Воспаленный мир

Вдруг стало интересно, что чувствует мать, отдавшая так много за счастье материнства и столкнувшаяся с жестокой неблагодарностью? Сожалеет о том, что когда-то решилась на такое? Или все-таки радости, накопленные в воспоминаниях как снимки в фотоальбоме, перевешивают один, пусть и такой жестокий, поступок?

В конце статьи еще две фотографии. Миссис Робинс, вдова, лишившаяся единственного ребенка, стоит у дома рядом с полицейскими машинами. Правая рука упирается в грудь мужчины в темно-синей форме, левая прикрывает лицо – как раз выносят огромное бездыханное тело, распластанное на носилках. Такое огромное, что еле справляются четверо санитаров. С первого взгляда может показаться, что женщина убита горем: склоненная голова почти касается подбородком груди, глаза прикрыты, губы сжаты. Но если присмотреться, можно увидеть едва заметную ухмылку, спрятавшуюся в уголке губ.

Разболелась голова. Налив чашку крепкого кофе, Тайсон достал упаковку соленых крекеров и начал закидывать их в рот, почти не ощущая вкуса. Надо нормально поесть, но при одной мысли о том, что опять можно провалиться в очередную чужую искалеченную жизнь, сводило желудок и перехватывало горло.

Ну уж нет. В конце концов, люди как-то жили на хлебе и воде. И он может прожить какое-то время на соленых крекерах и крепком черном кофе.

Жертва 3. Похитители душ

Лучи заходящего солнца, выглядывающего из-за соседнего небоскреба, устало отражались в зеркале, бликуя оранжевыми “зайчиками” на тщательно побеленных стенах. Тед Брайс пригладил только сегодня постриженные пепельные волосы, едва закрывающие уши, застегнул тугой пояс белых брюк, поправил одному ему заметные складки на рубашке и оглянулся в поисках пиджака.

Он редко переодевался дома в рабочую униформу, но в прошлую смену, собираясь впопыхах, вылетел, как был, в белом костюме, оставив аккуратно сложенные джинсы и теплую клетчатую рубашку лежать в шкафчике раздевалки. Везти с собой костюм неудобно, да и дорога занимала всего десять минут – за это время вряд ли он умудрится испачкаться или помяться.

Вход в подземку находился в соседнем доме. Когда-нибудь – совсем скоро – и он заработает достаточно, купит здесь квартиру и не станет маяться больше в единственной комнатенке, представляющей собой и кухню, и гостиную, и спальню, и гостевую, когда приезжал брат и приходилось раскладывать ему надувной матрас прямо посередине и без того скромного пространства.

Выйдя из пахнущего забродившими яблоками подъезда, Тед быстро пересек дорогу и погрузился в мир легкой тихой музыки, изысканных ароматов, позолоченных деталей и живых цветов. Замедлив шаг, он нарочито равнодушно прошел мимо охраны, принимающей его за своего каждый раз, когда он появлялся здесь в белой униформе, и спустился вниз, где можно было сесть на метро, напрямую идущее до бизнес-района.

Уже подходя к знакомому перекрестку, Тед почувствовал, как все внутри сжалось от нарастающей тревоги. Он и рад бы никогда здесь не появляться и прекрасно провел эти пять свободных дней, но не мог позволить себе лишиться хорошо оплачиваемой работы. Тем более что в доме его мечты как раз освободилась квартира, и оставалось совсем чуть-чуть до нужной суммы.

Теду Брайсу недавно исполнилось двадцать. Выходец из простой семьи, он редко имел возможность окунуться в мир богатства и роскоши, но, однажды попав туда, не мог выкинуть из головы. Это случилось сразу после школьного выпускного. Они с друзьями поехали в центр посмотреть, как дорогие частные школы запускают в честь своих учеников фейерверки. Зрелище невероятное, а главное – бесплатное. Там он и познакомился с дочкой какого-то денежного мешка, по счастливой случайности оставившего ей в распоряжение квартиру, предусмотрительно умотав куда-то в командировку. Ее звали то ли Лаура, то ли Лора. Она влюбилась в смазливого блондина как кошка и, не отличаясь ни красотой лица, ни фигурой, не придумала ничего лучше, как попытаться взять его своим положением и деньгами.

Расчет был верный – Тед купился, и уже спустя пятнадцать минут они яростно целовались, лежа на родительской кровати роскошного пентхауса высотки в центре города. А после этой ночи незадачливый кавалер пропал, мучимый желанием стать таким же богатым, как эта глупенькая девчонка, только не тем путем, который открывало влажное и готовое на все место у нее между ног.

Нет, Тед Брайс был слишком гордым для этого.

Знакомая дверь с красным глазом видеокамеры, длинный коридор в неоновых лампах, лестница, пахнущий благовониями зал с зелеными диванами и стойкой бара.

– Привет, – голос раздался откуда-то сбоку – Тед совсем забыл о парне за стойкой администрации и с облегчением обнаружил, что сегодня дежурил его друг, Мэт.

– Привет. Нальешь кофе?

– Оборзел? Сам наливай.

– Мог бы и поухаживать за гостем, – усмехнулся Тед и пошел к новомодной кофеварке. Пожалуй, двойная порция американо с ореховым сиропом вместо сахара будет в самый раз.

– Какой ты гость? – засмеялся Мэт и, посмотрев на часы, разочарованно вздохнул и убрал телефон в сейф. – Как дела? Где пропадал?

– А, – отмахнулся Тед и сделал глоток горячего густого напитка. – Брал пару дней в счет отпуска. Захотел отдохнуть.

– Ты был в ту ночь, когда эту дамочку порезали? – громкий шепот ударил, словно пощечина.

– Чего?

– Да ладно. Был же?

– Ну, был. – Зря он сюда пошел, мог попить кофе в раздевалке. Наплевать на отвратительный вкус.

– И что? Что-то видел?

Тед Брайс мог многое рассказать – и полиции, опрашивающей всех в округе, но не рискнувшей сунуться в элитное заведение, и мистеру Рочестеру, которого знал каждый в их городе, а уж его бывшую жену и подавно. И Мэту мог рассказать многое.

О том, как нарушил правила и пошел в тот вечер за Соней Макаровой, надеясь, что девушка соизволит заговорить с обычным парнем из прислуги, а может, даже согласится выпить кофе. Его могли уволить, но она однозначно стоила того, чтобы рискнуть.

О том, как поднялся по лестнице, почти вышел на улицу и видел, как черная фигура с капюшоном на голове встретила девушку у выхода, и они вместе ушли куда-то к мусорным бакам. Соня как-то странно шла, ноги на высоких каблуках подкашивались и заплетались, а подол платья волочился по грязному асфальту.

О том, как испугался стать невольным свидетелем ее интрижки с кем-то непозволительным, и сбежал, трусливо захлопнув дверь.

Только на утро, прочитав газеты, Тед понял, что видел того, кто отнял душу у девушки, с которой еще вчера он был не против выпить кофе или даже чего-нибудь покрепче. И было что-то странное в той темной фигуре, но молодой человек гнал от себя любые мысли, боясь выдать себя и нажить неприятности.

– Ты чего завис? – Мэт опять посмотрел на часы, а потом подтолкнул Теда к выходу. – Иди, скоро придет первый гость.

Тед перелил остатки остывающего кофе в бумажный стакан с пластиковой крышкой и вышел в коридор. Его место было у лестницы, прямо рядом с незаметной узкой дверью в раздевалку, где он просиживал все ночи, буквально на несколько минут в час выходя, чтобы встретить очередного гостя.

Очередной оказалась Соня Макарова. Девушка не улыбалась. Ее лицо, всего несколько дней назад дышащее жизнью, сегодня казалось бледной маской – жалкой подделкой с помутневшими глазами. На ней белое струящееся платье с высоким вырезом по левой ноге почти до самых трусиков, туфли на высоких каблуках и легкая накидка, едва прикрывающая плечи.

– Мисс Со… Виолетта, – еле выдавил Тед. – Рад видеть вас.

Она посмотрела на него своими мертвыми глазами и даже не улыбнулась, хотя раньше они могли перекинуться парой фраз. Сейчас же девушка медленно открыла телефон, развернула его экраном к молодому человеку отсканировать QR-код, и, дождавшись зеленого огонька на считывающем устройстве, пошла вперед.

Как только неоновые лампы, включившиеся от ее движения, снова потухли, Тед скользнул за неприметную дверь раздевалки. Его разрывало от желания пойти за ней, сжать пальцами узкие плечи и встряхнуть посильнее, так, чтобы она очнулась и снова стала самой собой. Но если он сделает это – может попрощаться с работой и шикарной квартирой в доме напротив. С позолоченными деталями, живыми цветами, тихой музыкой.

Через полчаса ему позвонили – незапланированный гость к мисс Виолетте. Изнывая от любопытства, Тед подскочил к двери и уже через секунду стоял на посту.

Как раз вовремя – по лестнице, чуть ли не катясь кубарем, спускался Рей Рочестер. Он не видел ничего вокруг и не собирался останавливаться ни на минуту, лишь бы соблюсти формальности. Пролетев мимо, мужчина скрылся в темноте вспыхнувших и тут же погасших ламп.

– Тед, иди помоги Мэту, – очередной неожиданный звонок.

Что-то случилось. Что-то определенно случилось! Чувствуя нарастающую тревогу, Тед побежал к стойке администрации.

– Номер 203, – пробормотал Мэт, испуганно таращась на друга.

– Что там? – шепотом спросил его Тед, но тот только покачал головой.

Она лежала на широкой, не меньше трех метров, кровати, заправленной мягким покрывалом цвета графита. Бледное лицо застыло и казалось гипсовой маской на темном фоне мягкой ткани, но раскинутые в разные стороны руки и ноги едва дрожали, выдавая в девушке крупинки жизни. Мистер Рочестер стоял у черного зеркала, беспрерывно разговаривая с кем-то по телефону. Услышав, как хлопнула входная дверь, он обернулся и уставился на Теда, словно забыл, зачем его позвали. Но уже через пару секунд снова отвернулся, вслушиваясь в настойчивый голос.

– Я понял. Понял. Да, привели. Не знаю. Нормальный. Может, нужна девушка? С чего ты решил… Ладно. Пробуем. – Рей Рочестер отключил телефон, снова пристально взглянул на Теда и кивнул в сторону двери в ту самую комнату с черными зеркалами. – Иди. Туда.

Глаза буравили застывшего от страха молодого человека. Он понял, что его позвали не просто помочь девушке – они хотят забрать часть его души.

Тед предпочитал не знать, чем занимаются в элитном клубе, но не мог вечно притворяться глухим, немым и ненормальным. Так или иначе ходили слухи, хоть и разговоры о выполняемых сотрудниками обязанностях были под запретом. Но разве можно надеяться, что несколько молодых парней и девчонок, собираясь раз в месяц в баре прямо у работы, смогут бесконечно долго молчать?

Их работодатели – похитители душ. Точнее, они подкупали тех, кто не особо стремился сохранить небольшой сгусток энергии, с самого рождения неслышно потрескивающий в центре груди, в районе солнечного сплетения, и за деньги позволял отрезать почти все, оставив лишь крохотные частицы, сохраняющие жизнь. Ходили слухи, что душа может разрастись и снова стать большой. Но это лишь слухи. Этот щедрый дар за еще большие деньги продавался элите города, пытающихся словить кайф, продлить жизнь или наполнить душу какой-нибудь интересной особенностью, характерной чертой, присущей тому, кто отказался от своей. Чаще всего – все вместе.

Почувствовав, как под пиджаком спина покрывается липким потом, Тед не мог двинуться с места. Как бы ни нравилась ему Соня, пожертвовать душой ради нее он оказался не готов. Но что ему оставалось? Можно попробовать убежать, но вряд ли Рей Рочестер оставит его в покое. Сбежать из города и надеяться на то, что про него просто забудут? И что? Всю жизнь скрываться? Бегать? Дрожать от каждого шороха и всматриваться в лица в страхе увидеть кого-то знакомого?

Решение еще не дошло до сознания, а тело уже повиновалось. Тед развернулся и выбежал из комнаты, вперед по коридору, через просторный черный холл в не успевающий освещаться неоновыми лампами коридор прямо к лестнице. Оттуда наверх и в железную дверь. Подальше, подальше, подальше!

Уже на улице, выбежав из подворотни и оглядываясь по сторонам в надежде понять, куда ему бежать, молодой человек вдруг осознал, что за ним никто не бежит. Не было ни криков, ни громких шагов. Не трезвонил его телефон, оттягивающий карман белых брюк.