Ты нужен…

Такой загадочной девушки я еще не встречал. У нее на все есть своя точка зрения. И причем она всегда логически обоснована. Что для других является ценностью, для нее не имеет значения. Что другим приносит облегчение, ей дарит боль. Она уникальна в своих мыслях и желаниях. И я все больше и больше соглашался с ней. Кто подсказывал ей, как жить? Или она сама решила? Все больше вопросов оставалось без ответов.

Глава 32

23 мая 2004 года.

Мы часто стали общаться небольшой компанией: я, Виктор, его друг Саша и его девушка Вика. Нам нравилось быть вместе. Я долго не хотела знакомиться с друзьями Виктора. Мне это было ни к чему. Я хотела отдавать свое время только ему. Но я не пожалела о новом знакомстве. Саша и Вика были очень приятными людьми. Они познакомились в университете, встречались уже больше года и скоро собирались жить вместе. Они очень подходили друг другу: оба высокие, светловолосые, красивые. Саша относился к Вике так, словно хотел ее нарисовать. Брал кисточку и делал несовершенные мазки по чистому холсту бумаги. Вика поддавалась, изменялась, была очень гибкой в своем отношении к Саше. Они мне нравились.

К Виктору они тоже относились с большим уважением. Сказать, что Саша был Виктору близким другом, не сказать ничего. Они вместе учились, вместе подрабатывали, вместе занимались спортом, вместе снимали квартиру. Они были друг другу как братья, как будто выросли вместе, знали друг о друге все. Именно поэтому Сашка достаточно быстро принял меня в свою компанию. Он понимал, насколько я дорога Виктору.

Сегодня мы сидели в одном караоке баре. Было не слишком шумно, но весело. Два человека за соседним столиком, трое слева от входной двери. Я вообще не понимала, зачем они привели меня сюда. Никто из нас не умеет петь. Да и слушать чужие завывания тоже не хотелось.

Оказалось, Виктор проспорил Сашке о чем-то. Глупое пари, а отдуваться должны мы все. Наказание было такое: Виктор должен был спеть песню. Любую. К слову сказать, у Виктора слуха нет, от слова «совсем». Я как-то слышала его заунывный голос, когда он попытался подпеть услышанной в такси песне. Пришлось тут же затыкать уши. Он понял меня тогда без слов и больше никогда не пел. Возможно, что это зависело от его необычного голоса, все еще юношеского с незаметной хрипотцой.

И вот настал момент, когда мне придется выслушивать его пение еще раз. Не думаю, что Сашка об этом не знал. Он ехидно посмеивался на другом конце стола. Виктор залпом выпил свой стакан ледяной воды и решительным шагом направился к импровизированной сцене. Я не помню, что это была за песня, да и не хочу знать. Я всеми силами пыталась не слушать. Я люблю музыку, люблю мужское пение. Я не хотела разочаровываться ни в Викторе, ни в моей любви к музыке. Очень сильно зажав уши и отвернувшись, я искоса поглядывала на Сашку. Он хохотал в голос. Ну что за унижение испытывал Виктор. Даже поддержать его в этот момент я не могла. Посмотрев на людей за соседним столиком, я поняла, что они не обращают на пение Виктора никакого внимания. Стало легче.

Не знаю, когда закончилась песня. Я повернулась в тот момент, когда увидела аплодисменты. Подняла глаза. Виктор был очень доволен. Сашка хохотал так, что его очки сползли на краешек носа. Вика смущенно улыбалась. Он подошел ко мне, наклонился. Я почувствовала легкое покалывание на своей щеке.

– Теперь твоя очередь, – проговорил он мне на ушко.

Я просто оторопела и широко раскрыла глаза. Что значит моя? Я никогда не пела. В музыкальной школе я всегда прогуливала уроки хора. Не то, чтобы я не умела петь, а просто, наверное, не любила.

– Давай, Юль! – поддержал Виктора Сашка. – Мы не уйдем, пока не послушаем тебя.

– Предатель, – кинула я Сашке и гордо встала.

Виктор проводил меня нежным взглядом, прошептал одними губами:

– У тебя все получится.

Я проковыляла к стойке, где располагался альбом с песнями. Я не пою. Я даже не знаю некоторых мелодий. На что я надеялась? Краем глаза я заметила, что Виктор что-то говорит Сашке, а тот улыбается. Не нравится мне все это. Может, что-то из зарубежного. Долго думать не хотелось. И тут мой взгляд упал на песню Scorpions «Может я, может ты». Я поняла. Это она. В то время это была моя самая любимая песня. И, возможно, после этого исполнения, я буду ее ненавидеть.

Выбрав нужный мне диск, я загрузила его в проигрыватель. Через секунду зазвучала знакомая мелодия. Я взяла микрофон со стойки и сделала несколько шагов назад, вглубь сцены. Мне не хотелось быть на виду. Для полного успокоения я закрыла глаза и запела. Слова я знала наизусть.

В первые секунды песни я не могла открыть глаз. Я полностью погрузилась в мелодию, полностью отдалась словам. Первые фразы вышли как-то неловко, но я не останавливалась. Мне не нужно было максимальное количество баллов за пение. Мне нужно было прожить песню. Я не чувствовала ничего, кроме музыки. И еще глаз Виктора. Он смотрел на меня восхищенными глазами. И в них я видела себя.

В голове словно прозвучал голос: «Открой глаза». И я открыла. Приглушенный в зале свет. Для меня освещено только место, где сидит Виктор. Продолжая петь, я неосознанно сделала шаг вперед. Я не видела ничего вокруг, кроме него. Кроме его глаз. Они умоляли продолжать петь. Это придало мне уверенности. Голос зазвучал стройнее. Я не отрывала от него взгляд. В его глазах была написана вся любовь, которую он ко мне испытывал. Я продолжала петь смелее. Ни одной фальшивой ноты, ни дрожащего голоса. Я погрузилась в него полностью.

«Может я, может ты сможем изменить этот мир», – не совсем те слова, которые я бы хотела ему сказать, но он меня понял. Последняя прозвучавшая нота оставила звенящую тишину за собой. Я не двигалась. Он тоже. И тогда я поняла: счастье в том, чтобы петь только для него. Наверное, поэтому я никогда раньше этого не делала.

Он быстрым шагом подошел ко мне. Я не замечала ничего вокруг. Все было, как в тумане. Восторженные лица гостей, крики «браво», шумные овации. Так можно было почувствовать себя звездой. Но для меня звучала тишина. Был только он. Он протянул мне руку и взял мою, приблизил меня к себе. Его щека опять коснулась моей, и он снова прошептал:

– Мне так нужна твоя любовь.

Мои губы коснулись его. И мир перестал существовать вокруг нас.

Глава 33

2 августа 2004 года.

Меня не было в городе две недели. Я ездила домой, к родителям. Иногда надо тоже их проведывать. Мне кажется, что родной город уже не является больше таковым. Там не осталось практически ничего, к чему бы я хотела возвращаться. Мне нравилось здесь. Потому что здесь был Виктор.

Он не смог поехать со мной. Срочные дела на компьютерной фирме. Да и я не жаждала познакомить его со своими родителями. Ничего хорошего из этого бы не вышло. Они никогда не одобряли моего выбора ни в чем. Будь-то спортивный кружок (а я хотела заниматься футболом), факультет (они видели меня только учителем), или парень. Им нужен был только Игорь.

Статный, крепкий, смуглый, красивый, видный. Он очень нравился моим родителям. Будущий военный. Моя жизнь обеспечена – считали они. Моего мнения никто не спрашивал. Чтобы на корню пресечь волю родителей, я уехала. Сбежала.

В этот раз я решила вернуться в Волгоград на поезде. На двадцать часов дольше, чем на самолете, зато в разы дешевле. Перед отъездом я уволилась из кафе, поэтому денег немного не хватало. Двадцать часов в поезде очень выматывают. Не купе, конечно, но тоже комфортно. Самое страшное, что нет места, чтобы уединиться. Столько времени терпеть жутких соседей, один из которых вез собаку. Ничего не имею против собак, наоборот. С детства хотела иметь овчарку. Чтобы защищала меня. Но родители переубедили. Квартирка маленькая, места для собаки нет. Эта собака в поезде скулила ночью. Не знаю причины этого поведения, но я невероятно не выспалась.

Поезд приходил в четыре утра. Город в это время еще спит. Такси не поймать. Я сломала голову, думая, как буду добираться. Виктор мог бы меня встретить, но я хотела сделать ему сюрприз и сообщила не ту дату поездки. Сама выехала на день раньше.

Гудок машиниста сообщил о приближении к станции. Соседи по вагону начали спешно собирать вещи, чем вызвали суматоху. Собака, белый самоед, почувствовала общее волнение и снова начала скулить. Я поглубже зарылась в одеяло на своей верхней полке и никак не хотела спускаться. Пусть сначала все выйдут из вагона. Разойдутся по перрону. Потом только я. И наконец-то останусь в тишине. Только вот до общежития придется добираться пешком. Ничего, проветрю мозги в прохладное летнее утро.

Мой план сработал. Вагон опустел. Я не спеша вытащила свой небольшой чемодан, надела солнцезащитные очки. Все-таки после бессонной ночи явно были видны синяки под глазами. Я вышла под поднимающееся навстречу новому дню солнце. Пока оно чуть виднелось на горизонте, освещая желтовато-зеленым светом вокзал.

На перроне, как и ожидалось, никого. Только стайка голубей важно прогуливалась вдоль рельс. Я ощутила свободу. Вдохнула полной грудью росистый воздух. Свернув за угол вокзала, я увидела Виктора. Думаю, удивление было написано на моем лице. Виктор сделал шаг мне навстречу. Я бросилась к нему в объятия. Минута длилась вечно, по моим ощущениям переросла в часы. Мне никак не хотелось отпускать его. Как и прежде он прошептал мне:

– Ты не любишь цветы.

Я посмотрела на него сквозь очки, все еще находящиеся на моем лице, и скрывающие слезы радости.

– Почему ты здесь?

– Я почувствовал, что нужен тебе, – просто ответил он, снимая мои очки.

Облегчение, разлившееся у меня в груди, было таким огромным, что у меня чуть не подкосились ноги.

– Больше никогда не уезжай так надолго, – попросил он.

Идти никуда не хотелось. Хотелось только стоять вот так, не разжимая объятий, провалиться в бездну его дыхания у себя на щеке. Солнце поднялось еще чуточку выше. Ночная темнота отступала перед его властью. Что-то стукнуло меня по плечу, потом потекло по шее, забираясь в ворот водолазки.

– Смотри, дождь, – чуть слышно сказал Виктор.

Мы подняли головы к небу. Сквозь только что показавшиеся солнечные лучи по нашим лицам забарабанили капли дождя. Мы одновременно рассмеялись. Он положил свою ладонь на мое лицо, провел пальцами по губам. Его глаза стали ближе. Он чувственно поцеловал меня. Я ощущала вкус его губ. Он смешивался со вкусом дождя. Сладковато-терпкий и освежающий. И снова минуты превратились в бесконечность.

– Ты совсем промокла, – пытался перекричать Виктор шум набирающего силу дождя. Скоро он превратится в ливень.

Он схватил меня за руку, и мы, смеясь, побежали. Прятаться в здании вокзала никто из нас не захотел, поэтому мы пытались поймать такси. Ранним утром это сделать было совсем не просто. Стоя на остановке, под проливным дождем, мы пропустили пять машин. Шестая, к счастью остановилась. Виктор пихнул меня на заднее сиденье, закинул чемодан в багажник и запрыгнул рядом. Я промокла насквозь. Водолазка, джинсы, даже в обуви было немало воды. Я заметно дрожала. То ли от холода, то ли от счастья. Виктор обнял меня, но сам был не в лучшем виде.

Он привез меня к себе домой. Я только и мечтала о горячем кофе и теплой постели. Спать все-таки хотелось безумно. Как только Виктор закрыл входную дверь, он прижал меня к стене. Его бесцветно-голубые глаза с темным пятнышком блестели.

– Я никогда тебя не отпущу.

Глава 34

2 августа 2004 года.

Его рука нежно коснулась моих волос. Я забыла о дожде, забыла о том, что замерзла. Я была целиком внутри него. Он плавно провел пальцами по моим волосам. Затем они коснулись моих губ. Я прижалась к нему. Хотела ощущать его тепло каждой клеточкой своего тела. Он поцеловал меня. Тихо, нежно. Его рука заскользила по моей шее. Я обвила его своими руками, давая понять, что всегда буду рядом.

Время бешено задвигалось в невообразимом танце. В такт ему билось мое сердце. Казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди. Мягкие руки Виктора заскользили ниже. Он поднял водолазку и провел влажной от дождя рукой по моему животу, затем руки скользнули на спину. Одним движением он резко прижал меня к себе.