Фиолетовые миры. Мистика

Салон автобуса пустовал. Все окна и двери распахнулись, гулял сквозняк, машины на шоссе объезжали автобус и бибикали не переставая.

Креп вышел и побежал в противоположную сторону по дороге, остановил подвернувшийся автомобиль БМВ, выгнал водителя, сел, развернул машину и на всех скоростях поехал в автобусному парку.

За полчаса он добрался, нашел седьмой автобус и сел в него. В течение всех тринадцати остановок в автобус зашло от силы пятнацать человек – свободный удобный седьмой автобус. Креп вышел на своей остановке и выдохнул. Побрел в бизнес центр.

Он не помнил наизусть всех деталей проекта, но уже не собирался его презентовать. Он пытался найти слова, чтобы попытаться найти инвесторов для другого проекта, который он придумал еще на последнем курсе университета, обдумывал фоном, но откладывал на потом. Наверное, боялся, что время не подходящее, что он еще не готов, что люди не готовы и так далее.

Но сегодня он смог отнестись к этому легче, и говорил уверенно, читал не с листка, рисовал схемы по наитию, и каким-то мистическим образом проектом заинтересовались и подписали договор на сотрудничество.

Дух лета

Молодой человек, которого звали Пен, 31 августа пил глинтвейн в вечерней кофейне, и не повел ухом, когда к нему за стол подсел большой человек в широкополой шляпе.

От подсевшего человека веяло величием. Поверх его шляпы в несколько рядов лежали бананы, подсолнухи, абрикосы, зеленая трава, листья разных видов пальм.

Лицо этого зрелого человека показалось Пену чрезмерно загорелым. Пен приметил не только неровный загар, но и несколько комариных укусов. Несмотря на это, незнакомец держался грациозно и отпил компота с оттопыренным мизинцем, словно аристократ.

Пен спросил:

– Вы со съемок?

– С каких съемок?

– Я слышал, в соседнем квартале снимали рекламный ролик лимонада «Грин-шок».

– Нет, не со съемок.

– У вас очень причудливый вид. Эта.. шляпа… как из рекламного ролика. Все эти фрукты и ваша гавайская рубашка…

– Да что ты, Пен. Это всё благодаря твоим стараниям.

– Мы знакомы?

– Я дух прошедшего лета. Твой надзиратель.

Пен сдвинул брови. Он не знал, что сказать.

– Если бы ты проживал лето, как подобает живому человеку, я бы не выглядел как фруктовый натюрморт, – продолжил дух, – Все эти летние атрибуты были бы использованы и прожиты тобою, а я исчез бы, как исчезает тот проклятый лимонад, когда его допивают в сорокаградусную жару, до дна. Мы виделись в прошлом году, Пен. И в позапрошлом. Ты обещал мне прожить лето на сто процентов, но, как мы все и боялись, к лету ты не притронулся. Так ни разу и не вышел на улицу. Твои ночные вылазки в ларек рядом с домом и эта единственная жалкая попытка поужинать в кафешке не считаются, как я ни предупреждал.

Пен сидел недвижимо. Его голова застыла выдвинутой вперед от напряжения. Он, и без того бледный, побледнел еще сильнее. Дух Лета продолжил:

– Я говорил тебе, что мы отберем твою жизнь, а ты не поверил.

– Я не успел, – осторожно поправил Пен.

– Ты не поверил, идиот. Поэтому допивай свой горячий абсолютно не летний глинтвейн и пойдем со мной через черный выход. Снаружи тебя расстреляют.

Пен дрожащими руками допил глинтвейн, хотя горло свело: он с трудом сделал последние два глотка в своей жизни. Он остался сидеть.

– Я не пойду с вами. Не надо мне угрожать.

– С твоим мнением считались в прошлом году, но сейчас тебя уже никто не спрашивает, – Дух лета приставил к бедру Пена пистолет под столом. Пен почувствовал холод железа сквозь плотные джинсы, которые так и носил все лето, потому что считал шорты слишком несерьезным предметом гардероба для взрослого мужчины.

Пен болезненно скорчился и заставил себя встать. От ног отлила кровь, и он шатаясь пошел к задней двери кофейни. Дух, придерживая одной рукой шляпу с фруктами, следовал за ним.

Вскоре они оказались на заднем дворе заведения.

Пен увидел группу людей, человек пятнадцать. Все в гавайских рубашках, шортах, шлепанцах, со знойным загаром, с цветочными венками или глупыми шляпами на головах. У нескольких из них в руках Пен увидел оружие, также причудливо раскрашенное или побрызганное краской из баллончиков, которыми рисуют граффити – красные, желтые, зеленые пистолеты смотрелись как тропические попугайчики в их руках.

– Вставай к этой стене.

У Пена потемнело в глазах. Он помедлил, припомнил какую-то молитву, но сбился на первой же строке. Дух Лета сильнее упер пистолет в его спину, чтобы Пен пошевеливался.

Пен мысленно попрощался с жизнью.

Дух Лета толкнул его в спину пистолетом. Тут Пен нагнулся, вывернулся и побежал в противоположном направлении на ватных ногах. Сердце бешено колотилось. Он свернул за мусорные баки, вилял по улице. Он услышал за своей спиной грохот выстрелов, почти физически чувствовал, как пули летят в его направлении, совсем рядом, но мимо. Оставалась пара метров до угла.

– Я жив! – подумал Пен торжествующе.

Дух Лета сделал последний выстрел и промахнулся.

– Он ушел, – констатировал Дух Лета.

– Догнать его? – спросил один из участников банды – тот, что с желтым пистолетом.

– Как быстро бежал, – задумчиво ответил Дух Лета. – Похоже, мы ошиблись насчет него.

Он вновь поднял пистолет, выстрелил в направлении скрывшегося Пена, и из дула пистолета вместо пули в самом деле вылетел волнистый попугайчик голубого цвета. Остальные духи последовали примеру их собрата и опустошили свои обоймы. Над ночным городом взвилась стая разноцветных попугайчиков. Они кружили над засыпающими улицами, а потом осели на кустах вокруг городского пляжа и всю ночь наблюдали за человеком, который по неизвестным причинам решил искупаться в море в последний день лета.

Брызги и шлепки воды забавляли попугайчиков, но к утру они все исчезли.

Одержимый

В середине своего тридцатилетия Сений начал подозревать, что одержим демоном.

Последние полгода дались ему особенно тяжело.

Правда, симтомы проявлялись недостаточно остро, чтобы он попросил о помощи, но довольно-таки сильно. Каждый день Сений более крепко задумывался о том, чтобы начать решать проблему.

К жене Сений не обращался: она не видит разницы. Он уже сохранил в браузере закладки с сайтом ближайшей христианской церкви, а также католической, на всякий случай, один сайт-портфолио цыганки, три контакта экзорцистов, и достал из старых бумаг визитную карточку психолога, которого рекомендовал его друг.

Времени у Сения на жизнь оставалось не так уж много: опытным путем он выяснил, что это утренние часы, в период с 9 до 11.30. Если ему удавалось проснуться к этому времени, он мог делать, что хотел.

В остальное время бес проживал жизнь за Сения.

Эту часть сам Сений вспоминал мутно, но с ужасом.

В первую очередь Сений решил начать с похода в церковь, к 10 утра, чтобы наверняка. Он встал со священником вдали от паствы и изложил: