Дневник астронавта

Scripta manent

рассвет врывается в сон,

без стука входит мечта

и всё твердит об одном,

что смерть придёт без лица,

что человек-мотылёк,

стремясь на свет от луны,

вдруг беспробудно уснёт

под хриплый шёпот судьбы.

мы будем вечно летать,

жить, не касаясь земли,

продолжим тихо мечтать

и видеть чудные сны.

безумец выпустит птиц

из тесных клеток-сердец,

опять поднимутся ввысь –

туда, где всем хватит мест.

а нам не глупо ли ждать,

что нас однажды поймут,

писать о вечном в тетрадь

и верить в собственный труд,

упрямо ткать новый смысл,

зачем-то тратить слова?

да, verba volant, увы,

но scripta manent[3] всегда.

Опрокидывать тишину

Quod licet Iovi, non licet bovi[4].

Так говорят мудрецы, но… что, если попробовать посягнуть на капризную вечность, попросить у Бога краюшку хлеба и кружку молока, забраться в бочку, как один самоуверенный философ, и укутаться мечтой, словно пледом? Встать поутру, наполнив внутренним светом лукавый земной шар, найти старую лодку (в надежде, что выдержит) и отправиться в путешествие. Куда приведёт этот путь и что станет конечным пунктом назначения? Никто не смеет разгадать таинственный смысл собственного финала, и даже если впереди – пустота и мрак, я обязательно напишу эпилог о долгой и счастливой жизни для каждого из нас.

Уверовав в воскресение измученной души, бросаешь тревожный взгляд на прежний дом и сжимаешь вёсла. Так непривычно, тяжело и больно. Скоро появятся мозоли, и в какой‑то момент захочется упасть навзничь и позволить течению сделать выбор за тебя. В такие минуты, пожалуйста, не закрывай глаза и посмотри наверх. Помнишь, как ты мечтала подружиться с этими легкомысленными звёздами, взять за руку одну из них и обнять, не боясь обжечься?

То, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

Так говорят мудрецы, но почему бы не рискнуть, не пойти ва‑банк? Ведь даже посох и сума легче, чем…

бездействие равно распад равно тяжёлый груз сожалений о необратимости времени. Притаившаяся тоска на сгорбленных плечах твоей уходящей жизни. Возможно, ты получишь ещё один шанс, но уже не здесь и не сейчас, да и кому дарована способность быть хранителем расщеплённых воспоминаний? Они разбросаны по столетиям, как пазлы, из которых невозможно собрать целую картинку, потому что всегда не хватает детали… Поэтому прими в дар волшебную флейту из рук сегодняшнего дня и играй, даже если никогда прежде этого не делал. Быть может, наше назначение на земле – опрокидывать тишину?..

Как завещал Шекспир

Пристыженного скептика нелепый монолог,

Хтонических божеств безрадостная встреча,

Оставшийся в живых помешанный игрок,

Уверен в том, что время правда всех излечит.

Любовь, как спичка, гаснет в ледяных руках,

Ты где‑то далеко, в какой‑нибудь вселенной,

Не нужно больше ждать, останется в веках

Жена царя Итаки с верностью безмерной.

Я точно обойдусь, бесславно возвратясь,

Как пеной, захлебнусь своим последним словом,

Разрушили свою кармическую связь,

По разным берегам мы разойтись готовы.

По разным берегам – будь счастлив, полыхай,

Греши и забывай моё чужое имя,

Я следую судьбе – дорогам белых стай,

Не надо догонять, ведь эта боль остынет.

Послушай, мы могли перевернуть весь мир,

Могло быть всё счастливей, чем у Сида с Нэнси,

Трагический конец, как завещал Шекспир,

(я до сих пор Тебя —)

Для двух сердец уместней.

Л ю б л ю

предрассветный полёт над крышами многоэтажных домов.

запах росы в спутанных волосах вселенной.

тихий голос шепчет о возможности невозможного и бессмертии смертного.

слушаешь пение пробуждённого ветра – и ощущаешь, как где‑то под рёбрами зарождается чувство…

космическая влюблённость в каждый фрагмент неуловимой вечности.

л ю б л ю

слова, парящие над сачком, как обречённые бабочки, которые не хотят становиться пленниками.

начало игры в пинг‑понг в поисках нужной строчки.

случайное соприкосновение, предопределяющее бумажное будущее обнявшихся букв.

л ю б л ю

осторожные звуки, которые приглядываются друг к другу издалека, а затем медленно приближаются на мягких кошачьих лапах. и наконец узнают, берутся за руки, становятся неделимым элементом, а всё остальное утрачивает значимость. остаётся только музыка, и она не исчезнет даже после апокалипсиса.

музыка…

мой личный защитный панцирь, не позволяющий сорваться в пропасть даже при сильном порыве ветра.

л ю б л ю

горящие глаза и охваченные

страстной

жаждой

жить

сердца

соулмейтов.

свободные и непокорные избранники, не устающие мечтать.

однажды эти мечты сумеют разрушить даже самые крепкие стены.

и мне хочется обнимать мечтателя и говорить ему простые слова: «ты так красив (‑а)».

л ю б л ю

тот потрясающий сад, который возделывает каждый из нас ежедневно – ежеминутно,

каждую паузу наполняя чудом и верой.

это и есть тот самый земной космос, который уже не кажется недостижимым.

л ю б л ю

каждого странствующего шамана.

и

в е р ю, что все пилигримы однажды встретят рассвет на пороге

родного,

уютного,

тёплого

дома

не в одиночестве.

Ловец кошмаров

Человек – лишь клубок,

паутина,

ловец кошмаров;

неисповедимы пути

и непредсказуема судьба.

Слова – оболочка, которая будто бы греет,

но цепкие щупальца сдавливают кусок в форме сердца и лишают права на дыхание.

Плыть, раскидывая мысли в стороны, рассекать руками чёрную воду,

грезить о невозможном…

ради чего, если

в нас так мало настоящего

и так много выжженной грусти,

отцветших роз в грудной клетке

с мёртвыми птицами?

Одиночество – причина

и следствие самых безумных идей творца.

Вечность засыпает в капельках дождя на стекле и

шёпоте пугливых стрекоз.

Кажется, разучились танцевать.

И, может быть,

Навсегда,

Навеки.

О моё утраченное небо!

Как бедная бабочка, пойманная в сачок,

Ты проколото иглой безнадёжности.

Смерть всегда соседствует с жизнью, а жизнь

есть боль,

боль и любовь.

Нельзя запереть ветер,

он кусает мочки ушей

капризных облаков и вышагивает по мостовой,

что в самом центре Вселенной,

и наблюдает с полупрезительной ухмылкой на бледных устах…

Наблюдает за каждым из нас,

отринутым Богом.

Письмо Деду Морозу

Что ж, привет, или здравствуй. Могу говорить неформально?

В детстве было всё проще, я знала, что ты самый мудрый,

Дорогой Дед Мороз (или – Бог), у меня всё нормально,

Если снова пишу, значит, всё же надеюсь на чудо.

Сделай так, чтобы стала сильнее и крепче, как камень,

Даже если пытаться – никто никогда не разрушит.

Знаю, надо всё вынести, будто тяжёлый экзамен,

Я почти научилась молчать, когда требуют слушать.

Дай мне силы держаться над пропастью в трудное время,

Никого не винить, просто люди – разносчики боли,

Уходить, отпускать и с улыбкой прощаться со всеми,

Кто играл в моей жизни когда‑нибудь главные роли.

Я нахально прошу тебя: дай мне забыть все обиды,

И зарыть те слова, что казались всесильными, в землю,

Попросить правосудия у беспристрастной Фемиды,

И остаться собой, а не чьей‑то пугающей тенью.

Дорогой Дед Мороз, дай мне мужество двигаться дальше,

Пробуди спящий разум, ведь сердце схватило простуду,

Научи чистить правду, как лук, от обмана и фальши,

С Новым годом, прощаюсь. (Я буду готовиться к чуду).

Лучший день

Сегодня нам можно широко раскинуть руки, не рискуя быть распятыми. В ту минуту, когда распахнулись двери в другую вселенную, для нас наступил личный май. Свежий ветер мягкой кошачьей лапой путает волосы, целясь в лицо. «За что эти незаслуженные пощёчины?» – пытаешься отомстить, сжимая слишком слабые кулачки. «Пощёчины всегда заслуженные», – отзывается капризный упрямец.

Сегодня нам можно наконец‑то преодолеть это бешеное расстояние и стать сильнее, разбив фарфоровый мир вдребезги. Заваривать чай на кухне, смахивать пыль с подоконника и подпевать любимым песням. Никто не посмеет обвинить нас в том, что мы нарушаем чужое спокойствие. Чувствуешь, как прямо сейчас мы становимся неуязвимыми?

Сегодня нам можно ходить босиком по траве и обмениваться бессмысленными репликами. Слушать дыхание родственных душ – и отзываться эхом. Распугать утренних птиц на крыше многоэтажного дома. Протягивать руки к солнцу и прославлять наш личный рай.

Это тот самый день, когда с твоего сердца снимается толстый слой грима и ты снова можешь дышать в полную силу. Не существует никаких ограничений, когда перестаёшь быть пленником чужих драм.

Сегодня нам можно не слушать никого, кроме самих себя. Не оглядываться, переступая порог, ведь там, за спиной, не остаётся ничего, за что стоило бы держаться. Не бояться замёрзнуть, потому что прямо сейчас приходит время только для тёплых дней. Не вспоминать, но и не тревожиться о будущем.

Сегодня нам можно просто жить.

В театре снов

Дышу луной в театре снов,

Остановив движенье звёзд,

На чашу сломанных весов

Я возложу немой вопрос:

Что перевесит: свет ли, тьма?

Мерцает смысл на тропах лжи,

Изрезан путь сплетеньем ран,

Не убегай. Мечте служи.

Глухой рассвет вонзает шип

В худое тело высоты,

На чешуе жестяных рыб[5]

Замёрзли чёрные цветы.

И я останусь здесь одна,

Опять укутаюсь в печаль,

Дрожат холодные уста,

О как далёк блаженный рай!

Но я прошу лишь об одном:

Звучи и пой, душа моя,

Пой о грядущем и былом,

Звучи!.. как трели соловья.

Куда деваются утки, когда пруд замерзает?

Куда деваются утки, когда пруд замерзает? Об этом спрашивал Холден Колфилд, пока держался над пропастью. А что происходит с мечтами, когда их не исполняют? Они ведь не утки и лишены крыльев…

Наверное, гибнут от безысходности под холодным дождём, засыпая в самодельных гробиках. (Кажется, для них только что наступила вечная зима.)

Ещё вчера они танцевали на осколках неба в открытом море и ухитрялись не тонуть даже во время шторма. Звонко смеялись, обнимали бесконечность за хрупкие плечи, пытаясь остановить сумасшедший поток времени. Они не знали тогда, чем закончится эта летопись, хотя, наверное, предчувствовали свой бесславный конец.

К сожалению, мечты не утки и не могут управлять собственной судьбой, потому что начала нитей – в руках человека. Однажды, в какой‑нибудь очередной безликий момент, неуклюжий мечтатель сделает выбор и разменяет мечту на быт, который уничтожит последнюю надежду на перемены.

Маленькая революция в тесном бокале – и возможное будущее опускается на дно. Человек продолжает существование по часовой стрелке, в то время как его мечта разбивается вдребезги, точно выбитое мячом стекло.

Что происходит с мечтами, когда их предают? Уставший хозяин отказывается быть в ответе за тех, кого приручил. И тогда мечты прекращают дышать и растворяются в его опустошённом взгляде.

Атомы

мы распались на части,

на атомы,

нас забрали из текста

цитатами,

наши роли неважно

прописаны,

не владеем ни сердцем,

ни мыслями.

может, просто зажжём

сновидения?

словно свечи на твой день

рождения,

ты расскажешь о море

и вечности,

о нелепой, счастливой

беспечности,

ты расскажешь о танцах

во времени,

о моём и твоём

поколении,

и о том, как исполнить

желание,

обрести вместе с грёзой

призвание,

просто следовать голосу

мудрости,

пусть и это покажется

глупостью.

вырываться из плена

сознательно,

оставаясь наивным

мечтателем,

возвращая цитаты

в комедию,

разобраться со всем, чем

мы бредили,

и тогда наши судьбы

изменятся,

всё пройдёт, как зима…

перемелется.

Хочу

Хочу… синие волосы – яркие, как осколки небесных зеркал в ранний вечерний час.

Купить гигантские наушники и слушать на полной громкости музыку без слов.

Лежать с закрытыми глазами на свежескошенной траве и рисовать на корке воображения фигурки из пыльного будущего.

Завести собаку и гулять на рассвете, пока беспокойно ворочаются в своих удобных кроватях другие люди, уже, конечно, предчувствующие приближающийся звук неминуемого будильника.

Прогулять целый день, ни у кого не отпрашиваясь и ни перед кем не оправдываясь: сделать праздничный выходной посреди нахмуренной недели.

Устроить фотосессию лесным пейзажам – вдали от шума человеческих сцен, почувствовать себя частью безграничного мира.

Взять исцарапанную гитару и начать раздражающе громкий концерт на центральной улице.

Угнать мотоцикл и вернуть в сумерки, вдоволь наигравшись с легкомысленной скоростью.

Подхватить безумного человека и взобраться на самую высокую крышу города, чтобы прокричать в ухо свирепого мира всё, о чём больше невозможно умалчивать.

Сбежать от ответственности за нарушенное спокойствие и закрыться в уютном одноэтажном доме с видом на спокойное молчаливое озеро.

Обязательно научиться грести, чтобы ощутить приятную боль от первых мозолей, заработанных собственным трудом.

Купить яркие краски со всеми цветами радуги и перекрасить скучные серолицые здания с поблекшими вывесками.

Незаметно подкладывать темный шоколад и имбирное печенье в чужие портфели и сумки, чтобы их хозяева стали на чуточку добрее.

Сыграть в дартс, ни разу не промахнувшись.

Прокатиться верхом, не забыв оборвать голосовые связки нежной любовью к сочинению громких песен.

Больше импровизировать, бросая вызов строгим планам и надоедливым до предынфарктного состояния таблицам.

Хочу… раздавить страх, мешающий время от времени выходить за рамки, и хотя бы иногда разрешать себе по‑настоящему сходить с ума.

Напиться горькой вечности…

Напиться горькой вечности,

Поклясться Богу в верности,

Пускай Дамоклов меч висит,

На жизнь мне хватит смелости.

Я верю, что пройдёт печаль,

А завтра будет солнечно,

В игре с огнём пока ничья:

Деревья рубят точечно.

Под ивой серебристою

Меня оставьте мучиться,

Я в холод гордо выстою

И воспарю над тучами.

Ведь счастье здесь, поблизости,

Не жалкая утопия!

Хочу из сердца вымести

Весь сор, внутри накопленный.

Не касаясь земли

Смогу ли я?

Стоит ли пытаться?

Да кому это, чёрт побери, может быть интересно?

Прежние идеалы превращаются в кольца дыма, исчезая в пене намыленных облаков. Уходи и не оглядывайся: позади ничего нет. Соверши нахальное отречение от нелепых правил, и пусть обвинят в дерзости. Гораздо важнее, кто ты на самом деле, а не кто ты в голове другого человека. Не думай о том причудливом образе, который создают иные одиночки… Мы вечно лепим из пластилина, тщетно надеясь, что получится шедевр. Но гений, быть может, рождается раз в столетие, а звание мастера ещё надо заслужить. Вот и мучаемся, прячемся, ропщем на судьбу, а потом смиряемся да так и остаёмся эскизами душевнобольного художника…

Однажды нам сказали, что мы должны научиться приносить пользу. Хочешь оказаться на вершине – переступи через себя. Но это очередное заблуждение, ведь мир вовсе не пирамида. Сколько бы ты ни поднимался по ступеням выщербленной лестницы, всё равно не достигнешь неба. Оно бесконечно далеко – недостижимо – смертным придётся оставаться на земле до следующего рассвета.

Все роли давно сыграны, билеты распроданы, а места в зрительном зале заняты. Остаётся только дышать, иначе закат неизбежен. О блаженная жизнь, не есть ли ты всего лишь кощунственная выдумка оклеветанного толпой пророка?

Посмотри на часы. Уже слишком поздно. Никто не знает, сколько страниц в этой книге. А звёзды надо мной так уверены, что никогда не упадут!..

Закрываю глаза. Приветствую новое сновидение и снова учусь ходить, не касаясь земли…

Бескрылый Икар

в сонме зыбких идей

жизнь всегда чистый лист.

омут спрятанных лиц

снова полон чертей.

небо как решето,

лунный вереск – нектар,

я – бескрылый Икар

с бесполезным щитом.

но седьмую печать

снимут те, кто не спал,

и сорвут чей-то план,

научившись прощать.

излучая рассвет,

дышат ранней весной,

дарят светлый покой,

как счастливый билет.

чистый лист – черновик,

омут выгнал чертей.

к безрассудной мечте

я лечу напрямик.

Быть человечным человеком

Пора начинать заготавливать дрова, чтобы пережить холодную зиму. Включать обогреватели щедрых душ и делиться теплом. Вовсе не обязательно кричать о собственных чувствах, лишь бы не равнодушие – а всё остальное можно стерпеть. Даже отвращение и завистливая ненависть, мстительное презрение и лицемерие дают больше внутренних сил, чем абсолют безразличия.

Выбросить лишнее, чтобы освободить место для нового. Больше обнимать за плечи, чем бросать бесполезные советы‑назидания под ноги. На таких можно и поскользнуться, даже если советчик‑диктатор действовал из лучших побуждений.

Не доверять первому встречному, но верить, что где‑то под его кожей бьётся огненный поток, готовый вырваться наружу при первой удобной возможности.

Открывать буквы тем, кто предпочитает цифры. Сколько можно считать несуществующие деньги, чтобы потратить их на мифические вещи? Лучше тратить минуты, но с пользой, они имеют больший вес; их нельзя сдать в ломбард, но они драгоценны и представляют собой удивительно редкий экземпляр. Управлять временем – значит обладать истинным богатством.

Говорить правильные слова, чтобы не рассыпать любовь. Вместо бесконечных подсчетов писать записки. Можно бросить в бутылку и отправить в дальнее плавание, пока не найдёт тот, кто ищет.

Больше петь, потому что звук выбрасывает гнев и раздражение и растаптывает, превращая в нефункциональную пыль; музыка делает сердце крепче.

Творить волшебство не потому, что ты всесильный маг, а потому, что самый обычный человек. Такое чудо куда более неожиданно и приятно. Не делать того, чему сопротивляется душа. Главное – сдерживать данные обещания, а это дар первоклассного волшебника. Со словами всегда приходится держать ухо востро и проявлять по отношению к ним особенную осторожность. Иногда лучше промолчать, чем солгать с натянутой улыбкой.

Думать, уделять больше внимания мыслям, нащупать те веревочки, которые позволяют передвигать, менять местами и воплощать в слова и действия. Кстати, о действиях: делать больше добра. Кто придумал, что человечество должно быть бесчеловечным? Это не парадокс, а один из тех стереотипов, которые имеют обыкновение разбиваться, как зеркало, не умеющее отражать лицо реальности.

Быть человечным человеком – действительно задача не из легких?..

Плач Элизабет (по мотивам романа Э.М. Ремарка «Время жить и время умирать»)

Мы встретились случайно в тёмный час:

В убежищах теснился зыбкий мир,

Но робкая надежда не сдалась

И всё-таки осталась вместе с ним.

Мой милый, ты искал свою семью,

Писал записки, верил, что прочтут.

И я стою как будто на краю,

Уже не верю, что меня спасут.

Две одиночки прячутся от зла,

Надеясь, что победа за добром.

У жизни равнодушные глаза,

А смерть молчит с испуганным лицом.

Без слёз и без прощаний ты уйдёшь,

Я прячусь на вокзале. Буду ждать.

Твоя улыбка как апрельский дождь.

Никто не слышит – покричим опять?[6]

Я верю, ты прочёл моё письмо,

Узнал, что у тебя родится сын.

О Гребер! Поняла я всё без слов!

Не бойся. Я с тобой. Ты не один…

Сказали, ты не выполнил приказ.

Сказали, ты предателем убит.

Смотрю на небо: там звезда зажглась.

Я слушаю, как тишина кричит.

Помнишь?

Помнишь, ты была чище,

светлее,

наивнее?

Солнце рассекало небо острым кинжалом, оставляя на голубой коже багряные полосы. Ты мечтала тогда скинуть ботинки и шагать по выдуманным ступеням, желая добраться до самой высокой вершины. А сейчас всё по-другому. Надежды разбились о быт и дали течь, как лодка, на которой ты собиралась отправиться в путешествие. Бедная! Жизнь научила тебя смиряться, принимая пощёчины судьбы как дар. Иллюзии рассеялись, оставив вместо себя чудовищную пустоту. Осторожнее, дорогая странница, ведь если поддашься её губительному очарованию и заглянешь в глаза – превратишься в камень.

Помнишь, ты была счастьем,

самим воплощённым счастьем,

гонялась за лучиками с корзинкой в руках и, никого не поймав, растягивалась на мокрой траве. И ты становилась росой, ты становилась солнцем, которое ещё несколько секунд назад нахально ускользало от тебя и пряталось за утомлёнными облаками. А сейчас? Мысли, твои грубые, неотёсанные мысли преграждают тебе путь к небу… К истине!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

В. Маяковский «Облако в штанах».

2

помни о смерти и ничему не удивляйся.

3

слова улетают, написанное остаётся.

4

То, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

5

отсылка к стихотворению В. Маяковского «А вы могли бы?»

6

«– Вы улыбаетесь, – сказал он, – и вы так спокойны? Почему вы не кричите?

– Я кричу, – возразил Гребер, – только вы не слышите». Э.М. Ремарк