Улыбнись, чудовище!

Улыбнись, чудовище!
Ксения Александровна Соковикова

Книга основана на реальных событиях и рождена в настоящих переживаниях. В первую очередь я писала для тех, кто знает, что такое рухнувший в одночасье мир. Но самое главное – это попытка увидеть настоящую себя, сдернуть навязанные ярлыки и посмотреть: что же там, внутри. Признаться, я боялась увидеть что-то страшное и непотребное. Но, рискнув, нисколько не пожалела об этом.

Улыбнись, чудовище!

Ксения Александровна Соковикова

«Эй, вы, задние! Делай, как я.

Это значит, не надо за мной.

Колея эта – только моя!

Выбирайтесь своей колеей»

В. Высоцкий

Корректор Ольга Петровна Соловьева

Иллюстратор Ирина Владимировна Ковалева

© Ксения Александровна Соковикова, 2019

© Ирина Владимировна Ковалева, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-4496-2958-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие автора

Драгоценный друг, если ты сейчас читаешь эти строки, значит.. Значит, все хорошо, и мой первый писательский опыт состоялся!

Скажу честно: книга основана на реальных событиях и рождена в настоящих переживаниях. В первую очередь, я писала для тех, кто знает, что такое рухнувший в одночасье мир. Но, самое главное – это попытка увидеть настоящую себя, сдернуть навязанные ярлыки и посмотреть: что же там, внутри. Признаться, я боялась увидеть что-то страшное и непотребное. Но, рискнув, нисколько не пожалела об этом.

Эта книга написана в рамках творческого марафона Марины Матаниной «Пишем книгу вместе с Безумной Музой». Спасибо ей громадное за то, что взялась за этот проект. Марина, ты настоящая Муза! Я очень благодарна и своей любимой подруге Тане Ленковой за то, что поверила в меня. Без нее я б не решилась.

Иллюстрациями украсила книгу замечательная шушенская художница Ирина Ковалева. Звезды так сошлись, что и для нее это – новая страница в творчестве.

И, главное, спасибо моей любимой мамочке. Просто. Спасибо!

К. Соковикова

31.01.2019 г.

Я ЗАЖИГАЛА НЕ ТЕ ЗВЕЗДЫ

– А под ответами на вопросы теста напишите, о чем вы мечтаете.

Задание заставило нас, курсантов института МВД, недоумевать. Преподавателем по предмету «судебная бухгалтерия» была молодая, стильная, ярко-рыжая девушка в форме капитана милиции. Она понимала, что уметь составлять бухгалтерские «проводки», а также искать подвохи в экономической отчетности больших и малых предприятий, конечно, очень важно и для будущих следователей необходимо. Поэтому пощады на семинарах и коллоквиумах не было никому. Но вот на одном из последних занятий по этому курсу нам задается такой вопрос. Многие задумались, кто-то улыбался. Я, почему-то без раздумий, как по наитию, вывела на своем листке бумаги: «Мечтаю написать книгу о хороших людях». Это было первое, что тогда пришло.

В начале учебы все воспринималось как увлекательная игра: можно было и в тире пострелять, и на машине учебной по городу промчаться, и строевую песню исполнить на параде, щеголяя в красивой курсантской форме. Образование мы получали качественное и были лишены проблем с трудоустройством. Впереди рисовалась карьера следователя. Звезды на погонах виделись большими, чуть не с кулак. Годы своего курсантства в институте МВД я вспоминаю с большой теплотой. Это молодость, это студенческие приключения, друзья, некоторые из которых и сейчас в этом статусе.

Но уже тогда появлялись знаки, говорящие, не тем путем идете, товарищ курсант. Вспоминается командир нашего взвода со смешной фамилией. Михаил Анатольевич Шут – филолог по образованию, «косил» от армии, работая в институте, и был не намного старше большинства из своих подопечных, нас, курсантов 13-го взвода. Он как-то оставил меня после занятий в аудитории и сказал:

– Что ты делаешь в этом вузе? Это все не твое.

Я возражала, аргументируя тем, что учусь хорошо и мне все нравится. Но тон его вопроса был таким сочувственным, как будто человек понимал, что большие звезды на моих погонах, это утопия и карьера во внутренних органах закончится очень скоро. Старший лейтенант Шут оправдал свою фамилию, как и все литературные шуты, он был проницателен и в итоге оказался прав.

***

– А сегодня у нас.,. – врач-психиатр задумчиво поднимает глаза в потолок,

– 28 ноября (14 декабря, 5 июля..), дата называется верно, и мой немногословный доктор быстро и молча что-то пишет в пухлой карточке. Она растолстела за 20 лет – ровно столько я живу с психиатрическим диагнозом, который сейчас душевно называют «биполярочка». Биполярное аффективное расстройство, маниакально-депрессивный психоз. «Заболевание получено в период прохождения службы», – так гласит официальный документ врачебной комиссии.

РАЗМЕТАЛО ИЛЛЮЗИИ ВЕТРОМ…

На опознание из СИЗО привезли знаменитую в районе торговку героином. Двое моих наркозависимых подследственных узнали в ней свою «благодетельницу», которая и в долг давала «дозу» и не гнушалась бартером, обменивала дурь на что-то более-менее ценное. Сама не употребляла, растила 14-летнего сына.

Сидела она в моем кабинете, прикованная наручниками к кушетке. Хорошо одетая, несмотря на арестантское положение, молодая тетка. Молчала, пока я в спешке оформляла необходимые бумаги. И вдруг сильным порывом февральского ветра распахнулась фрамуга старого деревянного окна, и все материалы этого дела и еще нескольких разлетелись по полу как осенние листья. Я ползала у ног жулички и собирала в аккуратную стопочку драгоценные документы. Тут мадам нарушила молчание:

– А знаете, гражданка следователь, чем я буду заниматься, когда выйду из зоны? Да тем же самым и буду. Не поваром же в столовую идти по специальности.

Я на секунду оцепенела. «Зачем я здесь?» – первое, что мелькнуло в голове. Бессонные ночи, тонны исписанной бумаги, допросы и прочие неприятные процедуры. И все это для того, чтобы сейчас, собирая слетевшие со стола листы, услышать, что все зря? Тогда, в свои 19 лет, я воспринимала это именно так. Пришло какое-то глобальное понимание собственной бесполезности. Вдруг навалилась адская усталость.

…РАЗРУБИЛО ТОПОРОМ

Високосное 29 февраля нового тысячелетия. Обычное суточное дежурство третьим следователем, спокойный день. Пара заявлений о сорванных во дворах меховых шапках. Тогда это был очень популярный вид грабежа. И вот звонок из «дежурки»: «Езжайте на 111-ю». Тяжкие телесные повреждения мне еще расследовать и даже возбуждать не приходилось.

Обычная многоэтажка совсем рядом с райотделом. Мы заходим в квартиру и чувствуем, что ковролин в прихожей буквально «чавкает» от крови. Все в красных потеках: стены, двери, ванная комната.. Потерпевшую, девочку 16 лет, уже увезли в больницу. Рассказ ее матери потряс тогда сознание. Не только мое, но и бывалого опера Андрея.

Благополучная, как принято говорить, семья. Мама, папа, старший сын и дочка. Родители трудятся, чтобы дети ни в чем не нуждались. В квартире для конца 90-х очень приличная обстановка, компьютер и прочая быттехника. Все говорит о хорошем достатке. Мать семейства пришла с работы и, зная, что дочь в это время всегда дома, постучала в дверь. Из квартиры послышался сдавленный стон и просьба: «Мама открой сама, мне плохо». Женщина отворила дверь и увидела жуткую картину: ее девочка с проломленной головой лежит в коридоре. Кровавые следы тянутся из ванной. Последнее, что успела сказать Настя, прежде чем потерять сознание: «Это Костя». Костя – старший сын. В свои 24 года он успел отсидеть в колонии за какую-то кражу, дома практически не жил, приходил иногда перекусить и разжиться деньгами. Не буду рассуждать на тему, почему в благополучной и положительной семье вырос уголовник – бывает.

В этот раз Костя пришел домой, когда дома была только сестра. Она обрадовалась ему – любила старшего брата. «Проходи, будем чай пить», – сказала девушка и пошла в сторону кухни. «А у меня для тебя сюрприз», – услышала Настя голос брата и почувствовала удар. Сильный. Ненавидящий. По голове. Топорик Костя принес с собой. Он шел убивать.

В больнице нам сказали, что девочка до утра не доживет. К счастью, врачи ошиблись. Не знаю ее дальнейшую судьбу, но очень надеюсь, что с ней все в порядке. Но прежней жизнь уже не будет. Ни для родителей, которые разом чуть не потеряли двоих детей, ни для самих детей, ни для юного следователя. В голове вертелось: как же так.. БРАТ. ТОПОРОМ. УБИВАТЬ.

Его задержали на следующий день на даче у приятеля. Он все обставил как ограбление: когда сестра перестала подавать признаки жизни, унес ее в ванну, из дома забрал какие-то ценные вещи и притаился. На допросе пояснил, что ревновал родителей к Насте. Ведь он кто – уголовник и неудачник, а она – красавица, умница, идет на медаль. Все надежды мамы и папы были связаны с ней, с ее будущим. А на нем как будто поставили крест: иногда подкармливали и давали денег на жизнь. И он решился на страшный шаг, чтобы остаться в семье единственным сыном. Только КАК он собирался с этим ЖИТЬ?! Сознание отказывалось принимать это все как правду. Для меня, сестры любящего и безмерно любимого старшего брата, это было непостижимо. Топор в руках подонка как будто ударил по самому святому в моем понимании жизни.

А Я ВСЕ ЛЕТАЛА

– Ты шутишь, смеешься, а глаза грустные.

Эту фразу произнес доктор в дневном стационаре психиатрического диспансера, куда меня направили на лечение из госпиталя УВД. Я, действительно, балагурила и острила, сыпала цитатами, стихотворными отрывками и какими-то, как мне казалось очень глубокомысленными изречениями. К этому моменту я уже почти не спала, но чувствовала колоссальный подъем. Бегала практически пешком по всему городу. Если представить это технически, то, как будто, вся энергия крупной электростанции доставалась только мне. Люди раздражали, они казались тупыми и медлительными. Накануне начальник следственного отдела (очень похож на актера Маковецкого), сказал, что устал принимать телефонограммы о том, что его подчиненная отметилась одновременно в разных местах города каким-то порочащим честь мундира происшествием. Ходил слух о том, что я в баре танцевала стриптиз, снимая с себя милицейскую форму. Не стану ничего опровергать или подтверждать – тогда все было возможно.