовы. Франческа позвонила, чтобы сказать, что сделка с «Фокс» уже на мази и «разве это не хорошая новость»?

– Замечательная, – без особой убежденности ответила Эмили.

Но она так и не дождалась звонка от одного человека, услышать чей голос ей сейчас было нужно больше всего. Утром, перед тем как уехать в больницу, она оставила Джо сообщение на автоответчике, но не упомянула о том, что это так срочно. Она не рассказала ему о взломе. Утро проходило, и она начала жалеть, что не сказала ему, как сильно он ей нужен. Как остро ей хочется просто оказаться рядом с ним. В его объятиях.

В самый разгар утра ей дважды позвонила Лорена. Она звонила из офиса, хотя была суббота, и Эмили поняла, что скоро ей придется выйти на работу. Это было нечестно по отношению к ее заместителю, какие бы в ее собственной жизни ни происходили трагедии.

Когда телефон зазвонил в следующий раз, она была уверена, что это Джо. Однако когда она полным надежды голосом сказала в трубку «алло», то с разочарованием обнаружила, что это не Джо, а Крис Лебо, ее адвокат. Крис о чем-то говорил ей, но Эмили словно оцепенела. Когда он попрощался, по ее лицу текли тоскливые слезы. Она уткнулась головой в сына и плакала, пока сестра не пришла обтереть Натана.

Было около часа дня, и Эмили оставила сына на попечение сестры. В голове у нее промелькнула рассеянная мысль, воспоминание о том, что она почти ничего не ела, так, пощипала что-то за завтраком, но она не чувствовала голода. Выйдя из палаты сына, она спустилась вниз проведать Томаса.

Ее бывший муж казался каким-то маленьким на своей койке. Воображение, которое когда-то так завораживало ее, сейчас просто взяли и отключили. Переступив через порог палаты, она потянула носом воздух, не отдавая себе отчета, зачем это делает. Она не знала, что ожидала почуять. Но запах был. Аромат, который обычно не встретишь в больничной палате.

В палате Томаса пахло бурей, тучами, набухшими готовым пролиться дождем, и живностью, спешащей укрыться где-нибудь от разыгравшейся непогоды.

Запах заставил ее застыть на пороге.

Она смотрела на лицо Томаса и видела Натана. Никогда еще у них не было столько общего, никогда еще они не казались столь похожи. И все же лицо Натана выглядело спокойным и безмятежным, тогда как у Томаса выражение было встревоженное. Может быть, промелькнула вдруг у нее мимолетная шальная мысль, он тоже чувствует запах надвигающейся грозы.

– Эмми, это уже слишком, – сказала она вслух и сухо, натужно рассмеялась, не веря себе самой.

Она не могла поверить.

Эмили сдвинулась с места и подошла к постели Томаса. Там она постояла некоторое время, любовь и горечь мешались в ее сердце, хотя она до сих пор злилась на него за его, как она считала, трусливое бегство. Но она не могла долго сердиться на него. Что бы он с ней ни сделал, то, что она делала сейчас, казалось – во всяком случае, ей самой – куда более скверным.

Она со вздохом присела рядом с Томасом и положила ладонь на его бицепс. На щеках у него проступила щетина, в волосах за прошлую неделю значительно прибавилось седины.

Она закусила губу и сказала:

– Прости меня.

За спиной у нее кто-то кашлянул.

Эмили поднялась, вспыхнула при мысли о том, что кто-то застал ее в момент чего-то такого, наиболее похожего на близость из всего того, что происходило между ней и Томасом за последний год. Когда она обернулась, глаза у нее были холодные и враждебные. Пока она не увидела в проеме знакомую фигуру, выгоревшие светлые волосы и ласковые серые глаза.

– Ох, Джо… – прошептала она, внезапно слабея.

Он стремительно двинулся к ней. Эмили притянула его к себе и обхватила изо всех сил, уткнулась лицом в его грудь. Слезы, хотя она очень старалась отогнать их, выступили у нее на глазах, когда она стала рассказывать ему о том, что произошло прошлой ночью. Впервые за все время Эмили начала понимать, как она испугалась. И она была вынуждена признать, что ужас не отпустил ее.

Она поведала ему о человеке, который влез в, ее дом, и он пришел в бешенство из-за того, что она не рассказала об этом раньше. Эмили немного рассердилась. Он что, в самом деле думал, что она стала бы оставлять такое сообщение у него на автоответчике? Кроме того, когда он не перезвонил, она подумала, что он хочет немного отдохнуть от нее.

Когда ее слезы немного поутихли, Джо прошептал ей:

– Ничего, милая. Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое. Обещаю.

Эмили заледенела. Джо ощутил ее внезапное напряжение и отступил от нее на шаг, вгляделся в лицо. Она не знала, что ему сказать. Интересно, он отдает себе отчет в том, чтосейчас пообещал? И было ли это обещание искренним, или он просто хотел ее успокоить?

Через некоторое время она слегка расслабилась и выдавила из себя тусклую улыбку.

– Я рада, – сказала она. – После вчерашнего утра я не хочу, чтобы ты куда-нибудь уходил, не то чтобы я нуждалась в защите, имей в виду.

– Нет, конечно, – согласился Джо, качая головой. – Но одна голова хорошо, а две лучше.

– Точно, – кивнула Эмили.

На этот раз улыбка у нее вышла теплее, естественней. Она снова обняла Джо, и это было куда лучше, чем она себе представляла что бы ни произошло, он собирался быть с ней рядом. Вот что он на самом деле сказал ей только что, и это было именно то, в чем она сейчас нуждалась. Прошлой ночью, одна в своем доме, она умирала от ужаса при мысли, что незваный гость вернется.

– И за что ты извинялась перед Томасом? – спросил Джо. – Вроде ведь не ты влила в него тот коктейль из виски с таблетками.

Поежившись, Эмили осторожно отстранилась от Джо, не вынимая, однако, пальцев из его руки, и повернулась, чтобы еще раз взглянуть на Томаса Он не пошевелился, разумеется. Но, если только все это не была игра ее воображения, его лицо казалось еще более встревоженным, чем прежде.

– Мне сегодня звонил адвокат, – сказала она – Он считает, что мое ходатайство о единоличной опеке будет удовлетворено. Конечно, когда Томас выздоровеет, они проведут психиатрическую экспертизу, чтобы определить, в состоянии ли он… но пока…

Она не договорила и, уронив голову, закрыла глаза и стала беззвучно молиться. Потом отняла у Джо руку и пробежала пальцами по спутанным светлым волосам.

– Ты так говоришь, как будто делаешь что-то плохое, – нерешительно сказал Джо. – Я думал… в общем, разве ты не этого хотела?

Не оборачиваясь к Джо, Эмили медленно кивнула.

– Хотела, но теперь не знаю. Я не знаю, что лучше для Натана, а если я не знаю… кто тогда знает? Я дошла до такого состояния, что уже не понимаю, начались ли те видения у Томаса просто потому, что на него слишком много всего навалилось, или это была…

Эмили замерла, глаза ее были широко распахнуты, она смотрела на Томаса, но не видела его. Они с Джо словно бы оба затаили дыхание. Она только что поняла, что собиралась сказать и что Джо тоже это понял.

Тогда он произнес это вслух.

– Правда? – договорил он за нее, едва скрывая насмешку. – Мы говорим об одном и том же или как? О том, как он якобы получал тайные послания от персонажей собственных книг? Милая, я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но, пожалуйста, не говори мне, будто ты в самом деле думаешь…

Она взорвалась и в ярости набросилась на него.

– Я не знаю, что думать! – закричала Эмили, сверкая в его сторону глазами, потом закрыла лицо ладонями, в единый миг лишившись всех сил.

Джо потянулся, сжал ее руки и осторожно отвел их в сторону. Эмили подняла глаза, не желая встречаться с ним взглядом. Но в конце концов она все-таки посмотрела в его спокойные серые глаза и поняла, как он переживает за нее вопреки всему. Она понимала, каково ему пришлось с ней в последнее время. Большинство мужчин дали бы деру. Но Джо не захотел уходить. Он захотел остаться с ней. Это стоило многого.

– Это безумие, Эмми, – сказал он ласково с мольбой в глазах. – Ты ведь понимаешь это, правда? Мне жаль, но Томас слетел с катушек, а потом попытался покончить с собой. Вот что произошло. Ты хочешь оставаться с ним до тех пор, пока он не придет в себя, и это нормально. Только не позволяй втянуть в этот бред себя. Нельзя слишком долго вглядываться в бездну, Эмили.

Впоследствии Эмили не смогла вспомнить, что именно переломило ее в тот миг. Быть может, виновато было красноречие Джо, в котором проснулся эрудированный преподаватель английского. А может, просто его нежность. Каковы бы ни были причины, она вдруг ощутила в себе внезапную потребность и неожиданно появившиеся силы поделиться с ним источником разброда в своих мыслях.

– Сядь, пожалуйста, – произнесла она и взяла его за руку. – Я хочу рассказать тебе одну историю.

Она подвела его к стулу у окна, и Джо, хотя и не без колебания, уселся. Эмили несколько долгих секунд смотрела в окно, потом развернулась и поглядела на Томаса. К Джо она стояла спиной. Это почему-то казалось важным, как будто помогало ей притвориться, будто его здесь нет. Будто она говорит с одним Томасом, который не мог ее слышать.