Дракон в свете луны

– Подержите, – попросил он тоном, который не предоставлял выбора. Йонг набрала в грудь воздуха, чтобы возразить, но Нагиль надавил: – Просто подержите, он не обожжёт вас.

Йонг с недоверием подняла руку. Горячий, нагретый теплом чужого тела, камень отражал блеск от ярко-голубого, почти белого неба, и лёг в руку Йонг, умещаясь на дне её ладони.

– И что это?

– Ничего.

Камень скользнул с руки Йонг обратно к Нагилю и затерялся в складках его чонбока, напоследок ярко блеснув. Очевидно, это не подарок, решила она, глядя в отчего-то сердитое лицо Нагиля. Не больно-то и хотелось. Смотреть ему в глаза было неудобно и неловко, и она повернулась к Ли Хону.

– Давайте-ка ещё раз, – попросила Йонг чуть злее, чем следовало. Ли Хон обернулся. Они шли мимо амбара, мимо деревянных построек меньше главного дома, в котором переодевались в лёгкие одежды воины, и приближались к воротам, охраняемым двумя стражниками. Ли Хон и Мун Нагиль рассказывали ей невероятные вещи: будто в стране война с японцами, будто те хотят завоевать их. Будто Ким Рэвон служит японскому генералу.

– Меня протащили через чёрную дыру, – медленно повторила Йонг, намеренно избегая упоминания сонбэ, и Ли Хон закивал, прикрывая глаза, – которую вы тут называете вратами в Священный Город, и я оказалась в Чосоне. В шестнадцатом веке в Чосоне. Прямо посреди войны с Японией.

– Она на удивление быстро схватывает, – высказался Ли Хон. Йонг перевела на него потухший взгляд, и тот поперхнулся воздухом. – Это поразительно. Ты знаешь наш мир!

– А люди, которых прежде приводили в ваш мир, ничего про вас не знали?

Ли Хон покачал головой. Это сбивало с толку: Йонг уже решила, что чёрная дыра, через которую она прошла вместе с Рэвоном, привела её в прошлое – другие люди, о которых ей говорили и японцы, и эти двое, должны были знать про Имджинскую войну.

Но Ли Хон сказал, что гостей было двое, и ни первый, мужчина, ни второй, подросток, про их страну и войну с Японией ничего не слышали. Подростка Йонг могла понять – сейчас они все мало что помнили из истории родного государства, но первый мужчина должен был знать о прошлом чуть больше.

Йонг прижала руки ко лбу, чтобы успокоиться. Она пыталась медленно дышать, делать вдох на четыре такта и выдох на шесть, как учили их приезжающие в институт уджуины[17 - Так в Южной Корее называют космонавтов, буквально переводится как «космический знак».], но знаменитая техника не работала – от яркого утреннего света перед глазами всё плыло, и непокрытая голова нагревалась быстрее, чем тело справлялось с терморегуляцией. Не каждый день человек из двадцать первого века проваливался в средневековую войну за путь к Китаю.

Насколько Йонг помнила, война с Японией, в которую Корея оказалась втянута, изначально затевалась ради вторжения в Китай. Японские войска пришли на территорию Корейского полуострова с требованием обеспечить им свободный проход до Поднебесной. Корея отказалась помогать японцам, потому что боялась опустошения: у корейских войск не было ни мощи, ни достаточной подготовки, чтобы противостоять японским силам, если бы те начали разграблять земли Чосона.

Верхушка корейской армии состояла из аристократов, не готовых к реальным боевым действиям, и учёных мужей, которые знания ценили выше силовой подготовки. Пехота была слабо вооружена, пехотинцы носили китайские шлемы и шляпы, но не имели доспехов. Они хорошо и далеко стреляли из лука, но в ближнем бою проигрывали и в опыте, и в численности. К войне с Японией страна была не готова. Чосон рассчитывал на помощь Империи Мин.

– Тот человек, Тоётоми, сказал, что страной управляет дурная династия, – остановившись, вспомнила Йонг и тут же пожалела, что рассуждает об этом вслух. Мун Нагиль смерил её очередным взглядом, за которым скрывались духи их знают какие мысли. Йонг не нашла в себе смелости смотреть ему прямо в глаза. – Как зовут нынешнего короля?

– Его величество, – даже не смутившись, ответил Ли Хон вместо Нагиля. Йонг сердито поджала губы.

– Нет, имя, имя у короля какое? Ах, вы же не назовёте…[18 - Обращаться к королю по имени могли только равные ему, а называть его публично по имени было запрещено ещё и по религиозным соображениям: королевские имена считались священными.] – Она не заметила, что Ли Хон и Нагиль снова переглянулись и одинаково пожали плечами. – Если сейчас идёт война с Японией, значит, на дворе приблизительно тысяча пятьсот девяностые…

– Тысяча пятьсот девяносто второй на самом деле, – вклинился в её бормотания Ли Хон. Йонг махнула рукой в его сторону – помолчите, пожалуйста, не до вас. Ли Хон отодвинулся с самым обескураженным видом.

– Нет, так я не вспомню… Какой ван[19 - Титул правителя в странах китайского культурного влияния.] по счёту правит Кореей?

– Четыр… надцатый, – с запинкой ответил Ли Хон. Йонг кивнула и начала загибать пальцы и нараспев считать:

– Тхэ, Джон, Тхэ, Сэ, Мун, Дан, Се, Йе, Сон, Ён, Джун, Ин, Мён, Сон…[20 - Корейская считалочка, с помощью которой дети запоминают имена королей династии Чосон: первые слоги имён указаны в исторической последовательности, так легче вспомнить, кто за кем правил.]Сон! Сонджо, значит?

Ли Хон и Нагиль молча кивнули, Ли Хон больше не улыбался.

– Откуда ты всё это… Ты шаман? Связываешься с духами?

По урокам истории и экскурсиям мамы Йонг помнила, что японские войска продвигались по территории Кореи стремительно и за пару месяцев смогли отхватить себе бо?льшую часть страны. Король Сонджо бежал на север вместе со своей свитой, пока генералы корейской армии сдерживали натиск японцев.

К тому моменту Китай уже вёл войну с монголами и подавлял восстание на юге страны, а потому криков о помощи от династии Чосон не услышал. Или не поверил, если полагаться на исторические трактаты: военачальники Китая посчитали провокацией известие о том, что японские войска захватили почти весь Корейский полуостров за столь короткое время.

Но здешний генерал Тоётоми сказал, что страной управляет династия королей, убивающая наследников. Насколько мог быть прав человек, посягающий на чужую страну, когда называл Чосон своими землями?

Больше всего смущала причастность сонбэ ко всей этой истории. Йонг не всё знала о его прошлом, но и в страшных фантазиях не могла бы представить, что он может провернуть такой трюк ради того, чтобы показать свою девушку этому… кем он там ему приходился?

– А откуда… откуда вам столько известно про японского генерала и его помощника? – осторожно спросила Йонг, чувствуя, как набухает в груди сердце. От страха, злости из-за этого страха и злости на сонбэ. Где бы он ни был, ему стоило бы явиться за ней сюда немедленно и забрать в знакомый мир, в Пусан двадцать первого века.

Нагиль и Ли Хон переглянулись, пока Йонг пыталась справиться с собой, и ответили с заметной паузой.

– Скажем так, он считает себя вассалом Тоётоми, но родился в Чосоне.

– Мы не знаем этого наверняка… – вяло запротестовал Ли Хон; Нагиль бросил на него предупреждающий взгляд, и тот умолк.

– Сонбэ на самом деле вассал японского генерала? – тихо повторила Йонг, с видимым усилием пытаясь собрать расползающиеся мысли в кучу. Святые духи, ну что за бред… Она мотнула головой, и Нагиль вздёрнул одну бровь, а Ли Хон повернулся к Йонг.

– Это Ким Рэвона ты зовёшь сонбэ? – переспросил он и хмыкнул.

Йонг окинула «голубую кровь» сердитым взглядом, тот осёкся на полуслове. Поджал губы, повернулся к Нагилю за поддержкой, но получил лишь молчаливое сопротивление.

Сонбэ не сидел в соцсетях и не пользовался чатами, предпочитая звонить. Йонг считала это милой особенностью, но теперь всё обретало иной смысл – правдоподобный и оттого пугающий. Она помотала головой. Нет, прочь пока мысли о сонбэ.

– Значит, японский генерал, Тоётоми Хидэёси, в сговоре с…

– Хидэёри, – поправил Нагиль. – Его сын.

Это не соответствовало истине, той истине, по крайней мере, которая была известна Йонг. Она нахмурилась, снова схватилась за виски. Войну с Кореей затеял Тоётоми Хидэёси, талантливый полководец, объединивший Японию. На момент войны его сыну было меньше десяти, а в гостевом доме с Йонг разговаривал человек, проживший не один десяток лет. Выглядел он старше сонбэ, но морщин на лице Йонг не заметила, лишь пару седых волос на висках.

Получается, местному генералу было около тридцати-сорока… Как такое возможно?

– А его отец… – неуверенно начала Йонг и замерла, задумалась. – Его отец, разве не он возглавляет японскую армию?

– Его отец умер прямо перед вторжением, сейчас сын продолжает его дело и успешно продвигается в глубь страны.

Это расходилось с тем, что знала Йонг. Она начинала думать, что не просто попала в прошлое, а оказалась втянута в исторический период с какими-то нелепыми изменениями в сценарии. Или, может, историки врали потомкам?

Испытывая не самые приятные ощущения, Йонг всмотрелась в лица стоящих напротив неё Нагиля и Ли Хона.

– Он сказал, что освобождает земли страны от дурной власти. Может быть, это вы мне врёте, выдавая себя за защитников Чосона?

Нагиль усмехнулся – дёрнул губой, слишком поздно отвернувшись, и Йонг это заметила и нахмурилась. Слишком неприметный для капитана всех этих воинов, слишком скрытный для благородного рыцаря, готового защитить девушку, попавшую в беду. Впрочем, Йонг не могла судить объективно, сверяясь лишь с сагыками и образом, созданным красавчиком Ли Минхо, – и сейчас она хотела получить не эфемерную защиту, а ответы на бесконечные вопросы.

– Тебя в чужую страну затащил помощник японского генерала, а ты собралась им верить? – уточнил Ли Хон и скрестил руки. – Рэвон, конечно, красавчик, но не настолько, чтобы затмевать правду своим тщеславным профилем.

– Прекрати, ваше высочество.

Ли Хон умолк и прожевал последние возмущения, пока Йонг всматривалась в его лицо и хмурилась, находя его черты слишком утончёнными для простого воина. Ваше высочество? Не зря же она сравнила его с учёными из Сонгюнгвана, не был он простым человеком, попавшим в жерло войны.

– Ли Хон – твоё… ваше полное имя? – сощурившись, осторожно спросила Йонг. Ли Хон взглянул на неё и вдруг просиял, выпрямился, раздувая ноздри.

– К твоим услугам, госпожа. Это мои благородные родственники разграбили страну, а теперь сбежали на север просить помощи у династии Мин.