Дом на глухой окраине

– Можешь проверить, – усмехнулся Илья. – Но на твоем месте я бы не рисковал.

Совету Вика не вняла, о чем впоследствии очень жалела. Своей фигурой, выточенной в спортзале, она всегда гордилась, хотя и старалась скрывать ее от посторонних глаз. Однако хозяйка этого дома негласный конкурс, безусловно, выиграла: одежда была на пару размеров меньше, чем носила Вика, в брюки она не влезла и даже в рекомендованное платье едва сумела втиснуться. Илья ждал за дверью, периодически отпуская неприятные шутки и спрашивая, можно ли уже войти. Когда он наконец вернулся в гардеробную, Вика была чуть ли не краснее платья и старательно отводила взгляд.

– Даже не сомневался, – издевательски протянул Илья. – Странно, что хоть платье подошло.

– Да иди ты.

– Я пойду. Искать нашего Василия, раз уж выходной все равно накрылся. А ты?

– Я? – Вика на мгновение растерялась. – Домой. Лев, наверное, уже беспокоится. Да и ехать пора. Платье тебе потом отправлю как-нибудь.

– Оставь, оно тебе идет. Лучше толстовки, за которой тебя не видно.

Вика не стала объяснять, что прятаться в объемную одежду ей очень даже нравится, и просто молча кивнула. Надо было прощаться, но нужные слова все никак не находились, и возникла неловкая пауза.

– Значит, больше не увидимся, – подытожил Илья.

– Ну да.

– Тогда был рад новому знакомству. – Он протянул руку, и Вика несколько скованно ее пожала.

– Очередному.

– Может, и не последнему. – Илья улыбнулся, но было заметно, что ему тоже некомфортно.

– Спасибо за платье, – сказала Вика и рухнула на пол.

* * *

Пробуждение оказалось мучительным и долгим. Смутными отголосками сознания она уже понимала, что надо открыть глаза, ухватиться за какую-то мысль, однако все не могла вырваться из объятий небытия, из уютной безопасной темноты, где не было ничего.

Ничего, кроме телефонного звонка, вонзившегося в мозг своим резким, нетерпеливым звуком. Вика пыталась закрыть уши руками, отвернуться, уйти еще глубже во тьму, но он настигал ее повсюду, будто желая свести с ума.

– Ты дома. – Голос Ильи был неожиданно четким и громким, перебивающим проклятый звонок.

– Что? – Вика резко села и только тогда открыла глаза. Они по-прежнему находились в гардеробной, но теперь у нее на лбу лежало холодное мокрое полотенце, а склонившийся над ней Илья выглядел бледным.

– Говорю, надеюсь, это не кома. Не хотелось бы, чтоб ты тут дуба дала, пол только недавно меняли.

Вика машинально стянула со лба полотенце, непонимающе на него уставилась и перевела взгляд на красное платье, в котором было трудновато дышать.

– Это все твои странные шмотки, – бессильно пожаловалась она. – И вообще, мог бы сделать тут окно.

– Чтобы ты из него вышла? – Илья почти разогнулся и протянул ей руку.

Вика не была уверена, что сможет встать, но решила не позориться еще сильнее и все-таки поднялась. В глазах моментально потемнело, стены поплыли в разные стороны, а Илья неловко схватил ее обеими руками.

– «Скорую»?

– Нет, я… Все нормально.

– Все нормально было у меня – еще буквально этим утром. А с тобой что-то не так.

Вика поморгала, аккуратно освободилась от его рук, отошла на несколько шагов, огляделась и мысленно поздравила себя с тем, что может держаться на ногах. Самочувствие еще было не очень, но приступ, похоже, закончился, оставив лишь послевкусие в виде легкого озноба и противной сухости во рту.

– Долго я валялась?

– Минут десять. Врача хотел вызвать, но ты стонала что-то о том, что нельзя подходить к телефону. Я не совсем понял…

– А я не поняла, зачем надо было забрасывать меня мокрыми тряпками, – разозлилась Вика, хотя в глубине души сознавала, что причина ее раздражения вовсе не Илья. – Сиделка из тебя – так себе, но ладно, и на том спасибо.

– Буду тренироваться, – мрачновато пообещал он.

Путь до своей улицы Вика проделала в кратчайшие сроки – в основном из-за любопытных прохожих, которые прожигали взглядами не то чересчур яркое платье, не то ее саму. Очень хотелось перейти на бег и прикрыть лицо руками, как в детстве, но это было бы слишком большим подарком для местных сплетников. Да и, в конце концов, ей давно уже не десять лет, пора научиться выглядеть прилично.

Некстати вспомнив о дурацком обмороке, Вика еще больше съежилась, словно стараясь спрятаться от самой себя, и ускорила шаг, надеясь побыстрее оказаться под защитой родных стен, которые раньше не ассоциировались у нее с безопасностью. Усмотрев в этом некую иронию, Вика усмехнулась, немного распрямила спину и даже с радостью поприветствовала Сычева, торопливо шедшего навстречу.

– Ну, Победа, не ожидал я от тебя… – гневно сообщил участковый. Выглядел он раздраженным, почти злым, а догадаться о причинах такого настроения было несложно.

– Телефон не помог? – слабо пробормотала Вика. – Лев вам его показал? Странно, он ведь не знает…

– Он показал мне все ваши телефоны, – резко перебил Сычев. – И был весьма удивлен, когда меня увидел.

– Вы совсем ничего не узнали? – расстроенно спросила она. – Я думала, вы возьмете телефон на какое-нибудь исследование или прямо у нас дома его проведете.

– А я думал, что ты слишком взрослая для идиотских шуток. В следующий раз хотя бы подключи его к чему-нибудь.

– Но…

– Давно меня никто так не разочаровывал, – с горечью произнес участковый. – Ладно, тебе плевать на Женю, но в такой сложной ситуации шутки шутить…

– Я…

Сычев в досаде отмахнулся и зашагал прочь, оставив Вику с сожалением смотреть на его удалявшуюся спину. Такой реакции она не ждала и теперь была по-настоящему огорчена, причем даже не из-за того, что телефон оказался бесполезным, а из-за того, что участковый думает о ней куда хуже, чем есть на самом деле. Вроде бы его мнение ничего для нее не значило, но Вика чувствовала себя нашкодившей школьницей, и это ощущение будто возвращало ее во времена детства, когда все было еще тяжелее.

Твердо вознамерившись уехать как можно скорее, она подошла к дому, бросила на машину Льва полный надежды взгляд и едва не заорала от ужаса. Оба колеса с левой стороны были спущены, на дверце красовалась глубокая царапина. Потоптавшись на месте, Вика, отчаянно сдерживая слезы, приблизилась к внедорожнику, нагнулась и ощупала переднюю шину. Ровный, четкий разрез не оставлял никаких сомнений в причинах случившегося.

Первым на ум пришел Сычев, который, разочарованный ее поведением, мог подобное сотворить, но представить участкового за откровенным вандализмом все-таки было сложно, да и вряд ли ему хотелось, чтобы она задержалась в городе. А кому хотелось? Жене? Возможно, но тоже маловероятно: у нее сейчас есть дела поважнее. Илья такой ерундой даже в детстве не страдал, а пару старых знакомых, которых она встретила по пути, и вовсе глупо подозревать. Ну и кто остается?

Вика разогнулась, обошла машину, отметила, что почему-то не пострадало только одно колесо, и направилась в дом. Терзать себя размышлениями можно долго, но от этого ничего не изменится, проблему все равно придется решать.

Лев находился в гостиной: он сидел в кресле, держа в руках старую пожелтевшую газету (очевидно, нашел ее в доме), и делал вид, что крайне заинтересован статьей. Вика знала, что именно так он проявляет свое негодование, однако не была уверена, к чему оно относится – к визиту участкового, к порче любимого имущества или к тому, что она немного задержалась, пока плавала в холодной реке и валялась в обмороке. Выходило, что нужно как-то это выяснить, чтобы случайно не сделать еще хуже, потому что злился Лев крайне редко, но страшно – порой игнорируя обидчика неделями.

– У меня новое платье. – Вика зашла издалека, надеясь оценить его реакцию. – Ты не поверишь: я упала в воду и…

– О, я уже во что угодно поверю. – От газеты он не отрывался, а тон не сулил ничего хорошего. Самым правильным сейчас было уйти в другую комнату, дав ему время остыть, но с машиной срочно нужно что-то решать, а это – его зона ответственности.

– Извини, я забыла тебя предупредить об участковом. И про звонок не рассказала, потому что… Ну, это не так просто…