Фиолетовые миры. Мистика

Крева опускали глубже.

Он заметил, что пол в центральном салоне идет вниз, словно натянулся под весом, и вообще течет в одну глубокую яму, вместе с людьми, вместе с мокрой грязью, размазанной по резиновому полу, все это опускалось в центре салона ниже и ниже, как в зыбучих песках. Руки уложили Крева на полу и толкали его в эту жижу, пока он не погрузился в нее с головой.

Когда он высморкался, отхаркался от грязи, убрал комья с глаз, то подумал, что где-то в этот момент он должен уже быть на бизнес-встрече и просить оператора включить первый слайд презентации. Крев увидел, что находится в резиновом шарообразном помещении.

Стены бурлили и сокращались, как в тех частях автобуса, где резина, сложенная гормошкой, сгибается на поворотах. И они, как и та гармошка, издавали все такие же отдаленные звуки разлаженного проржавевшего оркестра.

В стены, пол, потолок в хаотичном порядке воткнуты кресла, словно ими кто-то выстрелил, и они застряли в этой резине, как дротики в коже старого слона.

Ближе к подъему стены лежал ком человеческих тел, в одежде – должно быть, это запутавшиеся в толпе люди, который не смогли распутаться и утонули в недрах автобуса.

На других креслах сидели люди, уставившись в пространство – наверное, все ждали своей остановки.

На главном кресле Крев заметил бога автобусов.

Об этом свидетельствовала неоновая табличка над его головой, моргающая. Вероятно, скоро ее зарядка сядет, и надпись погаснет. «Бог» выглядел почти, как Крев – среднего роста, довольно худой, в джинсах, белой футболке, трикотажном темно-синем пиджаке, с короткой деловой стрижкой, с часами на руке. С лицом аристократа. Просто более уставший, с немного другими чертами лица.

Рядом с креслом стоял портфель Крева.

Креп подошел к богу автобусов.

– Что я должен сделать, чтобы вернуть свой портфель?

– Крев, дорогой, я тебе кое-что расскажу, садись вот на этот ящик.

Крев сел.

Из-под ящика валил жар, как из котельни и обжигал голые ступни

и щиколодки Крева.

– Ты думал над тем, почему этот автобус идет под номером один?

– В этой давке я об этом не успел подумать, честно говоря.

– А потому что в нем магическом образом оказываются люди, которые боятся не успеть, вот почему. Они лезут в первый автобус, понимаешь, о чем я?

– Не совсем.

– Что ты делал сегодня, когда проснулся?

– Какое это имеет отношение к делу?

– Рассказывай, и, возможно, выйдешь отсюда живым, Крев.

– Я ничего не успел сделать, я слишком поздно встал. Быстро собрался, и вылетел из дома.

– А во сколько ты лег вчера, дорогой пассажир?

– Я не ложился вчера. Я доделывал свою гребаную презентацию до пяти утра. И лег в пять. Поэтому я встал за пять минут до выхода.

– Мы подходим к кульминации этого разговора, мой друг, – бог отпил минеральную воду из пластиковой бутылки, что висела в складке резины рядом с ним. – Мой ключевой вопрос – почему ты делал презентацию вчера вечером? И я тут же, не вставая со своего кресла, сам за тебя отвечу. Потому что ты не успел сделать ее позавчера, и позапозавчера. Ты тянул до последнего, глупый человек, потому что тебе казалось, что время пока есть. И все это указывает на что?

Креп бродил глазами по потолку, по стенам: они казались отлитыми из сплошного куска, без швов, без выхода.

– На что?

– Это указывает на то, что ты не умеешь распоряжаться временем, – поучительно сказал бог автобусов и записал что-то в свой блокнот с обложкой из черной кожи. Встал и пошел по кругу резинового шара, – Ты не научился этому за тридцать лет своей жалкой жизни, потому что ты не планировал жить в принципе, в полном смысле этого слова. Именно поэтому ты останешься здесь навсегда.

– Вы сказали, что отпустите меня с портфелем, – вспотел Крев, – Я могу сделать что-то взамен.

– Ты прав. Здесь остаются все опоздавшие, обожающие все делать в последний момент, которых мотивирует только дуло пистолета у виска, – бог достал из-за спины пистолет, черный, как будто его искупали в смоле, и покрутил им возле лица Крева, будто бы в размышлениях. Крев напрягся.

Бог продолжил:

– Но я тот идиот, который верит, что ты заслуживаешь еще одного шанса.

– Да, дайте его мне.

– Портфель ты не получишь. Потому что нужна какая-то поучительная мера. Твой проект не примут, тебе придется все начинать с начала, но ничего.

– А вы – бог с оригинальным подходом.

– Правда? Приму это как комплимент.

– Или демон.

– Не думай о статусах. Вот что ты должен сделать, чтобы выйти на своей остановке живым. Ты остановил автобус номер один. Тебе надо было сесть на второй, или на третий. Следующие за первым. Там пропорционально номеру все меньше и меньше народу. Хорошо будет, если ты догонишь четвертый или пятый автобусы. Но сейчас они уже доехали до автобусного парка, готовятся в новому кругу. Тебе придется добраться до парка, сесть в любой из этих автобусов, снова проехать по этому же маршруту и выйти на своей остановке. Только таким образом ты опередишь время и закроешь вход к нам…

– К нам?

– К этому Свету. Ты закроешь этот автобус, и мы больше никогда не встретимся, прибудешь на свою остановку во время, будто бы и не было этих нескольких часов ада. В ином случае буду рад тебя видеть здесь, в том, или вон в том клочке из человеческих тел, – бог указал на людей, свернутых узлами между собой у стен резинового шара.

– Я вас понял.

– Тогда иди, – сказал бог, и за его спиной часть таблички погасла и горела теперь с формулировкой «бог», без слова «автобусов».

Крев замешкался:

– Только хотел спросить. Почему вы выглядите как я?

– Потому что я – это ты. Из той реальности, где ты не смог добраться до автобусного парка и доехать до своей остановки, где ты не смог опередить время. Реальность, где мне пришлось вернуться сюда и пребывать тут вечно.

– Ясно, – Крев сглотнул и бросился к ближайшей стене.

Взял кресло и покрутил его ножкой в стене. Усилился скрип. Ножка порвала резину. Крев выдернул стул из покатой стены шарообразного помещения, разодрал резину, отодвинул лоскуты в стороны – дальше шел тоннель из металлических деталей, валов, крутящихся и вертящихся. Из-за них шел жар – и это они скрипели и создавали музыку.

Креп пролез между деталями и выбрался из-под кондукторского кресла, весь вспотевший, с головной болью.