Мериамос 1. Золотая Лисица

Золотая лисица
Ксения Анатольевна Вавилова

Дети не в ответе за грехи своих родителей. Когда кара настигает отца, мир Лисары рушится. Пропавших никто не ищет. Окружающие спешат забыть о случившемся. Расследование затягивается, не давая результатов. Отец учил не отступать и Лисара решает докопаться до правды самостоятельно. Не осознавая, что цена истины может оказаться слишком высокой.

Ксения Вавилова

Золотая лисица

Глава 1. Лисара Кайт

На ходу Лисара скользнула взглядом по зеркалу. Ряд бледных молодых людей в однообразной форме сливался с оштукатуренной стеной. Точно так же девушка с убранными волосами и в бесформенной одежде терялась среди коллег.

Долгожданное назначение выпало на последние дни перед отпуском. Расхаживая в белоснежном халате, она изо всех сил сдерживалась, чтобы не лопнуть от гордости. Путь мойщика колб и мензурок закончен, настало время скальпеля и микроскопа.

Под морг приспособили часть катакомб, расположенных под больницей. О том, как эти залы использовались прежде, можно только гадать. Кто-то, указывая на фрески и простор, считает, что это один из скрытых храмов. Когда Империя водрузила свои флаги над всем Западом, Старых Богов объявили еретическим течением. Главный и единым Богом объявили Создателя, или Спасителя, как его называли фанатики, ждущие конца света. Старые храмы разрушили, а писания сожгли. После столетий активного уничтожения странно видеть столь хорошо сохранившийся золотой лик Асхи – матери-создательницы – и ее дочери Луны, уводящей души за серебряный туман.

Коллеги в честь назначения накрыли стол, заказали большой пирог из пекарни, и весь обед они травили байки. Сидя во главе стола, Лисара украдкой поглаживала белоснежный халат и никак не могла согнать улыбку с лица.

Не этого она хотела, когда выбирала медицинское направление, когда ночевала в библиотеке, корпя над книгами. После двух лет хирургической практики все, что смогла предоставить администрация больницы, – гинекологическое отделение. Вдвойне обиднее, что она прошла весь этот путь вместе с двоюродным братом Николасом, ни на шаг не отставая, но для него место в хирургии нашлось.

Теперь, сидя среди судмедэкспертов и работников лаборатории, она мысленно готовилась к новой битве. Не позволить этим бородатым циничным профессионалам задвинуть ее в лабораторию к теткам, обсуждать, когда она наконец выйдет замуж и начнет рожать.

День прошел спокойно, чуть омрачившись необходимостью выкрасть несколько ампул. Не самая лучшая идея сразу после назначения. Чем выше магистр карабкается по карьерной лестнице, тем строже спрос, тем больнее будет падать. Студента за такое в худшем случае отправят на кухню чистить картошку, практиканта заставят заплатить штраф, а вот магистра могут и в суд потащить.

Вечером у ворот больницы ее встретил Ник. Из-за роста и худобы вся одежда сидела на нем как-то странно, словно на швабре, несмотря на все его усилия одеваться модно и со вкусом. Светлые короткие волосы, едва отрастающие после пожара, что слизал заодно и брови, также не добавляли ему привлекательности. Кто бы мог подумать, что завидный жених всего за пару лет превратится в пугало, в пальто на два размера больше.

– С назначением!

Обняв двоюродного брата, Лисара произнесла все соответствующие моменту фразы. Назначение он получил еще полгода назад и по привычке попытался раздуть из этого события праздник мирового масштаба. Пытаясь споить всех, до кого дотянется, он растратил все премиальные деньги, еще и в долги залез.

– Пойдешь на собрание?

Вместе с новой формой, обязанностями и зарплатой Лисара получила место в большом совете магистров. Через Магистрат проходили все важные вопросы и законы. Сегодня она может не только наблюдать, но и принимать участие в общих голосованиях. Есть еще несколько Малых Советов, что заботятся о более узких государственных вопросах. Один из таких – Совет Академии. Некогда отвечавший только за подготовку будущих магистров, теперь он заведует клинической больницей и пустил корни во все отрасли человеческой жизни.

Сидеть среди коллег с ворованным морфием в кармане – идея не слишком хорошая. Стоит придумать повод сбежать и поскорее избавиться от краденого, пока праздник не закончился арестом.

– У меня вечером поезд, а нужно еще Тиш отпросить. Не знаю, сколько времени это займет.

Покачав головой, Ник вызвался проводить ее до Академии.

Прохаживаясь по живописной аллее, они кивали знакомым. Академия возвела вокруг своих строений просторные сады с множеством тропинок и укромных уголков. Над всем этим возвышалась громада замка, самого старого строения во всей Кондоме. Возведенный еще лэртами на старом фундаменте горцев, замок множество раз разрушался и перестраивался во времена, когда прежние хозяева предпочитали решать вопросы кулаками. После восстания рабов эти земли заняли асы, с тех пор замок стал стратегической точкой на карте и близко врагов к себе не подпускал.

Из-за кустов сирени бодрой походкой вышел Руд и, заметив их, вскинул руку. Из старой компании в Кондоме в данный момент жили лишь они трое. Остальных задания Магистрата и Академии разметали по Западу.

В детстве Руд был низеньким полным мальчиком с бледно-рыжими волосами, с усыпанным веснушками лицом. Отстаивать свое право не быть грушей для битья пришлось кулаками, а там и взросление подоспело. Высоким он не стал, на полголовы ниже Лисары, но крепко сбитый, широкоплечий, с пудовыми кулаками.

– С назначением! – распахнул он медвежьи объятия.

– Спасибо, – сдавленно пискнула она, прижимая ампулы в кармане, чтобы случайным звоном не привлекли к себе внимания.

Его назначение оказалось тем редким случаем, когда Руд обскакал друга, что привык всегда и во всем быть первым. В тот год это едва не поставило под угрозу их дружбу. Лисаре с трудом удалось примирить друзей, напоминая брату, что для разных служб действуют разные условия.

– Твое первое заседание!

– Я не иду, – поспешно перебила его Лисара и, как бы извиняясь, улыбнулась, – скоро поезд.

– Жаль, конечно, – провел рукой по коротким рыжим волосам Руд. – Хотя, знаешь, там скука смертная, так что не расстраивайся, ты ничего не теряешь.

Народ подтягивался в зал заседания, и в толпе они все чаще встречали знакомые лица. Мистер Мэнсон, преподаватель этики, радушно улыбнувшись, поприветствовал бывших студентов. Остановившись, Лисара приняла очередную порцию поздравлений, чувствуя краденые ампулы через ткань. Старый преподаватель пожурил молодых людей, припоминая их ученические годы, и порадовался, что племянница Лисары, Тишина, не доставляет подобных хлопот.

– Самое время поискать дом побольше, – тихо произнес Ник. – Негоже магистру вроде тебя ютиться в подвале.

Пожав плечами, Лисара не пожелала вступать в спор. Подвал и сомнительные соседи, с точки зрения Ника, ее вполне устраивали.

На ступенях замка сидела девочка в форменном платье и накидке. Едва завидев друзей, Тишина подскочила на ноги и поспешила навстречу. Говорят, она точная копия бабушки по линии отца. Русоволосая, курносая, с яркими сине-зелеными глазами, она, словно лучик солнца, врывалась в помещение, озаряя его светом.

В строгой серой форме девочка выглядела еще более маленькой, чем есть. Вместо четырнадцати ей легко давали двенадцать, а то и десять лет, что злило Тишину. В русые волосы вплетена яркая желтая лента – единственное украшение, которое могут позволить себе студентки Академии.

– Давно ждешь?

– Не слишком, – отозвалась она, хватаясь за протянутую руку.

Из-под рукава выглянули бордовые бусины. Талисман на удачу, подаренный ей отцом в первый год обучения. Они доставались из коробки в редкие моменты, когда без удачи не обойтись. Лисара видела эти бусы крайне редко, но хорошо помнила, как они выглядят. Сама раньше их носила.

Друзья поприветствовали девочку и, пожелав удачи, отправились на собрание.

Коридоры замка опустели, занятия закончились, и студенты спешили отдать должное долгожданному солнцу. Тут и там попадались научные работники или магистры, увлеченные работой настолько, что едва замечали приход весны.

Войдя в прохладный холл административного корпуса, Лисара не удержала улыбки. Во время учебы попасть сюда – значит нарваться на неприятности. Даже теперь, спустя два года после окончания Академии, будучи полноправным магистром, девушка почувствовала, как по спине бегут мурашки, а ладони потеют. Хотя никто не вправе остановить ее и проверить карманы или сумку.

Глянув в зеркало, она поправила воротник и пожалела, что не надела корсет. Потом вспомнила, что больше за это ругать никто не станет, и, поправив шляпку, ободряюще улыбнулась племяннице. Та стояла как в воду опущенная, вяло расправляя кружевной воротник.

– Выше нос, нам пока не отказали, – ободрила ее Лисара.

– Она всегда отказывает. Так к чему это?

– Я теперь магистр, отмахнуться от меня теперь не так просто.

В приемной ректора уже находились люди. Степенная дама в богато расшитом платье сидела в центре софы, окруженная отпрысками. Рядом на краю пристроились взъерошенный подросток и девочка немногим младше Тишины. На обоих форма Академии. Судя по унылому виду подростка, кому-то сегодня достанется. Девочка беспрестанно крутилась на месте, разглядывая джентльмена, сидящего у противоположной стены.

Семейство полностью занимало диван, потому пришлось подойти к джентльмену и кашлянуть. Погруженный в свои мысли, он сидел по центру софы, глядя на набалдашник трости. Услышав покашливания, он встрепенулся и, извинившись, отодвинулся.

Усадив Тишину по центру, Лисара, опустившись на подушки, оказалась перед хмурой женщиной. Та едва удостоила их вниманием, продолжая испепелять взглядом соронца, что задумчиво постукивал тростью по каменному полу.

Кондома – многонациональный город. Никого не удивишь тут ни фридами, что, пренебрегая мощеными дорогами, передвигаются по помостам меж домов, ни пиросами, что вынуждены заказывать шапки особого кроя, чтобы помещались рога. А уж смуглый мужчина и вовсе терялся на фоне других, более экзотических, жителей города. Цвет кожи даже темнее, чем у южан, глаза черны настолько, что не видно зрачков, нос с горбинкой, скулы острые – как бы не порезаться.

Повернувшись снова к женщине, Лисара улыбнулась и подмигнула ерничающей девочке. Наверное, будь у мужчины хвост или уши не на том месте, он привлек бы меньше внимания.

Соронец. Официально Кондома с Сороном не воевала. Неофициально даже торговала. Но всякий раз, когда о них заходил разговор, каждый порядочный и просвещенный человек должен был высказаться о дурных наклонностях соседей, держащих в рабстве себе подобных.