Кукловод

Выбор на эту профессию пал сразу же после того, как на одном из уроков по профориентированию им показали длинные высокие полки, сплошь утыканные переплетами с тиснеными буквами. Ингрид представила себе, каково это – провести рукой по этим старым книгам, почувствовать мельчайшие изъяны, без которых, конечно, не обошлось – все, что создано человеческими руками, имеет тенденцию иметь изъяны. Даже отцовские «мерседесы». Девушка живо представляла себе, как она ведет пальцами по переплету, ощущая рытвины, которые складывались в буквы, а буквы – в названия.

Ей даже удалось рассмотреть несколько оригинальных переплетов на книгах, которые лениво перелистывала библиотекарь в видеоролике. Одни были кожаными, другие – из грубой папирусной бумаги, третьи – мягкой тканью.

Ингрид так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как экран телевизора погас – шоу закончилось.

Оказавшись в полной тишине, девушка услышала, как ветер шелестит в красной черепице, как высаженные чьими-то заботливыми руками темно-зеленые кусты у их дома перешептываются между собой, как на кухне закипает чайник – близился полдник.

Внезапно она вспомнила бархатный голос, который так заворожил ее. Трей. Трей Портер. Что в нем такого? Почему ее так манит этот коротко постриженный полноватый парень? Или это только его голос? Или это странное чувство, как будто не из их мира? Закрыв глаза, Ингрид опять погрузилась в бархат и, не заметив этого, уснула, утонув в слоях ткани.

– Ингрид!

Девушка, только что вышедшая из дома и направляющаяся в школу, удивленно обернулась. Этот бархатный голос стал наваждением? Ей послышалось?

– Привет. Помнишь меня? Трей, Трей Портер.

– А, привет. Конечно.

Она зарделась и отвернулась, повернула налево и заторопилась в сторону школы.

– А я живу тут, рядом. Вчера я шел прямо за тобой и заметил, что ты тоже тут…

– Что тебе нужно, Трей? – не оборачиваясь, нервно спросила Ингрид. Ей не нравилось, как она теряет самообладание, стоит ей только услышать этот голос.

– Что?

– Если ты хочешь со мной дружить, знай – я ни с кем не дружу.

– Это я как раз понял, – Трей засмеялся, и, на удивление Ингрид, смех у него был противнее, чем у Агаты. Удивленно обернувшись, она посмотрела на него округлившимися глазами. – Что? – опять спросил парень.

– Ничего, – буркнула девушка. Волшебство рассеялось, и теперь она просто не хотела делить дорогу до школы – практически единственное время, в которое она могла побыть одна – с этим странным незнакомцем.

Еще одним удивлением сегодняшнего утра для нее было то, что Трей Портер перестал делать попытки привлечь ее внимание и замедлил шаг, дав ей оторваться от него. Обернувшись через несколько метров, она сумела разглядеть на его лице улыбку.

Проходя мимо салона новых машин, Ингрид еще раз оглянулась – ей не хотелось, чтобы Трей видел, как она гладит машины своего отца. Чтобы кто бы то ни был это видел. Но никого позади нее не было – Трей, должно быть, пошел другой дорогой.

«Пусть так», – подумала она и свернула налево.

Уже у самой школы Ингрид опять обернулась, в попытках разглядеть своего сегодняшнего попутчика, но, не увидев его, поспешила в класс. Не хватало еще, чтобы мисс Барнаби неодобрительно качала головой не только из-за ее белых кед, но и из-за ее опоздания.

– Игги, Игги! – мерзкое слово не могло быть ее именем. Ну, никак!

«Только не это!» – пронеслось в голове. Она попыталась найти, куда можно было бы спрятаться от «закадычной» подруги и сделать вид, что она ее не услышала, но было уже поздно. Агата в две секунды оказалась рядом.

– Что было! Да? Ты же смотрела? О! Только не говори мне, что ты не видела этого! Саймон и Джекки ужасно поссорились, – Агата растянула слово «ужааааасно».

– И что с того? – Ингрид переминалась с ноги на ногу – ей хотелось успеть зайти в туалет перед уроком.

– Как что? Как что?! Может быть, они тогда опять сойдутся с Барбарой? О! Это было бы чудесно! Они такая красивая пара! Эта Джекки абсолютно ему не подходит, бррр. Да еще эти ее волосы. Меня они пугают, если честно. Как она с ними спит и не боится запутаться и задохнуться? Я не смогла бы так, я тебе говорю.

Девушка смерила Агату взглядом, остановив его на ее густых волосах, и хмыкнула. В таких волосах, как у нее, могла запутаться не только она, но и все, кто оказался в опасной близости. Уж больно крутые виражи брали темные пряди.

– Девушки. Звонок через минуту, – мисс Барнаби, сама того не подозревая и уж точно того не желая, спасла Агату от неминуемой гибели, причиной которой мой стать гнев ее одноклассницы.

Усевшись за свою парту, Ингрид вытянула ноги, достав до рюкзака впереди сидевшей одноклассницы. Изабелла Мун – самая противная девчонка, которую только можно было представить. Она была обладательницей идеального среднего роста, такого, при котором ноги уже кажутся «от ушей», а голова, на которой эти самые уши (кстати, до неприличия маленькие и аккуратные) находятся, имеет способность удобно ложиться на плечо рядом сидящего в кино молодого человека, без нужды скрючиваться в три погибели, от чего неделю ноет шея, или сползать на кресле так низко, что коленки чересчур длинных ног начинают больно упираться во впередистоящее кресло, из которого начинает доноситься недовольное ворчание. Изабелла – для друзей просто Бела, а для нее – Иза – нравилась без исключения всем парням в школе, так как кроме идеального роста могла похвастаться пухлыми ярко-розовыми губами, персиковыми щечками с маленькими ямочками и огромными голубыми глазами. Ее волосы, абсолютно гладкие и всегда аккуратно постриженные и уложенные, золотой волной спускались до поясницы – идеально для того, чтобы привлечь внимание к еще одной не менее выдающейся части тела, но не прикрывать ее.

Почувствовав, как ее ноги наткнулись на рюкзак впереди сидевшей одноклассницы, Ингрид быстро отдернула ноги. Урок только начался, а она уже не могла дождаться его окончания.

Прозвенел звонок, и девушка подскочила и побежала в туалет, где смочила водой свой белоснежный платок. Было жалко его, но ничего другого не оставалось. Вернувшись в класс, она подошла к Изабелле и смущенно замялась.

– Белла.

– Тебе чего?

– Извини, я, кажется, испачкала твой рюкзак. Вот, я намочила его водой, – Ингрид протянула руку со ставшим серым от воды платком с вышитыми ей самой инициалами ПИ.

– И что ты мне предлагаешь? – Изабелла скрестила на груди руки и откинулась на спинку стула.

– Я?

– Ты, Ингрид Прим. Бери и вытирай.

Ингрид раздумывала.

Ее порыв рассказать об испачканном рюкзаке и попытка помочь все исправить не означала, что она собиралась плясать под дудочку Изабеллы Мун. Или кого-либо еще. Но затеять спор сейчас было непозволительно, тем более что выиграть его вряд ли получится – вину свою она осознавала хорошо.

Минутку поразмыслив, Ингрид послушно взяла рюкзак и выругалась про себя: следов ее кед не осталось – только пару пылинок прилипли к ткани. Протерев рюкзак, девушка вернула его однокласснице, сложила в аккуратный квадрат свой мокрый платок и сжала его в кулаке так сильно, что пара капель пахшей хлоркой воды упали на пол и заблестели под светом ламп дневного освещения.

Ингрид заторопилась домой, как только прозвенел последний звонок. Сегодня она не опаздывала, но очень хотела прийти пораньше, чтобы отстирать испачканный платок.

Собирая учебники в рюкзак, она рассеянно огладывалась по сторонам, сама не понимая, что ищет.

Трея Портера в классе не было. Все еще пребывая в рассеянном состоянии, Ингрид поняла, что сегодня целый день не слышала его бархатный голос. Не может же человек за полдня в классе не перекинуться ни с кем и словом. Пребывая в недоумении – почему ее вдруг расстроило отсутствие в классе этого новенького с волшебным голосом и посредственной внешностью, девушка задумалась и, закрывая молнию на рюкзаке, прищемила себе палец. Вскрикнув от боли, она отдернула руку – кусочек кожи остался в замке.

Недоуменно наблюдая за тем, как огромная красная капля крови, как будто в замедленной съемке, срывается с кончика пальца и медленно, меняя форму, падает на белоснежный кед, Ингрид почувствовала, что вот-вот потеряет сознание: ее сильно тошнило, голова кружилась, а перед глазами пульсировали темные в точечку пятна.

– Игги? Ты в порядке?

«У нее всегда такой противный голос?» – удивленно подумала девушка и, отмахнувшись от одноклассницы, выбежала в коридор. Только бы успеть.

– Ингрид?

«Почему ты здесь?» – успела подумать она, склонившись над унитазом в одной из кабинок туалета для девочек, как ее тут же опять вырвало. Ощущая, как спазмы в желудке выворачивают ее наизнанку, а горло жжет от желчи – остатки обеда давно уже вышли – Ингрид не переставала думать.

«Почему ты здесь?!»

Глаза застилало слезами, а волосы предательски лезли прямо в рот. Через минуту она отпрянула от унитаза и уселась прямо на пол, судорожно убирая волосы с лица.

– Ингрид?