Танцующая с ветром

Когда я обернулась, желая предложить план побега, девятого принца, что ещё мгновение назад стоял посреди комнаты, выпучив глаза и прижимая руку к щеке, уже не было.

– Настоящий джентльмен, – проворчала я.

Платье оказалось испорчено. Как и одеяние стража, но на тёмном крови почти не видно, и я осторожно стянула накидку с трупа.

Вздохнув, осмотрелась.

Это было очень, очень плохой идеей.

Весь город построен из дерева.

Но демоны Забвения их раздери, если они думают, что я так просто сдамся и умру.

Дерево и бумага вмиг занялись. Интересно, как часто им приходится перестраивать город из-за случайных возгораний?

Тут же послышались крики из соседних комнат. Местные быстро смекнули что к чему. Начались суета и паника. Клиенты и работницы чайного дома бросились прочь, и я вместе с ними. Тут же над головой загремел колокол, забегали люди, а дом уже пылал. Даже страшно, как мало времени понадобилось огню. Соседние домики обливали водой, не позволяя пожару захватить весь комплекс.

Закутавшись поплотнее в накидку, я поспешила прочь, пробиваясь через толпу зевак. Опасаясь привлечь к себе лишнее внимание, свернула в проулок и, ускорив шаг, направилась в сторону порта.

Народу в столь поздний час там оказалось немного. Моряки грузили корабль, таскали коробки и тюки. Над ними стоял крикливый коротышка в ярком халате и с длинными тонкими усами. Размахивая прутом, он подгонял моряков.

Осмотрев себя, я попыталась поправить волосы, заново затянув узел, но вышло неудачно. Поправила порезанный фиолетовый ханбок, завязав края узлом. Ткань чёрной накидки, пропитавшаяся кровью убитого стража, намертво прилипла к ханбоку и задубела. Да и порез на лице не придавал презентабельности. Но делать нечего.

Возможно, где-то есть конторка, где можно посмотреть название кораблей и время отплытия, но по случаю праздника всё закрыто. Да и не знаю я, в каком из строений искать. Оттого пришлось собрать остатки храбрости в кулак и направиться к крикливому коротышке.

Тот, заметив меня издалека, а смотреть больше было не на кого, нахмурился, отчего глазки совсем исчезли под кустистыми бровями, а лицо сморщилось подобно печёному яблоку. Внутренний голос подсказывал, что связываться с ним не стоит. Но если меня будут искать, то следующего корабля я могу не дождаться.

На местном диалекте я говорила плохо. Набор фраз, которые я регулярно произносила с неправильной интонацией и ударением, едва ли позволит вести беседу. Оттого, поприветствовав коротышку, я перешла на мандагарский и спросила, куда направляется корабль.

– Даламар, – важно отозвался тот на ломанном мандагарском. – Вот грузимся и с приливом уходим.

Даламар – мандагарское название столицы Империи Но. Интересно, оскорбляет ли оно местных так же как и Нонсеран?

– А берете ли вы пассажиров?

Тот смерил меня взглядом. Вопреки ожиданиям, он не прогнал меня и даже не стал сильнее хмуриться. В глазах блеснул огонёк.

– Берём, – сложив руки на животе, качнул он головой, отчего кисточка на его головном уборе перекатилась вперёд. – А за двойную плату не задаём вопросов.

Мы отошли в сторону, и я предъявила первую заколку. Опасаясь выдать своё волнение, я смотрела на море, приняв вид важный и неприступный. Словно знаю, сколько стоит место на корабле, и эта заколка покрывает его с лихвой.

– Хорошая вещица, – в его коротких пальцах заколка казалась ещё более тонкой и изящной. – Интересно, откуда она у вас?

Переведя на него взгляд, я изобразила возмущение.

– Это подарок, – гордо отозвалась я, вздёрнув подбородок. – Если мы доберёмся до Даламара без приключений, я преподнесу вам ещё один такой же.

Мой внешний вид несколько не вязался с манерами, но коротышка, растянув губы в угодливой улыбке, поклонился, пряча руки с заколкой в рукаве.

Не порежься, – с тревогой подумала я, не удосужившись смыть яд.

Меня проводили на корабль, и даже выделили небольшую комнатушку без окон в качестве каюты.

– Уф, – сев на скамейку, я выдохнула. Не ожидала, что всё разрешится так просто.

Оставленная капитаном свеча трепетала. Корабль скрипел и трещал, качаясь на волнах. Покрикивая, капитан торопил матросов. Те ругались, таская тяжёлые ящики и катая бочки. Обхватив себя руками, я привалилась к стене и почувствовала, что проваливаюсь в сон. После всего случившегося, даже если корабль начнёт тонуть, я не сошла бы с места.

Впрочем, долго поспать не вышло. Шаги за дверью заставили вздрогнуть и вмиг проснуться. Свеча погасла, и свет фонаря ослепил, заставив щуриться и прикрывать глаза рукой.

– Госпожа Имина Мёдзе, вас желают видеть во дворце.

Знакомый страж, ухватив меня за локоть, вытащил из комнаты. Моё сопротивление он если и заметил, то не показал виду.

– Простите, госпожа, – буркнул он и чуть сжал пальцы на моей руке.

От боли у меня подкосились ноги и сбилось дыхание, зато пропало всякое желание упираться. Когда мы вышли на палубу, уже светало. Всякая деятельность на корабле была прекращена, капитан не уставал кланяться господам с угодливой улыбкой. На пухлую ладошку опустился свёрток. Он даже не подумал избегать моего взгляда, а смотрел в ответ с самодовольной улыбкой. Всё, что мне оставалось, это, выпрямив спину, идти с гордо поднятой головой, не показывая своей слабости.

– Берегитесь, как бы эти деньги не обожгли вам руку, – сказала я, проходя мимо.

– Не обожгут, – растянул он губы в издевательской усмешке и на мгновение из-под рукава блеснула золотом заколка. Вздрогнув, он бросил взгляд на крохотный порез и быстро спрятал его под рукавом.

На пирс я сошла с таким самодовольным видом, что можно было подумать, что конвой из девятки стражников – это почётный караул. Четверо слуг тут же поднесли закрытый паланкин.

Спасибо, что не погнали пешком через весь город, хотя могли бы обойтись и простой лошадью.

– Как вас зовут? – спросила я, прежде чем сесть.

Страж, отведя в сторону шторку, замер, осторожно глянув на меня.

– Вот уже который раз вы сопровождаете меня, а я до сих пор не знаю вашего имени. Как-то невежливо, – садясь в паланкин, продолжила я.

– Кэйташи Ода, моя госпожа, – тихо произнёс он, опуская глаза и склоняя голову.

На корабле поднялась суета. Капитан упал и больше не поднялся.

14 – Чай

До дворца мы добрались в тишине. Стражи даже между собой не разговаривали, а в мою сторону старались и вовсе не смотреть. Некоторые украдкой касались пальцами оберегов, кажется, Керо называл их омамори – небольшие таблички на красных шнурах, подвязанные к поясу.

Увы, но для главных ворот моя персона вновь оказалась недостаточно значима.

Заметив знакомый сад, я, отодвинув шторку, произнесла:

– Господин Ода, – тот повернулся, но увидеть меня в тени паланкина не мог. – Передайте своему господину, что если он и в этот раз откажет мне в аудиенции, то кое-кто повторит судьбу продажного капитана.

На границе сада, где начиналась территория женской части дворца, нас уже ждали евнухи, но дойти до них мы не успели. Появился запыхавшийся слуга и с поклоном передал записку стражу. На ходу Ода развернул её и, не сбавляя шага, свернул в сторону, уводя за собой всю процессию. Евнухам оставалось лишь провожать нас недоумевающими взглядами.

Слуги пронесли меня через какие-то задворки в небольшой сад, огороженный со всех сторон высоким забором. В центре – кривенькая вишня, вокруг – небольшие островки зелени и валуны. Всё пространство засыпано белоснежными песком, на котором чья-то старательная рука вывела замысловатый узор. Странное место, учитывая размеры дворца. Кого здесь на столько не любят, что не смогли выделить клочок земли побольше?