Блейдвингс. Игры ярости

Последняя фраза насторожила.

– Почему на крючке? Вроде фанатки и так в очередь выстраиваются.

– Ооо, – хищно улыбнулся Артур и пояснил, – в том-то и прикол, она – не фанатка.

– Тогда зачем?

– Так интересней. На кой нам покладистая и на все готовая? Нет, хочу укротить и приручить.

– Понятно, азарт охотника проснулся, – пробормотал я и задумался.

Переход во второй дивизион блейдвингса сопровождался определенными правилами. И, пожалуй, самое интригующее из них – наличие единорожки. В каждой сцепке парней должна быть девушка для снятия напряжения. И если для команды ястребов это было не обязательно, то в договоре с Олдриджом – ее наличие прописано. А значит нужно исполнять.

Наверняка, у большинства людей этот пункт в договоре вызвал бы праведный гнев. И только немногие знали историю его появления. А дело было так. После серии скандалов с групповыми изнасилованиями и судебными исками от поруганных девиц против похотливых игроков, Национальная Ассоциация Блейдвингс пришла к неожиданному – циничному и одновременно любопытному решению. Для неуемной сексуальной энергии блейдвингеров завели новые штатные единицы. Официально – помощницы, не официально – девушки для небанального троечка. Игроки придумали свой сленг и называли их единорожками – существами мифическими, дарующие сказочное наслаждение и исполнения любых желаний. Благо желающих было хоть отбавляй. Но Скиннер простых путей не искал и здесь решил применить авторский подход.

– А если не сработает?

– Посмотрим, – ощерился он и стало ясно, девушка не на крючке, она уже в капкане, откуда выход только один.

– Когда планируешь паковать вещи?

– Нас ждут к десятому августа. – напомнил Скиннер. – Еще две недели.

– Осмотреться бы, познакомиться с ребятами.

– Вот на поле и познакомимся, – в своей манере отмахнулся напарник. – Хочу еще некоторое время полюбоваться перекошенными рожами ястребов.

Артур не просто любовался, он наслаждался чувством превосходства. Каждый день напарник красовался перед бывшей командой, то и дело мозоля ребятам глаза. В общих тренировках мы благоразумно не участвовали, оба понимали, игроки сделают все, чтобы нанести нам серьезные травмы. Совершенно случайно. В блейдвингсе, как и в любом спорте зависть и конкуренция толкала людей на самые изощренные поступки.

Вместо этого мы тренировались вечерами одни. Чередовали силовые, кардио и растяжку. Эластичность мышц играла огромную роль в скорости и маневренности игроков. Без нее, все бы мы напоминали деревянных качков и точно не смогли показывать высокие результаты во время матчей. Сегодня как раз был черед растяжки. Дождавшись, когда Артур переоденется, вместе направились в зал.

Наши комнаты находились на противоположных концах второго этажа. По обыкновению встретились у лестницы, спустились на улицу. На парковке заметил новую тачку Артура. Хоть и подержанную, но все же дорогую. Он купил ее сразу, как только мы подписали контракт с «Огненными львами». Вбухал в нее все накопления со словами: один раз живем. Но зная его голодное детство и прижимистый характер, я догадался о причинах расточительства. Артур просто уже подсчитал все будущие прибыли от контракта, поэтому и пошел на столь несвойственный для него шаг.

Однако тут меня ждал сюрприз. Опешив, во все глаза рассматривал вмятину на бампере и выбитую фару.

– Приятель, ты когда успел расхлестать тачку?

И вновь демоническая улыбочка озарила лицо напарника.

– Мне помогли. Забей, оно того стоило.

Я требовал подробностей, уж слишком довольным выглядел Артур. Вкратце он поведал мне занимательную историю. И сразу стало ясно, единорожке от нас точно не уйти. Смущало только одно:

– С чего ты взял, что она поедет с нами в Джесингтон?

– Я тут пробил ее права. Оказывается, еще весной крошка поступила в Олдридж, переезд так и так планировала. Видишь, как все удачно складывается. Теперь помимо учебы ее ждет жёсткая отработка за машину. Круто я придумал?

Мда, круче не бывает.

К этому времени зал опустел, и мы спокойно приступили к тренировке. Сначала разогрели суставы, затем легкая разминка на беговой дорожке и собственно растяжка. Как всегда, в таких случаях пространство мигом заполнилось отборной руганью. Все же балет не для блейдвингеров. Как можно кайфовать от растяжки? Все эти пилатесы – полная фигня и извращение. Уж лучше десять миль пробежать, чем все это. Но мы кряхтели, скрипели и продолжали растягивать мышцы.

Вскоре в зал зашел Тэйлор – один из блейдов ястребов. Окинул уничижительным взглядом и насмешливо спросил:

– Скиннер, Кинг вы теперь брезгуете тренироваться с нами? Что стали слишком хороши?

– Шел бы ты мимо, – попытался я. Но куда там. Гость явно заявился подраться. Все же бывшие соратники не могли просто так отпустить нас.

– Да имел я твою мамашу.

Парень выпятил нижнюю челюсть и выжидающе уставился на меня.

– Мою мамашу точно нет, у тебя и член-то еще не вырос. Может годика через три.

– Охренел?

– Отвали. От. Нас. – с расстановкой произнес Артур и поднялся с коврика.

– О, Скиннер какую милфу ты трахнул на этот раз, чтобы заполучить контракт?

Смит не мог простить Артуру ни его фееричное появление в «Ночных ястребах», ни капитанский титул, ни быстрый успех. У него самого не было шансов в блейдвингсе. Об этом знали все, в том числе и тренер. Поэтому ублюдку ничего не оставалось кроме ненависти.

– Не завидуй, у тебя все получится. Как сказал Элиот, года через три сможешь на пол шишечки кому-нибудь присунуть.

Он подошел, нависая над Тэйлором на добрую голову. Некоторое время парни мерялись взглядами. Первым не выдержал противник, саданул под дых. Благо Артур успел сгруппироваться. В ответ зарядил в ухо, левой в живот и под занавес ребром ладони по шее. На что рассчитывал придурок не понятно. Скрюченного и орущего, Артур вытолкал его пинками за дверь и закрыл ее на замок. Спустя десять минут в зал заявился тренер, офицер полиции и «пострадавший». Ублюдок! Только теперь стал ясен замысел Тэйлора. Если силой не получилось, рассчитывал отомстить подлостью. Он явно затеял эту провокацию с одной единственной целью – замедлить и усложнить наш переезд.

Нехорошие предчувствия отдались колким холодом в груди. Судебное разбирательство могло разом перечеркнуть наши карьеры, не говоря уже о Национальной лиге, вход в которую осужденным закрыт навсегда. Все это в секунду пронеслось в голове, и я лихорадочно перебирал возможные сценарии, раздумывая над показаниями. А в это время совершенно спокойный Артур подошел к окну и взял свой телефон. Развернул экраном к гостям, включил видеозапись и с самым скучающим видом замер.

Ей-богу, я никогда не пойму этого парня. Совершенно безбашенный, откровенно недалекий, но иногда напарник проявлял чудеса смекалки и предусмотрительности. Наверное, все дело в зверином чутье, ни раз выручавшем нас на поле. Артур умел разом активировать все сенсоры и уловить опасность еще до того, как она случится. Так вышло и в этот раз.

После демонстрации видео, выводили уже Тэйлора. О да, я бы многое отдал, чтобы еще разок увидеть эту перекошенную кислую рожу. Чувак явно не ожидал подставы, более того у него даже не было плана Б.

В этот вечер мы приняли обоюдное решение паковать чемоданы. Не известно, каких еще сюрпризов ждать от бывшей команды, а потому разумнее всего свалить.

Миа

«12.000$. Номер счета найдешь чуть ниже, куколка».

Это сообщение, пришедшее в обед на телефон, я прочла раз двести. Руки дрожали, и цифра скакала перед глазами, словно кривая кардиограммы с инфарктом. Моим инфарктом.

Двенадцать тысяч баксов! Двенадцать! Да моя машина стоит в три раза меньше. Эта фара и бампер из платины что ли сделаны?

Но бумага официальная, на бланке стоит логотип «Додж», телефон и адрес сервисного центра и даже имя технического специалиста, оценившего размеры бедствия. Нет, здесь что-то не чисто. Полезла в сеть искать реальную стоимость машины и запчастей. И довольно скоро убедилась, ошибки не было. Цена абсолютно реальная. Спешно ответила на сообщение:

«Мне нужна отсрочка».

Не плохая попытка, Миа. Еще лучше предложи переводить в месяц по сто долларов. Через десять лет рассчитаешься, – тут же разразился иронией внутренний голос.

Какая отсрочка? Черт! У меня нет таких денег и вряд ли появятся в ближайшее время. Просить у отца не стану, он сам едва справляется, пытаясь прокормить нас троих.