Приключения Сони в картинной галерее

– Да, да. Иди, – согласилась Дама.

А Соня, помедлив, добавила:

– И я попытаюсь разобраться, что тут происходит.

– Ну… Попытка не пытка. Но смотри. Это, наверняка, очень опасно. Береги себя.

– Хорошо. Спасибо за помощь.

Девочка шагнула к раме и уже приготовилась перекинуть через неё ногу, чтобы вылезти, но стукнулась о стекло…

– В смысле! – не поняла Соня и ощупала руками стекло, почти как мим на подмостках. – Почему я не могу вылезти?

Она с удивлением и подозрением повернулась к Даме, но, та, растерянная не менее Сони, лишь развела руками.

– Говорю же, – пробормотала она только, – очень странные дела.

– Я что, картиной становлюсь? – предположила Соня.

– Не знаю. Здесь до тебя был ещё один человек, но он ушёл дальше, так, что я не знаю.

– Ещё один?

– Да. Старше тебя. Это был мужчина. И поскольку он не заходил ко мне, я не знаю, почему ты не можешь даже высунуться из картины, как я, например.

В доказательство своих слов, Дама высунулась из рамы по пояс. Соня протянула руку и снова наткнулась на стекло.

– И что… Я здесь останусь? – испугалась девочка.

– Уж лучше здесь, чем пойти в лабиринт, – сказала Дама и тут же, спохватившись, прикрыла рот ладонью.

– Что ещё за лабиринт? – тоном дознавателя спросила Соня

– А, да так. Ляпнула, что попало, – занервничала Дама и натянуто засмеялась. – Привычка такая: говорить ни к селу, ни к городу. Забавно, правда?

– Что за лабиринт? – продолжала наступать Соня.

– Это страшное место, появившееся вместе с этим, другим, миром, где мы с тобой сейчас находимся. Вход есть в каждой картине. Но туда лучше не лезть.

– Откуда ты знаешь, что там? Сама побывала?

– Нет, – растерялась Дама. – Я не знаю, откуда. Просто – знаю, и всё.

– Покажи, где вход.

– Нет! Я же сказала, там опасно! Там тоже ходят обезумевшие картины. И те, что Глеб Юрьевич нарисовал, и какие-то другие…

– Дама, понимаешь, мне нельзя здесь оставаться! Мне нужно вернуться домой. И если я не могу выйти тем же путём, каким пришла сюда, значит, должна рискнуть. Ты говоришь, что вход в лабиринт есть в каждой картине этого музея, так?

– Так, – загнанно произнесла Дама в Красном.

– Значит, я пройду по лабиринту и выйду через другую картину, где-нибудь у выхода из музея.

– А почему ты уверена, что выйдешь? Через мою раму ты же не можешь пройти?

– Знаю. Но вдруг через другую смогу? Может, это потому, что ты потихоньку… – Соня запнулась.

– … схожу с ума? – закончила за неё Дама грустно. – Да, ты, наверное, права.

– Простите, – сконфузилась Соня.

– Ничего. Лучше горькая правда, чем сладкое неведение. Верно? Пойдём, я открою тебе дверь.

Дама в Красном подошла к стене напротив рамы. В её руке появился ключ, дама приставила его к пустой стене и повернула. Соня совсем не удивилась, когда ниоткуда появилась тёмная дверь, которая тут же распахнулась, обнажив такой же тёмный коридор, тускло подсвеченный нарисованными свечами.

– Тебе понадобятся с собой две вещи, – сказала Дама, посмотрев на Соню. – Карта и краски.

Она протянула девочке материализовавшийся из воздуха кусок раскрашенной бумаги и те самые краски, которыми подрисовала Сонино плечо.

– Спасибо, – с благодарностью тихо произнесла Соня и взяла предметы, которые немедленно растворились в воздухе.

– Они появятся, как только ты подумаешь, что они тебе нужны, – успокоила Дама.

– Спасибо. Спасибо за всё! – Соня вдруг подалась вперёд, порывисто обняла женщину.

– О! Не за что, девочка, – растроганная дама погладила Соню по волосам.

– Ну, я пошла.

Соня развернулась к двери и с содроганием шагнула в тёмный коридор.

Дама грустно посмотрела ей вслед, потом бесшумно прикрыла дверь, которая тут же слилась со стеной.

Глава 5

Хитрая карта

Идти по незнакомым, едва подсвеченным, коридорам было жутко. Время от времени девочка останавливалась под очередным фонарём, в её руке появлялась карта. Соня постоянно оглядывалась, ожидая нападения из-за каждого угла. Но было тихо и пустынно. Пару раз Соне попадались рамы на стенах, но и они были пусты. Что делают и куда пропали обитатели рам, было неизвестно. На память приходили рассказы Дамы о сошедших с ума картинах. Волосы шевелились на голове, кровь холодела, девочка шла всё медленнее. И вдруг остановилась. Что-то изменилось впереди. В полумраке виднелась дверь, в которую была вделана картина. По бокам от неё ещё две двери, тоже с картинами. Рисунки на них были разными, это девочка определила сразу по неясным очертаниям линий, но пока не разобрала, что же такое на них изображено. Подошла ближе.

На двери слева красовалась «Восточная Дева», которую Соня уже видела во время экскурсии. С картины насмешливо смотрела застывшая в изящном изгибе темноокая красавица в фиолетовом наряде с пером в густых волосах. На второй двери, которая была посередине, девушка в современной одежде собирала цветы. «Цветик», – флуоресцентными чернилами было написано на ярлыке. На третьей двери, на которую из коридора падал тусклый свет, был изображён мужчина во фраке с цилиндром на голове. Он сидел в кресле, сжимая во рту трубку, вальяжно откинувшись на спинку, при этом продолжая опираться на трость, и с подозрением смотрел на Соню. Девочке стало не по себе, но она продолжала рассматривать картину. Под прямым тонким носом мужчины были лощёные, как и весь он, чёрные усы. «Сама элегантность», – значилось на дощечке под рамой.

Куда двигаться дальше? Соне захотелось заглянуть в карту, и карта появилась в её руке. Конец лабиринта утопал в путанице туннелей, образующих причудливый узел. А с того места, где Соня сейчас стояла туда тянулись три дороги: наверное, те самые, которые начинаются за этими дверьми. Но… на карте не были обозначены сами двери.

«Очень подозрительно», – подумала девочка и сложила карту, которая сразу же исчезла. – Но раз уж эти двери ведут к одной цели, можно рискнуть и войти в любую». Соня выбрала самую, как она думала, безобидную картинку с беспечной танцовщицей. Протянула руку к двери, но тут же отдёрнула её, испугавшись голоса с картины.

– Думаешь, можно так просто пройти? – игриво спросила Восточная Дева.

– А вот и нет, – весело подхватила Цветик.