Ангел смерти. Часть 1. Бессмертные

В полной тишине мы вышли из машины, поднялись по ступенькам крыльца и остановились перед большой деревянной дверью. Детектив Джонсон отдал ключи и тактично оставил меня одну, пожелав удачи на новом месте и предупредив, что похороны родителей состоятся завтра, и он заедет за мной в одиннадцать. А он очень даже неплох и действительно мил, по крайней мере, для детектива.

С замиранием сердца я зашла внутрь. Не знаю, что я ожидала увидеть, наверное, голые стены и нежилой, неуютный вид, но этот дом превзошел все мои самые смелые мечты. Из холла, узкого возле двери и расширяющегося вглубь, со шкафом для обуви и верхней одежды и деревянной лесенкой с крючками для ключей, зонтов и прочей мелочи, я повернула налево и попала в небольшую, но уютную гостиную, где большую часть пространства занимал большой кожаный диван молочного цвета и два таких же кресла, перед которыми стоял огромный плазменный телевизор. Справа от дивана находился выложенный декоративным камнем камин. Через витражные окна от пола до потолка, лился мягкий предвечерний свет. В другой стороне от гостиной находилась очень большая деревянная кухня с высоким островом в центре, со всей необходимой техникой и тем, что нужно для жизни: посуда, кастрюли, сковороды, кухонная утварь, всевозможные миксеры, и блендеры – все лежало аккуратно на своих местах. В кухне было четыре двери: та, что вела из общего холла, запасной выход на небольшую веранду, маленькая кладовая для хранения продуктов, а четвертая вывела меня в уютную столовую с обеденным столом на восемь персон и классическими стульями со спинками, обтянутыми зеленой бархатной материей. Так же на первом этаже располагались хозяйственная комната со стиральной машиной, сушкой и всеми прилагающимися бытовыми принадлежностями, и ванная комната для гостей.

На втором этаже размещались спальни – хозяйская с отдельной ванной и гардеробной, гостевая спальня, а третья комната была совершенно пустой. Возможно, здесь планировали сделать кабинет для отца, но скорее всего, это должна была быть моя комната, и родители хотели, чтобы я обставила ее сама так, как хотелось бы мне.

Я решила остаться в большой спальне. В центре комнаты стояла двуспальная кровать с двумя тумбочками по бокам. Перед кроватью на стене висел еще один телевизор. Я прошла в гардеробную и остановилась, как вкопанная. Большая часть вешалок и полок была забита аккуратно разложенной одеждой и обувью точно моего размера.

Вопросы один за другим проносились в моей голове. Как мой отец мог купить такой дом? Мы, конечно, никогда не бедствовали, но я не думала, что мы можем позволить себе такое шикарное жильё. Почему родители не сказали мне ничего? И кто, чёрт возьми, купил мне все эти вещи, ведь в больнице мне выдали только ту одежду, что была на мне в момент аварии, а все, что было в машине либо сгорело, либо разбилось, либо было испорчено водой. Я хотела было позвонить детективу Джонсону, но вспомнила, что так и не узнала его телефон. Поэтому я стояла посреди всего этого великолепия абсолютно растерянная, не зная, что мне делать дальше. В конце концов, я решила начать с душа.

Простояв под тёплой струёй добрых полчаса, я вышла, завернулась в мягкий белый халат, который висел в ванной рядом с такими же белоснежными полотенцами, и легла, свернувшись калачиком на кровати. Я вспоминала родителей, и пространство этого дома давило на меня, лишний раз напоминая о пустоте и одиночестве в моей душе.

***

Я стояла под моросящим дождём и смотрела, как самых дорогих и близких мне людей опускают в землю под монотонное бормотание священника, который даже не знал их, и как, скажите на милость, он мог что-то говорить о них… Рядом со мной молча стоял детектив Джонсон, а чуть поодаль несколько незнакомых мне человек в траурной одежде, видимо, с папиной работы. Я так и не смогла выдавить из себя ни слова, да и кому мне было произносить речь, если единственные родные люди сейчас медленно опускаются в черноту могилы. Я находилась в какой-то прострации, как будто наблюдала за всем со стороны. Но тут детектив Джонсон мягко подтолкнул меня, и я наклонилась, взяла горсть земли, подержала её в руке, как бы передавая ей всю свою любовь, подошла к самому краю общей могилы моих родителей и медленно разжала кулак, наблюдая, как она сыпется на их гробы. После этого вытерла руки о свое черное платье, развернулась и пошла в сторону машины детектива.

Неожиданно по спине у меня пробежал холодок, как бывает, когда кто-то пристально тебя рассматривает. Я обернулась в поисках того, кто мог на меня смотреть. В нескольких шагах от могилы родителей, под тенью деревьев стоял неизвестный мне парень, но из-за мороси и легкого тумана, я так и не смогла его толком разглядеть. Протерев лицо чистой рукой, снова бросила взгляд в ту сторону, но на месте, где стоял парень, уже никого не было, хотя я успела мельком заметить легкое сияние ярко-голубых глаз.

По дороге домой я думала, кто бы это мог быть, но пришла к выводу, что, скорее всего, парень просто приходил к кому-то на кладбище, и вовсе не смотрел на меня или же посмотрел случайно, просто из любопытства. Для многих смерть вызывает несколько нездоровый интерес. Особенно, если она не касается лично тебя. А это странное сияние глаз совершенно точно мне просто почудилось, все же у меня выдались кошмарные дни.

Войдя в дом, я прямо в холле, возле двери, сняла балетки и платье, испачканные в кладбищенской земле, завернула их узлом, прошла в кухню и выкинула в мусорное ведро. Затем поднялась в спальню, приняла душ, тщательно натираясь мочалкой, чтобы смыть с себя ощущение смерти, которое, казалось, впиталось в каждую пору моего тела. Через пятнадцать минут я бросила это занятие, всё равно оно не помогало, завернулась в полотенце и прямо так рухнула в постель, накрывшись с головой одеялом.

Наконец, пришли слёзы. Удивительно, я так ни разу и не плакала после того, как пришла в себя в больнице, а теперь казалось, им не будет конца… Я рыдала и повторяла одну и ту же фразу не переставая: «Господи, папочка, что же мне теперь делать? Как мне жить без вас?»

Глава 3

Я сидела, по-турецки скрестив ноги, на поразительно сочной изумрудной траве и наблюдала за потрясающе красивым закатом. Вокруг были красочные холмы, высокие зеленые деревья, названия которых я не знаю, да и не видела таких никогда. Поражающие величием скалы уходили ввысь. Щебетали птички, легкий теплый ветерок обдувал моё лицо, нежно перебирая волосы. Впервые за все это время я чувствовала умиротворение и абсолютный покой. Я даже закрыла глаза от удовольствия, растворяясь в окружающем прекрасном мире.

– Здравствуй, мой ангел! Как же я по тебе соскучился!

Такой знакомый, такой родной аромат окутал меня, словно легкое одеяло. И этот голос… Самый любимый голос на свете. Как же мечтала я услышать его вновь.

– Здравствуй, папочка. Спорим, я соскучилась больше? – сказала я, даже не открывая глаза.

Я слышала его тихие, но твердые шаги, и вот он уже садится сзади и обвивает меня руками. Кажется, я даже перестала дышать, пытаясь впитать в себя это объятие. И тут он резко тянет меня назад, и мы со смехом падаем на мягкий зеленый травяной ковер. Мы смотрим в голубое небо, и папа мягко произносит:

– Я пришел, чтобы поговорить с тобой. У нас очень мало времени, так что слушай внимательно. Ты многого о себе не знаешь, Лекса. Ты не обычный человек. Сейчас тебе предстоит нелегкое время. В твоей жизни откроются новые двери, ты должна будешь многое узнать и многому научиться. Мне очень-очень жаль, что нас с мамой уже не будет рядом, и мы не сможем тебе помочь. Мы столько лет как могли, оберегали тебя от той жизни, в которую тебе предстоит окунуться сейчас… Запомни главное, ты никому не должна доверять. И пообещай мне, что ты будешь очень осторожна.

– Я ничего не понимаю, пап, о чем ты вообще? – я поднялась с земли и посмотрела на отца. – У меня столько вопросов! Почему ты не сказал мне, что купил дом? Почему скрывал, что готовил этот переезд уже давно? И почему, чтобы осесть где-то, из всех стран мира и всех городов, ты выбрал именно Портленд?

– Скоро ты сама все узнаешь. Я просто пришел сказать тебе, что ты должна быть сильной. И должна обдумывать каждый свой шаг и каждое решение, – он улыбнулся и нежно погладил меня по волосам. – А еще… не плач, не уходи в себя, твоя жизнь только начинается и в ней обязательно будет много счастья и любви, пусть даже и без нас…

Я отошла от него к обрыву и внимательно осмотрела все вокруг, пытаясь запомнить каждую мелочь, каждую частичку этого момента. Папа подошел и нежно обнял меня. Вдруг послышался какой-то жуткий грохот, сначала вдалеке, а потом все ближе и ближе. Он исходил будто сразу отовсюду. Я посмотрела на отца, и с ужасом заметила, что он начал постепенно таять.

– Папочка, нет! Не уходи!

– Я должен, родная. Нам и так дали шанс увидеться в последний раз и попрощаться.

Он поцеловал меня в лоб, как часто делал при жизни, провел исчезающими пальцами по лицу, от виска по щеке и до подбородка, и исчез совсем, оставив после себя только свой аромат и эхо последних, еле различимых слов:

– Мы очень любим тебя, ангел наш!

***

Я подскочила в кровати и услышала абсолютно реальный стук в дверь. Схватив халат, брошенный накануне на кровати, я побежала вниз, одевая его уже на ходу.

– Иду я, иду! – прокричала я неизвестному посетителю, действительно опасаясь, что он скоро выломает мне дверь, так он грохотал.

К великому моему удивлению, на пороге стоял представительного вида мужчина в классическом костюме, среднего роста, почти полностью седой, с открытым взглядом серых глаз и отеческой улыбкой на губах. Вполне такой доброжелательный старичок, чем-то напоминающий доктора Холлонда.

– Здравствуйте, мисс Найт. Меня зовут Эрик Дэнверс, – он протянул мне руку для рукопожатия, как я подумала, но вместо этого поцеловал мне кисть, чем вызвал еще большее мое удивление, настолько это было мило и старомодно. – Я, можно так сказать, поверенный вашего отца. Нам необходимо многое обсудить. Могу я войти?

– Не знала, что у нас есть поверенный, – настороженно произнесла я, но, тем не менее, отступила в сторону.

Мистер Дэнверс прошёл прямиком на кухню, почему-то слишком уж хорошо ориентируясь в моём новом доме, и бросил на ходу:

– Не хочу показаться грубым, но вы неважно выглядите, Алексия, кстати, надеюсь, вы позволите мне так вас называть. Я понимаю, – тут же продолжил он, не давая мне вставить какое-нибудь из сотен колких замечаний по поводу моего внешнего вида, – сейчас очень непростой период, но думаю, кружка горячего, ароматного кофе и вкусная еда хоть немного помогут. Сейчас, как никогда, необходимо сохранять трезвость ума, так как в ближайшее время вам предстоит узнать много нового и принять ряд важных решений.

Говоря это, он по-хозяйски поставил чайник на плиту, порылся в ящиках, достал две кружки, ложки, даже нашёл кофе и сахар, и налил нам бодрящий напиток. Этим он ещё больше напомнил мне моего разговорчивого доктора, умудряющегося производить миллион действий, ни на секунду не прерывая беседы. Поставив одну кружку передо мной, мистер Дэнверс присел напротив на высокий стул, с нескрываемым удовольствием отхлебнул кофе и продолжил.

– Во-первых, примите мои искренние соболезнования, ваши родители были замечательными людьми и очень любили вас. Но нам нужно решить несколько насущных вопросов. – Он положил рядом с собой кейс для бумаг, явно недешевый, из натуральной кожи, который я почему-то даже не заметила раньше, вынул оттуда пачку документов и придвинул ко мне. – Это документы на дом и на машину. Вам нужно только проставить в них свои подписи в отмеченных местах, и вы официально вступите в права собственности.

– Погодите, о какой машине речь? У меня нет машины, а от папиного Форда почти ничего не осталось…

– О, милая, так вы ещё не заглядывали в гараж? Тогда советую вам поскорее сходить туда, это будет для вас приятным сюрпризом.

От его лукавой улыбки мне захотелось сорваться с места и немедленно побеждать на поиски этого самого гаража. Но тут он перестал улыбаться и продолжил серьёзным, деловым тоном.

– Теперь к делу. Сегодня вы ещё можете заняться всем, чем посчитаете нужным. Осмотреть окрестности, например, или съездить по магазинам, но с завтрашнего дня у вас начинается обучение.

– Обучение? Какое обучение? И почему уже завтра?

– Видите ли, я решил, а зачем, собственно, тянуть? Вам надо скорее возвращаться к жизни, а что может быть лучше в этом вопросе, чем смена деятельности. К тому же, в связи со столь неожиданной кончиной ваших родителей, нам нужно как можно быстрее выявить ваши, скажем так, таланты и найти им достойное применение.

Не знаю точно, но, по-моему, у меня даже рот открылся от удивления. Обретя, спустя несколько минут, дар речи, я выдавила, слегка заикаясь:

– Из-з-звините, к-конечно, не хочу ставить под сомнение ваш профессионализм, но вы уверены, что ничего не перепутали? Мне не известно ни о каком обучении. И вообще, откровенно говоря, я не собираюсь учиться. Сейчас мне нужно найти работу, чтобы иметь возможность оплачивать счёта за дом и, как выяснилось, ещё и за машину. Помимо этого, мне необходимо на что-то жить. Так что ни о какой учёбе и речи быть не может.

– Ох, Алексия, я совершенно забыл. Простите, это моя вина. Конечно же, ваши родители не оставили вас без средств к существованию, – он снова полез в кейс, достал оттуда конверт и протянул мне. – Это карта на ваше имя. На вашем счёту вполне достаточно денег, чтобы содержать и дом, и машину, и саму себя очень долгое время. Так что об этом можете не беспокоится.

– А вы, случайно, не моя фея-крестная? Потому как все это чересчур хорошо, чтобы быть правдой…

– Вообще-то я всего лишь занимаюсь делами вашего отца, но ваши слова приятно слышать. Фея—крестная… – произнёс он, как будто пробуя эти слова на вкус. – Определенно, так меня ещё никто не называл. Итак, на сегодня, у меня, пожалуй, все. Я бы настоятельно советовал вам отдохнуть как следует, а завтра в девять часов вас будут ждать вот по этому адресу, – он подтолкнул ко мне листок, на котором ровным, каллиграфическим почерком был написан не столько адрес, сколько какой-то район. Пряча подписанные мной документы обратно в кейс, мистер Дэнверс пояснил. – Это в пригороде Портленда, недалеко отсюда, доберетесь быстро. В этом месте будет только одно большое здание, так что перепутать невозможно. Когда подъедете, спросите Ники. Она объяснит, что вам делать дальше. Мне было очень приятно познакомится с вами, мисс Алексия Найт. Думаю, очень скоро мы встретимся вновь.

Глава 4

После ухода Эрика Дэнверса, я пулей помчалась в гараж. Открыв дверь и включив свет, я остановилась, не в силах даже вдохнуть. Передо мной стояла великолепная, новенькая белая с двумя чёрными полосками Шевроле Комаро. Когда-то давно, посмотрев с папой всем известный фильм, я просто влюбилась в эту машину, мы долго обсуждали все её плюсы и минусы, но я понимала, что мне никогда в жизни не купят такую крошку. И вот она стоит передо мной, как сбывшаяся мечта, сверкая в свете электрических ламп. Я протянула дрожащую руку, дотронулась до крыши, чтобы осознать, что она настоящая. Холод металла под рукой привёл меня в ни с чем не сравнимый восторг. Развернувшись, я со всех ног бросилась наверх, чтобы переодеться во что-то более удобное и презентабельное, чем махровый халат, и быстро вернулась обратно в гараж.

С величайшей осторожностью я села в машину. С благоговением провела рукой по рулю и панели управления, вдохнула потрясающий запах нового, кожаного салона. Повернув ключ в зажигании, я испытала неприкрытый чистый восторг от одного только звука мотора. Я нажала кнопку открытия двери гаража, плавно выехала и направилась к городу, решив послушать совет мистера Дэнверса и осмотреть город, хотя бы ближайшие места.