Чужой мир

Айю вышла первой и предупредительно придержала мне дверь. Я не успела ее поблагодарить – отвлеклась на невысокого мужчину с залысинами на макушке, который одновременно и суетливо кланялся, и раболепно протягивал мне связку воздушных шаров.

– Госпожа Майя Данишевская! Мы так рады видеть вас в нашем центре искусств! От лица всех сотрудников позвольте выразить…

Я умоляюще посмотрела на Айю, делая вид, что не понимаю, о чем говорит мужчина.

– Господин управляющий, – мгновенно откликнулась та и шагнула вперед, отгораживая меня от нашего встречающего, – госпожа благодарит вас за столь теплый прием, но вынуждена напомнить, что встреча с прессой состоится уже через сорок минут.

Я успела заметить, что Айю опустила мое имя, обозначив тем самым наши дружеские отношения, и на управляющего это произвело сильное впечатление: поклон, в котором он снова склонился перед моим переводчиком, в этот раз был почти таким же низким, каким он одарил меня. Моя дружба с Айю поднимала ее статус в глазах общества? Любопытно…

– Конечно-конечно! Прошу вас, идите за мной.

Мы молча двинулись следом, по обе стороны от меня уже грозно нависали два амбала: когда только возникли рядом? Я не видела, чтобы на стоянке парковалась машина с охраной. Впрочем, новая встреча меня увлекла так, что могла и не обратить внимания на прибытие двух уже почти хороших знакомых.

Управляющий то и дело оборачивался к нам лицом, суетливо тряс подбородком и растопыренной ладонью указывал направление. Мой взгляд выхватил его узкое запястье, обмотанное яркой лентой с устремленными ввысь шарами.

– Айю, – театральным шепотом позвала я. – Разве я не должна принять подарок? Наверное, это невежливо.

День выдался безветренным, но все же здесь, на крыше, ощущалось небольшое дуновение, и огромные шары, болтающиеся за спиной управляющего, обретали причудливую, полную укора форму. В этих шарах мне виделась моська собачки, которую расстроенный хозяин тащит домой, сдерживая желание огрызнуться, выкинуть поводок, а то и пнуть мешающую псину.

– Нет, все в порядке. Он значительно ниже вас по социальной лестнице. Принимать из его рук презент вовсе не обязательно.

– Но…

– Он только возгордится, – фыркнула Айю, имея в виду управляющего. – Так что не переживайте, приветственный подарок заберет охрана.

– Понятно, – растерянно протянула я.

Конечно, хотелось поспорить, но я не стала рисковать – в местном этикете я еще не разобралась и боялась совершить досадную ошибку. Действительно, вдруг моя реакция будет истолкована как-то превратно и приведет к негативным последствиям?

Я не знала Айю, не была вполне уверена, можно ли ей доверять, но почему-то чувство, что она не будет вставлять палки в колеса, не покидало меня.

Мы по диагонали пересекли залитую солнечными лучами крышу и ступили в просторный, полностью стеклянный лифт. Его поверхность была вычищена с таким рвением, что казалась прозрачной, а рекламные плакаты, расклеенные на стенах, – зависшими в воздухе волшебными картинками.

Я с интересом уставилась на одну из них. На постере симпатичный молодой мужчина со всех ног бежал в гипотетически спасительную даль, на его широкой груди прятала лицо маленькая девочка, за спиной взлетали обломки взорванных домов и складывались у ног беглеца в причудливую вязь названия. «Город в темноте», – не без труда разобрала я и уткнулась взглядом в слоган: «Пришло время сорвать маски!»

Я хмыкнула, ни название, ни слоган не вызвали желания ознакомиться с цинфийским кинематографом, но какая-то едва уловимая мысль кольнула меня. Я нахмурилась и склонила голову набок, всматриваясь в плакат.

– Госпожа желает отдохнуть перед встречей. Ее номер готов? – при построении предложения Айю использовала вопросительные конструкции, но повелительные нотки в голосе заставили фразу звучать угрожающе.

Такую искреннюю убежденность в том, что окружающие обязаны относиться к тебе не просто с уважением, а с трепетом, невозможно привить, только впитать с молоком матери.

Кого же ты, Алекс, выбрал мне в помощники?

– Для госпожи Майи Данишевской подготовлен люкс первого класса. Мы счастливы предложить…

– Люкс первого класса? – холодно переспросила Айю, и я навострила ушки. – Я договаривалась с вами о люксе суперкласса.

– Видите ли… Произошла небольшая накладка…

– Рико Хаец, вы хотите сказать, что оказались некомпетентны?

Айю перешла с уважительного обращения по должности на пренебрежительный тон с упоминанием имени, и я поняла, что пора вмешаться. Выслушивать склоки и делать вид, что не понимаю происходящего, у меня не было ни малейшего желания. К тому же смутная идея испуганной птицей вспорхнула в голове и оформилась окончательно.

– Айю, сегодня здесь будет Дайсаке Акано?

Я беззастенчиво ткнула пальцем в постер, надеясь, что на моем лице читается если не восторг, то хотя бы радостное волнение. Я не могла с уверенностью сказать, что верно прочитала имя актера, но все же сильно исковеркать не должна была. Символы, обозначающие фамилию, напоминали мне какое-то слово, но я не могла вспомнить его значение.

Айю перестала сверлить управляющего разочарованным и как будто обиженным взглядом (так ребенок смотрит на кашу с комочками) и обернулась ко мне. На ее лице недовольство мгновенно сменилось живой заинтересованностью. Управляющий тихо выдохнул и полез в карман за носовым платком – с его лба градом катился пот.

– Вы знаете Дайсаке Акано?

Я расплылась в улыбке – имя я прочитала правильно, но Айю истолковала мою реакцию иначе.

– Вы смотрели фильмы с ним?

– Да, – с апломбом заявила я, сама не веря в то, что могу лгать так непринужденно. – Я его фанатка! Особенно мне нравится его последний фильм – «Город в темноте».

– О-о-о! – протянула она. – Вот это да! Дайсаке Акано будет очень приятно, что вы оценили его работу по достоинству. Подумать только: вы смотрели фильм с ним!

Я заметила, что Айю опускает обращение «господин» по отношению к актеру, но при этом в голосе не слышится снисхождения. Черт, какая же запутанная социальная иерархия!

– Я бы хотела сказать ему об этом лично, – мягко улыбнувшись, намекнула я.

Айю замерла, лишь длинные пушистые ресницы затрепетали – впервые видела, чтобы кто-то так быстро моргал.

– Если у вас есть такое желание, то, конечно, мы его выполним, – немного растерянно проговорила она и снова покосилась на рекламный щит, где в самом низу была приписка, которая и заинтересовала меня. – У него как раз сейчас проходит встреча с фанатами в одном из конференц-залов. До вашего мероприятия еще есть время, можно посвятить его не отдыху, а знакомству.

– Буду признательна, – довольно кивнула я, пряча за спину вспотевшие ладошки. Я знала, что делала, но было откровенно страшно. Как прыгнуть в прорубь зимой.

Айю задумчиво поправила кокетливый бант на груди, и казалось, этот жест вернул ей деловой настрой. К управляющему она обратилась деловито и сухо:

– Госпожа не нуждается в отдыхе, проблему с люксом можно считать закрытой, но ваш непрофессионализм не остался незамеченным.

Управляющий снова засыпал ее извинениями, и, наверное, этот своеобразный обмен любезностями (равнодушие Айю можно было посчитать колкостью) затянулся бы, но, к счастью, лифт бесшумно остановился. Стеклянные дверцы разъехались, и я первой шагнула на свободу.

Айю тут же оказалась по правую руку от меня и вполголоса подсказала, куда идти дальше. Охрана уже маячила за спиной. Я обернулась и проводила завистливым взглядом отъезжающий лифт с бледным лицом управляющего за прозрачным стеклом. Для него самое страшное было позади, для меня же все только начиналось.

Холл встретил приятной прохладой и кафельным полом, по которому громко зацокали мои каблуки. Этот монотонный звук казался мне пугающим отсчетом перед стартом: пять, четыре, три, два… На счет «один» мы оказались перед высокими, настежь распахнутыми белыми дверьми. Заглянув внутрь, я присвистнула: длинная, какая-то бесконечная вереница людей извилистой змеей растянулась по просторному залу и замысловатым зигзагом вела в один из углов, где можно было различить небольшой письменный стол и человека, склонившегося над ним.

– Автограф-сессия в самом разгаре, – пояснила Айю. Наверное, вид у меня был растерянный.

– Займем очередь? – неуверенно спросила я, понимая, что произнесла глупость.

Айю хихикнула, кажется, искренне.

– Вы так тонко шутите!

– Да, – пробормотала я, усилием воли расправляя плечи. – У меня своеобразное чувство юмора.