Дух северного волка

– Тринадцать.

– Это повторялось? – еле выговорил он.

– Нет, потом только били. Наутро мои волосы поседели, и это спасло меня от повторных попыток. Этот феномен вызвал много вопросов. Меня спрашивали инструкторы и лекарь, но я не рассказывала, ни одной живой душе, никогда. До сегодняшнего дня.

Инструктор Норд резко встал, и вышел из комнаты, и с ним ушло желание жить. Огромная дыра образовалась в груди, напоминая, что именно такой реакции я и боялась. Рассказать кому-либо, означало обнажить душу и рискнуть вызвать омерзение или презрение. Жалость, тоже, не была нужна мне. Я впервые открылась кому – то и здорово просчиталась, считая, что Старший инструктор Норд особенный человек, который не будет судить строго. Подумав об этом, я ощутила такую сильную боль, что недавние побои показались игрой. В эту ночь мне так и не удалось снова уснуть.

Утром пришла Клай, заплаканная и уставшая. Ее глаза наполнились слезами, а руки дрожали, когда она подошла к моей постели.

– Как ты себя чувствуешь? – аккуратно присаживаясь на кровать, спросила она.

– Так же как выгляжу, – я попыталась улыбнуться.

– Я так испугалась, когда увидела тебя там на полу. Я чуть с ума не сошла. – Клай закрыла лицо руками. – Мне даже страшно представить каково тебе было.

– Как вы меня нашли? – Этот вопрос занимал меня с тех пор, как Норд покинул комнату.

– Мы танцевали и внезапно, словно из ниоткуда, появился советник Норд. Он был взволнован и все время спрашивал, где ты. Мы не смогли тебя найти. Кай метался из стороны в сторону, на площади было столько запахов, что ему сложно было обнаружить твой. Маркус сходил с ума от беспокойства и все время твердил, что это его вина. Советник Норд сказал, что если что-то с тобой случится, он Маркуса отдаст под суд. Мы все впятером бросились тебя искать, беспокойство советника передалось и нам. Он свернул в проулок, и Кай бросился бежать. Мы за ним. Так и нашли тебя. – Клай говорила быстро, сбивчиво, словно ей хотелось скорее избавиться от слов, что вылетали из ее рта. – Брай и Дейт арестованы, и правитель Истиан лично будет разбираться в этом деле. Советник Норд рвал и метал. Он схватил тебя на руки и нес во дворец всю дорогу. Лекарь уже спал, но советник вытащил его из постели практически за шкирку. Маркус три дня не отходил от тебя, а советник приходил по ночам, когда был свободен от дворцовых дел. Поручить кому-то охрану делегаций он не мог. А сегодня ночью, говорят, он пришел в свою комнату и разнес ее в клочья, а потом спустился в тюрьму и схватив Брая за горло поднял его над полом. Если бы стражи не оттащили советника, он убил бы его. Поговаривают, что это первое публичное проявление ярости с его стороны.

Она взяла мою руку и посмотрела полными слез глазами, выражая все беспокойство и страх за меня. Я аккуратно сжала ее ладонь, давая понять, что справлюсь и с этим. Клай положила свою голову на мой живот и тихо заплакала, давая волю своим чувствам. Ей необходимо было освободить их и я не стала мешать, медленно поглаживая ее руку большим пальцем. Это все на что хватало моих сил.

– Привет, сестренка, – проговорил Маркус, н6еуверенно заходя в комнату. – Можно к тебе?

– Проходи, конечно, – ответила я, вопросительно гладя на подругу, которая поднялась на ноги, услышав голос Маркуса. Клай быстро взяла себя в руки.

– Клай, ты не могла бы оставить нас ненадолго? – переминаясь с ноги на ногу, попросил лейтенант.

– Я зайду позже, Эйв. Держись! Я так рада, что ты жива. – Она коснулась губами моего лба и тут же вышла.

Маркус опустился на колени у моей кровати и взяв меня за руку, склонил голову. Всегда веселое и беззаботное лицо лейтенанта, сегодня было мрачным и осунувшимся, словно он долго и мучительно истязал себя страшными мыслями.

– Прости меня, прости, если сможешь. Я не должен был оставлять тебя одну. – Так вот в чем дело! Он винил себя, значит, мне все это не приснилось. Вся эта ситуация была настолько чужда мне, что я не сразу сообразила, как себя вести.

– Здесь нет твоей вины, Маркус. Это не ты сделал со мной, – медленно, но твердо произнесла я, пытаясь донести до него каждое слово. – Брай долго выжидал и рано или поздно все равно сделал бы это.

– И я дал ему возможность. – Маркус злился на себя.

– Ни ты, ни кто-либо другой не смог бы предотвратить это. – Мне горько было думать, что Маркус пытается взять вину на себя. – Я благодарна, что вы нашли меня.

– Благодарна? – От этого слова его передернуло. – Ты благодарна? Я забыл о том, что такое обязанности и предался ненужным эмоциям. Я расслабился и позволил себе отвлечься.

– Что ты такое говоришь? Я не хочу слышать эту чушь. Это бред какой-то, что значит ненужные эмоции? Это любовь – то ненужная? Или радость? Или счастье? Твой долг служить правителю Истиану, и работа твоя опасна. Ты хочешь погибнуть, не узнав самого прекрасного, что может подарить жизнь? – Мне самой не верилось, что я говорю подобные вещи, но он каким – то образом должен был понять, что это не его вина. – Лучше расскажи, как капитан узнал, что я в беде?

– Я сам до конца не понял. – Маркус был еще на взводе, но я видела, что ему хочется рассказать. Этот разговор отвлечет его от глупостей, что заполняли его голову, а мне даст ответы на вопросы. – Кажется, дело в Кае, это он забеспокоился, начал выть и звать хозяина за собой. Капитан привык доверять своему волку, они вообще как единое целое. Какая-то незримая связь между ними позволяет им понимать друг друга без слов, так же у него и с лошадьми. Они примчались на площадь и начались поиски. Капитан распределил всю команду по площади и девушки тоже помогали. Ты была такой солнечной в этом платье, что многие тебя заметили. И эти твои волосы, очень бросались в глаза. Нам указали на проулок, в который ты вероятно свернула. Капитана невозможно было догнать. А потом эта комната, и ты вся в крови. Эта мразь сверху… После того, как кэп принес тебя сюда и отдал в руки лекаря, он собрал всю команду и учинил настоящий допрос. Эш рассказал о случае в твоей комнате, и капитан готов был разжаловать его и выкинуть прочь из армии. Мы еле– еле удержали его. Нам еще не приходилось видеть его таким злым. Он метался по комнате и говорил, что мы никчемные болваны.

Я едва ли могла себе представить, что инструктор может повысить голос и тем более метаться по комнате. Это звучало как – то неправдоподобно.

– Его можно понять, он привык все контролировать, а тут такое. Два рекрута, нового состава оказались мерзкими животными. В армии итак не хватает людей, а тут еще и это….

– Стой, стой. Причем здесь вообще нехватка людей? Дело вовсе не в этом. Ты не видела себя на полу той комнаты. – Маркус снова сник, и цвет лица его стал серым. – Ты лежала залитая кровью, в рваном платье, и почти обнажена. Капитан велел всем отвернуться и накинул на тебя свою куртку. Он не знал, с какой стороны подойти к тебе, чтобы не причинить еще большую боль. Увидев тебя, каждый из нас едва не убил этих подонков. А потом, здесь, на этой кровати, ты кричала о таких вещах, что волосы дыбом вставали. Клай плакала рядом с тобой, когда доктор сказал, что это, скорее всего, воспоминания. Никто из нас не мог даже представить через что ты прошла.

– Это слышали все? – в ужасе я зажмурилась.

– Да, вся команда, капитан, Клай, Элен и Эш. – Маркус смущенно провел рукой по волосам, пряча глаза.

– О небеса…,– застонала я. Горячим стыдом заполыхало мое сердце. – Я так долго это скрывала. Об этом не должны были узнать. Это гадко.

– Эйв, сестренка, все уже позади. Больше никогда они не коснутся тебя. – И я поверила ему, глядя в голубые глаза полные решимости.

Мы еще немного поговорили, и я отправила Маркуса на завтрак. Как только он вышел, в мою комнату неторопливо вошел лекарь и приступил к осмотру.

– Я рад, что вы очнулись, рекрут. Вы будете долго выздоравливать, но совершенно точно полностью поправитесь. Переломов нет, множественные ушибы и ссадины. Чудом не сломанный нос, треснула перегородка. К сожалению, ваше тело являет собой одну сплошную гематому, но это поправимо. Вам невероятно повезло и я даже не могу объяснить природу подобного везения.

Лекарь дал мне отвар, и я снова уснула, на этот раз без сновидений. Проснулась я, когда уже стемнело. Мне так захотелось, есть, что удержать меня в постели было невозможно. Я медленно начала подниматься, тошнота тут же вернулась.

– Я не думаю, что это хорошая идея. – Послышался голос за спиной. Инструктор Норд вошел в комнату с подносом. – Дворцовая кухня тем и хороша, что в ней всегда кто-нибудь есть. И в любое время можно найти, чем полакомиться. Но вам, кроме каши пока ничего нельзя. Позвольте, я помогу.

Он поставил поднос на стол и подошел ко мне, как ни в чем не бывало, словно и не было этого ужасного разговора между нами вчера. Я отвернулась. Мое лицо, скорее всего, выглядело ужасно, но ему, похоже, было все равно. Инструктор приблизился ко мне, и сердце пропустило удар. От него пахло лесом, свежим ветром с гор и немного лошадьми. Он нагнулся ближе и положил мне руку на спину. Место, которого он коснулся, запылало от тепла его руки. Норд приподнял меня и поправил подушку так, чтобы я смогла сесть, а потом очень осторожно подтянул меня к ней. Я бросила взгляд на поднос, на нем стояла лишь тарелка с кашей.

– Я помогу…

– Не стоит, я могу сама…

Я подняла руку и сквозь боль потянулась за тарелкой. Видимо все мои усилия отразились на лице, и капитан опередил меня. Он взял мою кашу и сел ближе. Я не могла заставить себя посмотреть на него. Ком стоял в горле, я готова была разрыдаться.

– В слезах нет ничего постыдного,– тихо сказал он. – Это душа изливает боль, ее нужно отпускать.

– Я не буду плакать. Больше не буду.

– Я верю вам.

Он зачерпнул кашу ложкой и протянул мне, а я подняла глаза и утонула в этих синих озерах, полных тепла и понимания.

– Не смейте жалеть меня, Старший инструктор Норд.

– Вы можете называть меня капитаном, – все так же спокойно проговорил он.

– Смогу, когда заслужу это право. Что теперь будет со мной? До вашего теста всего две недели, а я не успею восстановиться за это время. Вы отправите меня домой? – Я задала самый пугающий меня вопрос.

– Нет, вы останетесь. Восстановите силы и будете сдавать тест. То, что вас задержало, не ваша вина. – Осознав, наконец, что я не стану есть из его рук, он опустил ложку. Я медленно взяла ее и рукой, что меньше болела, начала есть кашу.

Мы молчали, пока я жевала. Когда я закончила, инструктор внезапно поднял руку и взял прядь моих волос. Он смотрел на нее очень долго, а потом растер волосы между пальцами и замер. Глаза его застыли в ужасе, на пальцах осталась красновато– бурая пыль, а прядь под ними побелела. Мои волосы все еще были в крови, настолько, что белые локоны не отличить от темных. Мгновение спустя, инструктор опустил руку и вернулся в свое обычное спокойно-безмятежное состояние.

– Спокойной ночи, рекрут Аддарио.

– Доброй ночи, инструктор Норд.

Он еще немного задержался у моей кровати: