Прощай, Берлин

– Уехал? То есть его сегодня не будет? Забавно. Когда он вернется?

– Он ничего не сказал о возвращении, мадам. Он отправился в Будапешт.

Пока мы стояли вытаращив глаза, подошел официант с запиской. «Дорогие Салли и Крис! Я не могу больше оставаться в этом проклятом городе, уезжаю немедленно. Надеюсь когда-нибудь встретиться с вами. Оставляю деньги на случай, если я забыл о чем-нибудь». В конверте лежало триста марок. Вместе с увядшими цветами, четырьмя парами туфель Салли, двумя шляпами (купленными в Дрездене) и моими шестью рубашками они составляли все наследство, доставшееся нам от Клайва. Сначала Салли рассвирепела. Потом мы оба принялись хохотать.

– Да, Крис, пожалуй, вымогатели из нас вышли никудышные, правда, милый?

Большую часть дня мы провели, обсуждая, задумал ли свой отъезд Клайв заранее. Я склонялся к тому, что нет. Я представил себе, как он переезжает из города в город, всякий раз расставаясь с новыми знакомыми примерно на один лад, и почему-то посочувствовал ему… Потом встал вопрос, что делать с деньгами. Салли решила отложить двести пятьдесят марок на одежду, полсотни мы спустили в тот же вечер.

Но эта трата не доставила нам того удовольствия, на какое мы рассчитывали. Салли плохо себя чувствовала и не могла съесть роскошный обед, который мы заказали. Мы оба были удручены.

– Знаешь, Крис, мне кажется, что мужчины всегда будут бросать меня. Чем больше я думаю об этом, тем больше мужчин вспоминаю. Как это ужасно.

– Я никогда не брошу тебя, Салли.

– Правда, дорогой? Серьезно, я думаю, что я идеальная женщина, если ты понимаешь, о чем я говорю. Я могу увести чужого мужа, но не умею удержать его при себе долго. Мужчины бросаются очертя голову, но быстро охладевают.

– Что ж, лучше быть такой, чем гадким утенком с золотым сердцем, правда ведь?

– Я готова себе локти кусать из-за того, что унижалась перед Клайвом. Ни в коем случае нельзя было надоедать ему с деньгами. Он небось решил, что я обыкновенная потаскушка, как все остальные. А я действительно обожала его – по-своему… Если бы я вышла за него замуж, то сделала бы из него человека. Заставила бы его бросить пить.

– Ты подавала ему хороший пример.

Мы оба рассмеялись.

– Этот мерзавец мог бы по крайней мере оставить мне приличный чек.

– Не думай об этом, дорогая. Таких, как он, немало.

– Ну и черт с ним, – сказала Салли. – Мне надоело быть шлюхой. Никогда больше не взгляну на человека с деньгами.

На следующий день Салли чувствовала себя отвратительно. Мы думали – с похмелья. Все утро она пролежала в постели, а когда встала, потеряла сознание. Я хотел немедленно вызвать врача, но Салли наотрез отказалась. За чаем она снова упала в обморок и выглядела так плохо, что мы с фрейлейн Шрёдер послали за доктором, даже не сказав ей об этом.

Доктор долго сидел у нее. Мы с фрейлейн Шрёдер ждали в гостиной. К великому нашему удивлению, он так поспешно ретировался, что мы даже не успели попрощаться с ним. Я тут же прошел к Салли. Она сидела в постели с застывшей усмешкой на лице.