Любимая, я дома. Сборник рассказов о любви

Настроение романтик улетучилось.

Артур сидел на табурете нога за ногу. На столе: пустая чарка, огрызок огурца. На лице безразличие. Пустыми глазами смотрел в экран телевизора.

Не сдвинулся с места.

– Может хватит пить? – Рита резко поставила пакет с афродизиаками на стол.

– А то что? – гаркнул Артур, пялясь невидящими глазами в телевизор.

– Чего тебе не хватает? Есть квартира, работа, пусть и грузчиком. Я тебя люблю! – встала между экраном и подвыпившим возлюбленным.

– Отойди, не стеклянная, – процедил сквозь зубы.

Зайка вздрогнула. Худенькие плечи напряглись.

Взор устремился в окно.

Ей шесть. Дом пахнет елкой и чудесами. Мама держит в руках иголку, расшивая костюм снежинки. Рита прыгает рядом, не скрывая нетерпения, примерить платье.

– Минутку, доця, – отрывая зубами нитку, приговаривает мать.

– Я хочу папе поскорей показать! – не унимается егоза.

Наконец, наряд готов. Родимая поправляет ей подол платьишка и завязывает бант на талии.

– Покрутись, – умиляется матушка.

Блеск глаз и мишуры ослепляет комнату. Мгновенное вращение и ребенок мчится в зал, где отец поглощает футбольный матч.

– Папа, папа, смотри! – летящее облако заполняет все пространство.

– Отойди, не стеклянная, – не отрываясь от просмотра игры, холодно отозвался тот.

Платье потускнело. Слезы, россыпью блесток, брызнули из глаз. Рита бросилась прочь и нырнула в объятия матери.

– Ну тише, тише.

Ее голос убаюкал, девочка успокоилась, а родители закрылись на кухне.

– Ты мог на дочку обратить внимание, она так старалась. Да, хотел сына, я помню. И помню как не хотел забирать меня с роддома. Но, бесчувственный чурбан, 6 лет прошло! За это время можно и принять то, что имеешь. Она ведь как две капли похожа на тебя.

Слова матери сизым липким налетом постелились до детской.

Воспоминания детства прервали поток любви от Артура, которым совсем недавно питалась Рита.

«Зайки больше нет».

Крики, ругань и пьяные дебоши Артура все набирали обороты. Перерастали в скандал. Домой идти не хотелось.

Проходя мимо витрины магазина, Рита остановилась. Замерла.

– Неужели это Я?

Шубка Зайки серая и тусклая. Балахонистый вязаный свитер и свободные лосины. Бесформенное каре вместо короткой стрижки. И тату, что прожигает запястье и разъедает черными чернилами все внутри.

«Одежду сменить не проблема, как прекратить домашний кошмар».

– Девушка, девушка? – кто-то больно тряс за плечо.

Рита открыла глаза. Над ней нависал огромный бородатый мужик в наколках, держа в руке иглу.

– Вы сознание потеряли от испуга. Так бывает, в первый раз. Ну что, тату делать будем?

Она захлопала ресницами. Мерцающие в голове картинки исчезли как засвеченные фотографии. Посмотрела на чистое, с голубыми ручейками вен запястье и вскочила с кресла.

– Нет, не будем! – растянулась в улыбке Рита и зашагала в свой новый, не стеклянный мир.

До свидания офлайн оставался один день.

Всем мамам посвящается

    @tetyana_martynenko

– Он не видит меня, – я поднимаю руку вверх, а сердце скатывается вниз.

– Сынок, я здесь! – вырвавшийся где-то из живота крик неслышен из-за громкой музыки в зале.

«Сегодня на тебе льняная рубашка с поднятым воротничком, алые подтяжки и легкая небрежность. Белый цвет отлично подчеркивает смуглую кожу. Высокий рост не дает шанса остаться незамеченным. Но ты никогда и не пытался. В любой компании сразу становился центром вселенной, шумно и легко пританцовывал по жизни. Искал и находил приключения на свою голову.

Последние 5 лет это сплошной тест на выживание. Звонки из милиции, драки и ночи ожидания у окна стали постоянными гостями в нашей семье. Консультации психолога, наставления учителей и капли корвалола не проникали сквозь твою кожу. Любой вопрос пинг-понгом отскакивал в мою сторону. Ты превращался в кактус и не подпускал. Как я это выдерживала, одна? Не знаю. Отец сутками на работе, ему вообще не до твоих колючек.

Иногда все же задиристый мальчишка убирался прочь и тогда отдушиной становились наши полуночные беседы. Мы садились рядышком на кровати, укутавшись пледом. Я не давала советов. Нет. Просто вспоминала: первый крик, первые несмелые шаги и сбитые коленки.

Наташку рыжую из садика, которой ты привез с моря ракушки, но она поцеловала Пашку. Тогда ты затеял драку. Заставили извиняться. Упрямый. Смолчал. Да, это сейчас вы с ним лучшие друзья.

В такие мгновения у тебя на щеках играли ямочки. Ты поправлял непослушные волосы, чтобы я не видела слез в уголках глаз. Мужчины не плачут.»

И вот школьная жизнь поставила последнюю оценку, захлопнула дневник и выдала аттестат в самостоятельное плавание.

Выпускной. Родные глаза мечутся по залу, в руке алая роза. Замедляются: чужие голоса, аплодисменты, лица. Только ты, сын.

Подходишь. Наполняюсь ароматом бергамота, апельсина и молодости. Минута, две, а может, вечность стоим, обнимаясь и растворяясь друг в друге.

– Мамочка, спасибо тебе за все, – шепчешь, уткнувшись в плечо.

Сердце вот-вот выпорхнет из груди. «Тише. Тише», – уговариваю не лететь.

Слезинки растекаются по твоей праздничной рубашке и смывают остатки барьера между нами.