Открывается внутрь

Бр-р! Рому тоже слегка трясет, но уже меньше. Под одеяло с головой. Обнимает мягкого и теплого Серого. Тот греет ножки у него на животе. Ну вот. Уже как бы и получше.

– Больше не ревет Серый, молодец, – шепчет Рома. – Да потому что че реветь, все нормально. Щас уснем, утром проснемся – а мама уже тут.

Серый вдруг садится. Встрепанный, глаза блестят.

– Серый, давай спать, – предлагает Рома и укладывает Серого на подушку, но тот снова садится. Он уже совсем проснулся.

– А почему мама ночью тоже работает? – вдруг спрашивает Серый шепотом. – Никто ночью не работает. Ночью все в своей постельке спят.

– Ни хрена, – возражает Рома. – Ничего подобного. Это только дети все ночью спят. А пожарники не спят. Если ночью что-то загорелось, они же не будут спать до утра, а пойдут и потушат сразу. А то к утру, пока они спят, уже все сгорит.

– А наша мама не сгорит?

– Да ты че? – говорит Рома. – Конечно нет. Смотри, какой дождь на улице. Там промокнуть можно, а сгореть нельзя.

– Но наша же мама, – возражает Серый, глядя на окно, – она не умеет же ездить на пожарной машине! Она только на маршрутке умеет ездить.

– Вот она и поехала тушить пожар на маршрутке. На триста шестой, – добавляет Рома для правдоподобия.

– А-а, понятно, – успокаивается Серенький. – А зачем так сильно дождь стучит?

– А ты боишься, что ли? – Рома укутывает Серенького одеялом и прижимает к себе.

– Я только немножко боюсь, – говорит Серенький.

На потолке вспыхивают пятна света, едут вперед-назад – и, мелькнув, пропадают: какая-то машина развернулась внизу. Дождь шуршит тише. Рома представляет себе, как мама идет домой по их улице и как в лужах от дождя получаются пузыри, светящиеся, яркие, то ли мыльные, то ли такие, как бывают в газировке.

Он вдруг открывает глаза. В комнате светло. В дверь громко стучат.

– Рома, открой! – строгим незнакомым голосом близко-близко.

«Ага. Хер я вам открою». Рома смотрит на Серого. Тот спит, не слышит. Рома накидывает ему одеяло на ухо и неслышно подходит к двери.

– Не перепутали?

– Должны быть тут. Она ушла вечером – Рома тут был…

Снова настойчивый, мелкий, но громкий стук. Костяшками пальцев. Прикладывает рот к замочной скважине:

– Рома, открой! Мы от мамы!

От мамы. Рома смотрит на Серого. Серый спит. Пошли на хуй. Рома молча показывает фак в сторону двери.

– Попробуйте ключом еще раз.

Ключ ворочается в скважине.

– Ключом никак. Или на нижний замок, или они изнутри заперлись и спят.

– Да они бы уже проснулись. Полчаса орем. Тут какой-то еще ключ есть, вы не знаете?

Рома замирает.

– Да ничего они не знают. Надо искать. Он мог в школу уже уйти?

– В семь утра?

– У нее были родственники, знакомые, подруги какие-то? – голоса удаляются.

Что-то новое и такое, о чем Рома совсем не хочет думать, начинается у него внутри. Это не тошнит, не болит; Рома не понимает, что с ним.

Теперь светло и видно, какой жуткий бардак. Из мебели почти ничего, они часто переезжают. На рваной коробке у стены свалены мамины вещи, рядом в пакетах – одежки Серого. Обои драные. Все завалено мусором. Под окном валяется несобранный Ромин рюкзак. В его ободранном нутре – два учебника и тетрадка, почти пустая, неподписанная. На продавленной тахте – засохшие вчерашние тарелки с остатками доширака: ужинали с Серым, руками брали – вилки побоялись просить у соседа. Хлебная корочка. Вода в чашке «Трехсотлетие Санкт-Петербурга».

Скрипит диван. Рома поворачивается.

Серый проснулся и сел. Вокруг его головы пушистый ореол. Он улыбается.

– Мама уже все потушила? Она на кухне? А творожки уже есть?

Рома моргает. Мелкие пятнышки, мыльные пузыри из сна еще мелькают перед его глазами, но уже гаснут, их не поймать.

Он садится рядом с братом.

4. Кампоты Гуха

В общем, я, короче, очень глупо сделала, что согласилась на тетю Лену.

Можно было бы найти мне приемную семью и получше.

Вот список ужастиков тети Лены.

1. Вообще не красится. Вообще! Брови как у мужика, и она их не выщипывает.

2. Постоянно играет в шахматы с компьютером и разговаривает даже по телефону на шахматном языке. И даже с Лизкой иногда разговаривает на шахматном языке.

3. Не умеет готовить. Жареную курицу даже никогда не жарит. Только без конца картошка с луком и яйца. Я уже не могу эти яйца есть.

4. В доме нет шкафов и кроватей, одни какие-то штуки из дерева.

5. Нет телевизора!!! Я ужасно скучаю по «Муз ТВ». И по клипам Веры Брежневой, и по сериалу «Универ», и по всему. Бабушка даже засыпала под телевизор. И в детдоме у нас все время телевизор работал. Я очень скучаю по телевизору. Телевизор – это лучшее, что есть в жизни. Кроме «ВКонтакте».

6. А кстати-ка, почти нет интернета!! Полчаса в день!! Жесть!!

7. Уши у нее не проколоты.

8. Заставляет убираться в комнате и вынимать одежду из стиралки и посуду из посудомойки. И за всякие запрещенные вещи тоже заставляет что-нибудь мыть.

9. Дает мало карманных денег. Сама получает шестьдесят тысяч, а мне дает двести рублей в неделю. Между прочим, мое пособие очень большое, а она его себе в карман кладет, на меня не тратит.