На юге Москвы

– Ого, у Мурашова появилась своя пачка, в кои-то веки у него нашлись деньги, – пропел Саша, останавливаясь, чтобы зажечь сигарету.

– Вообще-то не нашлись, а я их заработал своим честным трудом!

– А кем ты работаешь? – поинтересовалась Лида, когда мы заходили в слабо освещенный тоннель.

– Угадай. Слово из трех букв, – ухмыляясь, ответил парень.

– Не уж то ФСБ? – удивилась художница.

Ребята дружно рассмеялись.

– Нет, гадай дальше.

– МЧС?

– Тоже нет.

– Ладно, Сань, хватит ее мучить! Скажи уже.

– Я работаю, – Мурашов сделал паузу, смачно затянувшись сигаретой, – в РЖД.

– Ого! – удивилась Лида, и ее глаза стали еще больше, чем когда она увидела кнопку на двери «Ласточки». – И чем же ты там занимаешься?

– Ну, грубо говоря, общаюсь с ящерами. Ящеры – это те полудурки, которые ходят в МЦК с металлоискателями и просят тебя сумочку на ленту положить. Ненавижу их. Бу-а-а, – Мурашов вздрогнул.

– И чем же они тебе так досаждают?

– Своим существованием! Сижу я, значит, в конторе, звонит мне ящер, чтобы я его пропустил, я пропускаю, а он трубку не вешает. И так каждый! Как будто сам догадаться не может, что после щелчка нужно трубку повесить. Но нет! Он стоит и молчит, и пока ты ему не крикнешь «Положи трубку, урод!», он ее не положит, – отчеканил парень, будто заранее продумал свой ответ.

Мурашов отличался крайней эмоциональностью и харизматичностью. Они вместе с Лидой были похожи по темпераменту, оба очень разговорчивые и веселые, с отличным чувством юмора. Расходилось разве то, что Лида, в отличие от Мурашова, не признавала абсолютно никаких физических границ другой личности. Мурашов говорил, что это единственный человек, который в первый же день знакомства схватил его за ногу. Но он вроде как был и не против.

Дойдя до дома, мы разделились: я, Саша и Ира пошли в квартиру, а Лида с Мурашовым за пивом.

– Пива много не бывает! – говорил он.

Квартира принадлежала общим друзьям Мурашова и Саши – Насте и Августу, которые уехали отдыхать, и попросили ребят присмотреть за пушистыми котиками. В этой квартире, помимо пары котов и человек, проживал Мурашов.

Переобуться нам пришлось не заходя в квартиру. Саша предупредил, что коты могут нагадить в кроссовки.

– Осторожно, не наступите сюда, – сказал он, когда мы заходили в прихожую. На полу красовался до краев полный шлепок.

– Кто это сделал, а? Кто, скажи мне! – обратился парень к животному с труднопроизносимой кличкой.

Кот лишь жалобно мяукнул, после чего Саша бросил его на пол и тот с испуганным криком кинулся в комнату.

Мне стало жалко котика, но это, наверное, потому что шлепок был не мой. Саша аккуратно взял грязную обувь и пошел мыть. Мы с Ирой уселись на кухне. Квартирка была маленькая, но очень уютная. Весь холодильник был усеян магнитами и стикерами с героями различных мультфильмов и музыкальных групп. На широком дубовом столе стояли две полные пепельницы, одна из которых была в форме человеческой головы. Серое лицо, как и пепельница, отталкивало своими чересчур выпуклыми, точно набухшими как у утопленников, закрытыми глазами. Помимо пепельниц, чашек с недопитым чаем и пачки сахара, по всей площади стола гармонично разложились разноцветные зажигалки вместе с одинокой пачкой цветных спичек, очевидно купленных только из-за красоты.

Я села на угловой светло-серый диван, а Ира первым делом стала мыть чашки. Она терпеть не могла беспорядок, даже если он был не в ее квартире. Мне иногда казалось, что ей доставляло удовольствие приводить в порядок окружающий мир. «Проснулся, привел в порядок себя. Приведи в порядок и свою планету», – как говорил Маленький принц.

Вскоре пришли Мурашов с Лидой.

– Мы купили восемь литров пива! – торжественно поставил нас перед фактом он.

– Как хорошо, что я не пью. Посмотрю, как вы будете бегать каждые пятнадцать минут в сартир, – посмеялась я.

– Зато организм прочистим!

– Итак, у нас есть, – Мурашов опустил глаза в пакет с бутылками, – вишневый шампань, яблочный сидр, лакинское и… особое поручение!

– Такое, кстати, только в нашей пивнушке продается, – сказал Саша, наливая чай.

Рядом с Лидой стояла старая гитара, на которую тут же перебросил все внимание Мурашов.

– Сань, а сыграй нам что-нибудь, – протянул он другу музыкальный инструмент.

Саша взял гитару, покрутил ее, брякнул струной и проворчал, что не будет играть, потому что не умеет. Вернув гитару Мурашову, он достал из кармана пакетик с табаком и, отойдя от стола, начал заниматься самокруткой.

Тонкими пальцами Мурашов перебирал струны слегка расстроенной гитары и, вспомнив, что играть он тоже не умеет, отложил ее. Он подошел к микроволновке, на которой стояла стеклянная бутылка пива. Покрутив ее, парень сказал:

– А ты, Саня, – засраня.

– С чего это вдруг?

– Мою «Балтику» так в холодильник и не поставил.

– Ну, ничего, – замялся Саша. – Тепленькое попьешь.

Мурашов сморщился. На кухню приполз один из котов, прошел под столом и остановился в ногах у Лиды, с любопытством рассматривая ее зеленые носки с авокадо. Это был тот самый кот с труднопроизносимой кличкой. Вид он имел довольный, но всячески пытался это скрыть, чтобы никто не напоминал о его мокрых проделках. Ира пила только что заваренный чай, Саша курил, и в тишине был слышен треск его самокрутки. Мурашов перелил пиво в прозрачный высокий стакан. У него была коллекция стаканов, и каждый он использовал для определенного напитка. «А еще у меня есть коллекция шарфов и музыкальных инструментов, на которых я еще не умею играть», – говорил он.

– Ир, когда мне лучше подарить тебе подарок? – прервала затянувшееся молчание Лида.

– Да можешь сейчас. Саша мне уже подарил.

– Ох, как я мог это пропустить! – воскликнул Мурашов.

Лида достала белый подарочный пакет и вручила его Ире, чмокнув при этом ее в щеку. Именинница заулыбалась и сразу же полезла смотреть содержимое. После я вручила ей подарок.

Мурашов сделал большой глоток из своего победного стакана:

– Как же прекрасно, однако, что мы все здесь сегодня собрались, – сказал он, взглянув в окно напротив. Видок и правда был достойным внимания. Квартира Насти и Августа располагалась на шестнадцатом этаже. За стеклом, на склоне мирно лежали многоэтажные дома, уходившие вдаль, в сторону леса. С левой стороны находился пустырь, плавно поднимающийся вверх и переходящий в еще один небольшой лесок. Погода стояла пасмурная, по небу лениво плыли серо-голубые облака, намекая о собирающемся дожде.

– Как, вы не знаете эту песню?! Я на ней вырос! – удивлялся Саша.

– Ну, давай, Ир, угадай. Ты точно ее знаешь, – твердил Мурашов.

– Мне проще: никогда ее не слышала, – рассмеялась Лида.

– Нет, ну я ее точно где-то слышала… но не помню где.