Натали Лан

Я завтракаю творогом и дольками апельсина. Спустя час желудок издает жалобный вой, но до следующего приема пищи еще слишком долго. От мучительных мыслей о еде отвлекают сериалы. У меня проходит что-то вроде летнего марафона. За первый месяц каникул я успела посмотреть восемь сериалов, и это далеко не предел.

Когда настает время обеда, на экране ноутбука уже идет четвертая серия первого сезона «Сверхъестественное».

– Будь здесь, Дин Винчестер, – приказываю я главному герою перед тем, как уйти на кухню.

По плану моей новой диеты сегодня на обед у меня только зеленое яблоко. Так странно, ведь в предыдущие дни второй прием пищи оказывался самым сытным. Мне безумно хочется есть. Тянущие и болезненные ощущения в желудке становятся практически невыносимыми. Я слишком быстро съедаю яблоко, и меня начинает тошнить.

Через час мама находит меня сидящей на полу в туалете. Я рыдаю и кричу так, словно из меня выходит демоническая сущность. А все потому, что мой организм ведет войну с самим собой. Мне никогда не удастся примирить все частички своего тела, им не суждено стать чем-то единым и прекрасным. Чем-то, чего не стоило бы стыдиться. Я чувствую, что не полюблю эту оболочку, не смогу подойти к зеркалу и назвать себя красивой. Чувствую, что никогда в жизни не буду собой гордиться. Диеты не избавляют от страхов, они лишь усиливают мои слабости.

– Ненавижу! – по всей квартире разносятся мои крики. – Пошло все к черту! Ненавижу! Ненавижу!

Мама держит меня за плечи и пытается унять охватившую меня дрожь, но все тщетно. Я вырываюсь из ее объятий и бегу к себе в комнату. Хватаю первый попавшийся под руку предмет и со всей силы бросаю его в стену. Раздается отрезвляющий звук бьющегося стекла. Подойдя ближе, я замечаю лежащую на ковре рамку.

На этом фото мы еще дети. Его сделали в конце начальных классов. Мы с Артемом стоим в самом центре: мой взгляд обращен прямо в объектив, а его – на меня. Смотря на эту фотографию под плотным слоем битого стекла, я нахожу ее исключительной, не похожей на остальные. Артем смотрит на меня так, словно нет ничего естественнее этого. Поразительно. Откуда в его глазах столько обожания?

Достав телефон, я просматриваю нашу последнюю переписку.

Art33mus: Привет! Какие планы на лето?

N@t@: Привет. Никаких.

Art33mus: Даже не спросишь, как у меня дела?

N@t@: А должна?

Art33mus: Конечно, нет, Ната. Ты мне ничего не должна.

Порой, перечитывая собственные слова, я не могу поверить в степень их жестокости. Откуда во мне столько злобы? Откуда взялась эта необоснованная агрессия? И почему она направлена на человека, который не сделал ничего плохого? Мне становится по-настоящему стыдно.

N@t@: Привет, Артем! Как твое лето?

Art33mus: Это шутка такая?

N@t@: В смысле?

Art33mus: Может, ты поспорила на меня или еще что.

N@t@: Ты такого «хорошего» обо мне мнения.

Art33mus: Я о тебе не самого плохого мнения, но мне надоело наше общение. Хотя его даже общением назвать сложно.

N@t@: Но мы можем попробовать сначала? Обещаю больше не грубить.

Art33mus: Прости, мне это больше не интересно.

N@t@: Почему?

Art33mus: Моя девушка не хочет, чтобы я с тобой переписывался.

N@t@: Ты прямо сейчас с девушкой? Серьезно?

Art33mus: Увидимся в новом учебном году.

N@t@: Иди говна пожуй.

Art33mus: М-да. Иди проспись.

N@t@: Завались!

N@t@: Что молчишь? Сказать нечего?

N@t@: Донимал меня тупыми переписками последние три года, а теперь строишь из себя хрен пойми кого.

N@t@: Думаешь, твоей девушке будет с тобой интересно?

N@t@: Да пошел ты!

N@t@: Пошел ты!

N@t@: Никогда больше мне не пиши. И не смотри в мою сторону. И не смей садиться позади меня в школе. Понял?

При следующей попытке отправить сообщение появляется ошибка:

Не удается доставить. Возможно, текущий пользователь ограничил Вам доступ к своей странице.

– Вот дерьмо! – несмотря на оголенные ступни, я со злостью наступаю на стекло, желая разбить его еще сильнее. Хочу разрушить чувство, возникшее несколько минут назад. Лучше бы оно никогда не появлялось. Осколки впиваются мне в ногу, кровь заливает всю фотографию.

Когда мама обрабатывает мои раны, я думаю о том, что иногда ненависть к себе становится слишком разрушительной. Кажется, что однажды я возненавижу весь мир, и он ответит мне тем же.

4 глава

Наутро все тело ломит от ночных переживаний. Пломбир сидит у моих ног, пока я пью крепкий кофе и шумно зеваю. Он всегда необъяснимым образом считывает мое настроение и пытается утешить.

– Мне так с тобой повезло, – шепчу я, почесывая его за ухом.

Он, высунув розовый язык, довольно виляет пушистым хвостом.

– Мы с этим справимся, малыш, – заверяю я его и саму себя.

– Справитесь с чем? – неожиданно раздается голос Ясмины, подкравшейся ко мне со спины.

– Будешь так подкрадываться – выселю из квартиры, – в шутку угрожаю я, и соседка расплывается в сонной улыбке.

Поправив взъерошенные волосы, она садится на соседний стул и опускает руку, чтобы мимолетом коснуться Пломбира.

– Значит, ты не выставишь нас за вчерашнюю вечеринку, – Ясми не смотрит мне в глаза, и у меня закрадываются опасения, что они все-таки разгромили комнату.

– Вы вели себя довольно тихо, – перед глазами появляется образ Даниэля, – но я бы предпочла не встречаться с вашими гостями.