Дорогу осилит идущий

Элиаш поймал дриаду за руку уже у самого выхода из гостиной:

– Ты куда? – почему- то он был уверен, что никакой «здравой идеи» прийти в голову Летисии не могло.

Путешественница на миг задумалась, стоит ли рассказывать, а потом пожала плечами:

– Я хочу выяснить, что с Дином.

– Рэй сказал никуда не выходить! – подал голос Ноа.

Летти только отмахнулась:

– Если бы я слушала все, что мне говорят, меня бы здесь не было.

– Ты не понимаешь! – возмутился юварка. – Чужакам нельзя ходить по улицам Неблагого Двора! Мы здесь находимся только потому, что Рэй пообещал свою защиту! Иначе – это смертельно опасно!

На этот раз Летисия задумалась дольше. Правда, ненамного:

– Дин говорил, что я его выбрала, и все было благополучно… Значит, теперь я буду говорить, что выбрала его! – и выдернув руку из цепкой хватки эльфа, девушка направилась к выходу из дома.

Честно говоря, Ноа ожидал, что Элиаш его поддержит. Каково же было удивление юварки, когда эльф крикнул:

– Подожди, я с тобой.

– Ты с ума сошел?! Ты же в отличие от нее не был пьян! Ты слышал, что Рэй рассказывал о Неблагом Дворе!

– Ну, не могу же я ее бросить!

– Так останови!

– Шутишь?

Ноа не знал, что ему делать: пойти за убежавшими Элиашем и Летисией было слишком опасно, но и оставаться и ждать их он не мог – в конце концов, сам виноват, что они оказались в Неблагом Дворе. Парень уже решился, сделал первый шаг, когда Эмили вдруг побледнела и с тихим стоном осела на пол. Этическая проблема решилась сама собой.

Элиаш догнал Летисию очень быстро. Уже через несколько минут он поравнялся с ней и сейчас шагал рядом, стараясь попасть в шаг.

– Куда ты так спешишь? – не выдержал юноша через несколько минут.

– Я же сказала! Я хочу узнать, что с Дином!

– Ты знаешь, где он? Куда нам идти?

– Не- а, – пожала плечами девушка.

– Тогда какой смысл?

– А я иду за Мяу, – жизнерадостно сообщили эльфу в ответ.

Тот даже с шага сбился. И смог сформулировать вопрос лишь через пару минут:

– А ты уверена, что он катится в нужную сторону?

Дриада на миг задумалась, а потом хмыкнула:

– Ну, он знает, куда мне надо… Плюс я здесь ничего не знаю… Значит, особого выбора у меня нет!

Если у парня до сих пор оставались хоть какие- то сомнения относительно психического здоровья Летти, то теперь они окончательно испарились. Все, что оставалось эльфу, это молча шагать рядом с девушкой.

В отличии от впервые попробовавшей вина Летисии, юноша вчера слышал рассказ Рэя о Неблагом Дворе. Сказано было не так уж и много, особо распространяться слуа не собирался, но и услышанного было достаточно для того, чтобы понять: чужаков здесь не любят. Это- то все было понятно, непонятно было другое: почему улицы селения пустынны? Где все эти нелюбящие чужаков слуа?

Усиление слуха Элиаш сейчас не включал – просто не догадался, – а потому шум голосов, раздающийся впереди, там, куда так спешил Мяу, первой услышала Летисия и, удовлетворенно хмыкнув:

– Вот видишь, я же говорила, что Мяу найдет! – ускорила шаг.

– Только не обязательно Дина, – буркнул себе под нос эльф, но постарался не отстать.

Впереди толпа затопила улицу: эльф и дриада протолкались между слуа, надеясь узнать, что же так привлекло местных жителей (точнее, надеялась Летисия, а Элиаш просто старался не потерять ее в толпе)… И Летти охнула, зажав рот рукой – путешественники стояли перед уже знакомой ареной: невысокие сплетенные из лиан стены окружали ровную вытоптанную за время сражения площадь, в центре которой стоял обнаженный до пояса, несмотря на весеннюю прохладу, Дин… А перед ним замерли, хищно скалясь и поигрывая кривыми ножами, десяток незнакомых слуа. Летти узнала лишь одного – того самого Мира, что сегодня ночью кричал о какой- то Майе.

– Повторяю! – разнесся вдруг над ареной голос, и гомон толпы мгновенно стих. Лишь ветер посвистывал в голых ветвях начинающих просыпаться деревьев. – Еще тридцать ударов сердца. Еще тридцать мгновений. Еще тридцать возможностей для рода. Двадцать девять… Двадцать восемь…

– Смотри! – Летти ткнула пальцем в сторону, и Элиаш послушно повернул голову, вглядываясь: лианы – стены в одном месте, неподалеку от путешественников, раздвинулись, и на образовавшемся пороге появились двое: какой- то незнакомый слуа с лицом, обезображенным косым шрамом, перечеркнувшим щеку и задевшим глаз, и уже успевший переодеться в обычный костюм Рэй. Губы мужчины шевелились, он что- то зло говорил стоящему рядом… Дин, похоже, пока не заметил родственника.

Эльф вздохнул и осторожно коснулся кончиками пальцев линий татуировки. «Чувствительность слуха увеличена на семь процентов». В тот же миг по ушам резанули крики толпы, а голос Рэя стал слышен так четко, словно он стоял в шаге от эльфа:

– Давай быстрее! – в голосе слуа звучала ничем не прикрытая ярость.

– …Двадцать четыре… Двадцать три… – отсчитывал невидимый глашатай.

– Извини, Шер, – прокаркал стоящий рядом с ним. – Ты знаешь порядок! Я должен проверить, что у тебя нет ничего, кроме ножей… Надо было раньше приходить…

– … Двадцать один… Двадцать…

– Да что ж там творится- то?! – Летисия, не слышавшая ничего из того, что говорил Рэй, даже на цыпочки привстала, надеясь, что так будет лучше слышно.

– Старик просто хочет выйти за свой род, как сделали Миры, – хмыкнул за ее спиной знакомый голос.

Девушка оглянулась: рядом стоял, меряя дриаду каким- то оценивающим взглядом уже знакомый Тир.

– В смысле?

– На кону изгнание или смерть, – пожал плечами парень. – Родичи могут выйти помочь. Миры так и сделали, – он мотнул головой в сторону арены.

На счет «шестнадцать» Рэй наконец оказался на арене. Подошел к Дину и протянул ему один из двух ножей, что держал в руках. К удивлению наблюдающего за этим эльфа, молодой слуа, вместо того, чтобы взять оружие, отступил на шаг:

– Дядя, уходи! Зачем ты…

Мужчина горько усмехнулся:

– Как говорил мой брат: «Голос крови важнее слов племени».