Марья-царевна из Детской областной

– Не хохлома, а борецкая роспись, – обиженно пискнули рядом с ее ногой.

Впрочем, кощеевой невесте было не до того, чтоб разбираться в стилях. Сейчас стоило все- таки где- нибудь поужинать… А дальше уже действовать по обстоятельствам…

То есть сперва стоило определиться, где среди множества этих построек находилась кухня. Уж там- то хотя бы кусок хлеба можно найти…

И вообще! Ее тут местный царь в жены позвал! Должны покормить нормально! Ну и что, что его Кощеем зовут, не человек он что ли… И опять же – Маша замуж пойти согласилась (пусть и сдуру, но это уже отдельная тема для разговора), а значит, смысла ее держать впроголодь нет никакого!

Вот если бы она отказывалась – тогда да, тогда конечно. Мол, не пойдешь замуж – в темнице с голоду помрешь! Или как там в сказке все эти злодеи кричат?..

А сейчас- то чего издеваться?

В любом случае, вспоминать всяческие предания старины глубокой Маше совершенно не хотелось. Молодая женщина оглянулась по сторонам, высматривая, к кому можно обратиться за помощью. А уж то, что спрашивать надо – не было никакого сомнения. Васенька вон, неизвестно сколько на двери в виде придверного монстра просидел и невесть с чего перекинуться решил… ему- то в любом случае, откуда знать, что здесь как расположено, где кухня, а где какая- нибудь конюшня… правильно, неоткуда. А значит надо было найти кого- нибудь более осведомленного.

Впрочем, если люди (ну, или нелюди) вокруг и были, перед закатом во двор они выходить явственно не собирались: видно, своими делами были заняты…

Наконец, Маша разглядела сидящую прямо на земле, около стены одной из многочисленных построек, человеческую фигуру. Не придумав ничего лучше, пленница отправилась к незнакомцу.

Остановилась в нескольких шагах и осторожно окликнула:

– Здрасте. А вы…

Незнакомец медленно поднял голову и хрипло просипел:

– Тебе чего надо, девка?

Мужчина. Лет сорока на вид. В простеньком коричневом кафтане, темных брюках, черных сапогах. Рядом, на земле, шапка, упавшая со смолянисто- черных волос. Лицо пересекал глубокий, застаревший шрам, ослепивший незнакомца на один глаз и потянувший вниз уголок рта.

– Почему сразу «девка», – обиделась Маша. – Я не… Так. Стоп. Что у вас с голосом?

– Чего?! – говорить ему удавалось явно с трудом.

– С голосом у вас что, говорю. Хрипите сильно.

– Да уж второй день…

Пощупать гланды Маша потянулась совершенно автоматически. Правда, дотронуться до горла ей не дали: перехватили запястье раньше, чем женщина успела хоть слово сказать.

– Ты чего руки распускаешь, девка?!

– Да folia Trifolii[2 - folia Trifolii – Листья трилистника ( латынь)] же! – возмутилась Маша. – Почему сразу «девка»?! Других слов не знаете?! Я, между прочим, помочь хотела!

Мужчина дернул уголком рта:

– Помочь! – с каждым мигом ему становилось все труднее говорить, и голос все чаще срывался на шипение: – Видел я таких помощников…

Дожидаться, чем закончится столь прочувствованная речь не было никакого смысла: Маша принялась рыться в сумочке. Как назло, косметичка со скоропомощными копеечными лекарствами, которую педиатр все время таскала с собой, под руку никак не попадалась – то ли выпала где- то по дороге, то ли Орлова просто забыла ее вчера дома, когда меняла сумку.

Женщина закусила губу, пытаясь вспомнить народные средства, способные заменить нормальные лекарства. Был ли такой курс в институте – Маша бы не рассказала даже под угрозой расстрела. Нет, по истории медицины точно что- то было, а вот именно углубленное изучение всяческих там травок на память не приходило совершенно.

Да и вообще. Даже если сейчас резко вспомнить про какие- нибудь бабкины средства – здесь ведь наверняка есть собственный врач, который, небось, такими же дедовскими методами и лечит. И вот тогда Маша со своими с трудом припомненными лекциями вряд ли будет «продвинутей» местного Гиппократа.

– Врач ваш где? – сухо поинтересовалась женщина. Наткнулась на хмурый взгляд и поправилась: – Лекарь местный? Почему не лечит?

А может, тутошние пациенты попросту не доверяют врачам, считая их банальными коновалами?

– Выехал пару дней назад, – хмуро откликнулся собеседник: – в Китеж у царя попросился.

Про Китеж Маша тоже что- то смутно помнила. Название когда- то где- то мелькало, но что с ним было связано – черт его знает. Впрочем, сейчас было не до того, чтоб изучать местные топонимы – следовало как можно скорее помочь пациенту. И для начала хотя бы прекратить мучить его расспросами – он же едва разговаривать может, хрипит, бедный.

Правда, умных мыслей в голову все равно не приходило: ну, здесь же наверняка нет никаких нормальных лекарств! Где в русской народной сказке, в которую Машу случайно занесло, найдешь хотя бы банальные мираместил и гексорал?

Хотя стоп. К слову о банальных. Есть ведь средства, которые сейчас уже практически не применяется. Ну, от кашля например, тот же термопсис, которым еще даже саму Машу в детстве от кашля лечили. А раз так, можно попытаться припомнить что- то, что применялось дома…

Молоко. Горячее и с содой. Мама поила в детстве.

А от боли в горле – можно полоскать солью, содой и марганцем.

Если, конечно, в этой Нави марганцовка существует.

Но, по крайней мере, большую часть компонентов можно найти на кухне.

Осталось только обнаружить кухню. Тем более, что и самой Маше туда надо. Хотя бы для того, чтоб с голоду не умереть – а то, тот же Васенька даже по ступенькам за ней не пошел, не говоря уже о том, чтоб к этому, безголосому подойти.

Маша протянула руку, медленно, один за другим разжала узловатые пальцы мужчины, перехватившие ее запястье и мрачно поинтересовалась:

– Кухня здесь где?

Незнакомец вновь дернул уголком рта, и просипел:

– Пошли, покажу, девка, – на лице просто- таки крупными буквами было написано: мол, экскурсоводом работать не нанимался, но раз собеседница попалась такая неугомонная, то может стоит ее завести куда надо, да и позабыть там?

– Культура из вас, вижу, так и прет! – не удержалась от колкости Орлова.

Одноглазый медленно встал на ноги. Невысокий, коренастый, гиперстенического телосложения. Мужчина зябко передернул плечами – еще бы, при таком отвратном ларингите на земле- то сидеть! – наклонился, поднял шапку и, не удостоив Машу ответом, направился к одному из многочисленных зданий.

С точки зрения «полонянки» выбирал новый знакомец почти наугад. Таких одноэтажных строений вокруг вполне хватало, разницы между ними особой не было, но Орлова решила не спорить – в конце концов, местному жителю лучше знать.

Мужчина толкнул потемневшую от времени дверь, и наружу ударила волна горячего пара, потянуло вкусными запахами, послышались голоса… Одноглазый чуть склонил голову, шагнул через порог. Маша поспешила за ним.

В первый миг она даже рассмотреть толком ничего не смогла: некоторое время ушло на то, чтоб проморгаться… И лишь через несколько минут женщина разобрала, что же она видит: по кухарне сновали, бодро обмениваясь советами и командами, невысокие, самое большее по пояс Маше, человечки. В белых колпаках, фартуках, с кудрявыми волосами, щедро присыпанными мукой, они напоминали то ли пушистые облака, то ли овечек, невесть как забредших на кухню:

– Тесто! Митроха, за тестом следи!

– Три фазана! Девятко, ты принес фазанов?!

– Цветана, ты обещала заняться сбиванием масла!..

Маша даже посчитать не могла, сколько поваров сновало по кухне. То ей казалось, что из всего человек пять, не больше, то, чудилось, что перед нею бегают с полсотни кашеваров…