Фабрика «Сахарные грёзы»

– Можно мне игрушку? – чётко и совершенно неуверенно сказала Зоя.

– Мы посмотрим на твои оценки, сама понимаешь.

– У меня всегда хорошие оценки.

– Значит, должны быть очень хорошие!

Раиса Ивановна с аппетитом начала уплетать бутерброды вприхлёбку с чаем. Зоя же сделала пару глотков и на этом её аппетит закончился. Девочка понимала, что бабушку нужно слушаться, но, честно говоря, ей совсем этого не хотелось. Так же Зоя понимала, что уроки – это почти самое важное, но и на игрушки она тоже засматривалась. Внутри росло желание играть не в книжки и учебники, а в куклы и даже в компьютер.

С появлением этой фабрики девочка стала всё больше не любить бабушку. Смотреть на непослушных детей, которые получают подарки, было невыносимо. Зоя завидовала, злилась и хотела, чтобы ей тоже привозили игрушки, но только Раиса Ивановна имела право что-то подарить своей внучке – конечно, если та заслужила.

Зоя помыла посуду, прибрала со стола и отпросилась в библиотеку. Бабушка, конечно же, одобрила желание девочки и, наполненная гордостью, пошла смотреть свои передачи по телевизору. Как говорила сама Раиса Ивановна «очень умные передачи про очень неблагополучных людей».

Вместе с книгами Зоя захватила с собой и письма. Она решила на зло всем и на радость себе взять их и отправить, и неважно, что фургончик уже уехал. Девочка собралась самостоятельно дойти до фабрики. Отпечаток своей руки она поставила синеватой помадой Раисы Ивановны, которую стащила из её сумочки, красок у Зои просто не было. Сейчас девочка находилась в такой безвылазной обиде, что ей было всё равно на возможный конфликт.

Зоя прошла мимо здания библиотеки, даже не оглянувшись на него. Она уверенно и резко, насупившись, шагала в сторону железнодорожной станции. Вороны противно каркали, туман сгущался, сердце колотилось от злости. Пройдя полпути девочка даже расплакалась.

Зоя считала, что бабушка своими дурацкими правилами всё портит. Она вечно требует и требует, а хорошего слова от неё и за сто лет не дождёшься. Вдобавок ко всему ещё и Миша безостановочно твердила про «Сахарные грёзы», а вершиной несправедливости было то, что самые непутёвые дети получают подарки. Девочку эти мысли выводили из себя и от того она ускорила шаг, подняв повыше голову.

Уверенность поубавилась, когда Зоя увидела фабрику. Глаза бегали, ничего толком не рассматривая, словно боялись. Девочка вдруг подумала, что детям здесь находиться точно нельзя, поэтому нужно поскорее придумать как отправить письма и уходить. На кривом и еле дышащем железном заборе висел фиолетовый почтовый ящик стандартного размера. Девочка специально опускала взгляд на землю, чтобы случайно не увидеть то, что видеть ей нельзя, как она считала.

От волнения Зоя выронила пакет, письма вывалились, и она принялась судорожно их подбирать. Зоя сильно нервничала и оглядывалась по сторонам, но предельно аккуратно, чтобы ненароком не посмотреть на что-то лишнее. Подобрав все свои желания, она подбежала к почтовому ящику и дрожащими руками принялась забрасывать в него письма по несколько штук сразу.

Девочка поняла, что не она одна поступает подобным образом, когда обнаружила, что места для желаний осталось совсем немного. Зоя начала скручивать и складывать свои письма, утрамбовывая их. Прилагая большие усилия, она сделала то, что ей так хотелось. Все её желания были отправлены. Зоя поспешила домой, погрузившись в мечты о том, что совсем скоро она получит то, чего ей так долго хотелось.

Глава вторая

Мишу всё чаще стали одолевать мысли о фабрике, мешая играть и бездельничать. В последнее время девочка общалась только с Зоей, потому что остальные её друзья и приятели стали чересчур заинтересованы написанием писем. После ссоры с подругой Мише и вовсе не с кем стало общаться, поэтому она всё больше и больше отдавала свободного времени размышлениям о «Сахарных грёзах».

В школе Миша узнала, что её однокласснице после воскресного происшествия привезли домой пластмассового говорящего попугая, она не расставалась с ним ни на секунду и всегда таскала его с собой. Когда учитель попросил убрать попугая в рюкзак и всё-таки заняться изучением материала, у девочки началась истерика, самая настоящая истерика. Миша предположила, что, видимо, однокласснице игрушка очень дорога, и поэтому она не хочет выпускать её из рук. Но через какое-то время оказалось, что девочка желала общаться только со своей разговаривающей птицей, а на всех остальных особого внимания не обращала.

– Сошла с ума от счастья, – заключила Миша. – Нужно бояться своих желаний, – бормотала она. – За что боролись – на то и напоролись, – продолжала размышлять вслух юная исследовательница. – Бабушка так часто говорит.

Неделю Миша наблюдала в школе за детьми, которым привезли их исполненные желания на фиолетовом фургончике. Всем были заметны изменения в поведении детей. Миша эти изменения тоже заметила и периодически записывала их в свою тетрадь с наблюдениями. Итог был таким: дети хотели всегда быть рядом со своими долгожданными игрушками.

Школа уже очень давно превратилась в сумасшедший дом. В прошлом учебном году дела были ещё куда ни шло, но за лето очень многое поменялось. На летних каникулах, будто сговорившись и втайне от родителей, дети писали письма без остановки в очень больших масштабах. В каждом классе были ребята, чьи желания исполнила фабрика «Сахарные грёзы».

Не только на переменах, но и на уроках творился настоящий бардак! Машинки на радиоуправлении разъезжали по классам и коридорам, мальчишки устраивали настоящие поединки на световых мечах, дети приходили в костюмах королей и королев, с коронами и диадемами на голове, целые классы наряжались в фей, ниндзя, супергероев и русалок. В спортзале запускали летающие тарелки, девочки хвастались светящимися ботинками-скороходами, а еще из класса в класс ребятишки катались на роликах, скатывались с лестницы на скейтборде, демонстрировали новые гаджеты и гадали на магических картах, которые заказали в письме.

Учителя сходили с ума вместе с родителями, но любые попытки заставить детей вести себя как подобает заканчивались скандалом. Многих учеников отстраняли от занятий из-за неадекватного, как считали взрослые, поведения. Некоторые классы уходили на бессрочные каникулы всё по той же причине, даже не успев толком начать учиться.

– Это нормально, – пробормотала Миша. – Я бы тоже хотела всегда путешествовать. Сомневаюсь, что кругосветное путешествие привезут на машине. Удобно хотеть какую-нибудь куклу. Жить так гораздо проще.

Поведение детей Мише, конечно, казалось немного странным, но вполне объяснимым. Она считала, что если бы ей удалось отправиться в настоящую экспедицию по шибко интересной стране, то она бы тоже стала похожа на сумасшедшую, от большого-большого счастья. Наблюдать за беснующимися детьми, вдобавок ко всему, девочке очень нравилось, потому что всё остальное в школе являлось невообразимой скукой, от которой клонило в сон.

Серая погода, туман и частые дожди продержались даже летом, поэтому новая, хоть и не совсем нормальная обстановка, отвлекала и веселила глаза.

Миша решила после учёбы пойти на центральную площадь и поискать какие-нибудь подсказки. Бесцветная погода занималась угнетением жителей города Хмурый, как и всегда. Эта однообразность даже высасывала силы и иногда Мишу накрывало какое-то противное чувство усталости, с которым девочка героически боролась, виртуозно придумывая себе разные занятия, ровно как и сейчас.

Добравшись до площади, она не стала поднимать грязные, мокрые остатки писем с земли, Миша их просто рассматривала и тыкала в них палочкой. На некоторых обрывках остался читаемый текст – мокрая погода ещё не успела полностью переварить бумагу. Дети просили вполне понятные вещи: компьютер, велосипед, управляемого робота, шар предсказаний. И менее очевидные, такие как холодильник, блендер, гобеленовый диван.

Миша отковыривала палочкой письма из грязи, руками трогать их не хотела, то ли боялась замарать руки, то ли боялась дотронуться до чужих желаний. Девочка увидела вдалеке фиолетовый фургончик, он обогнул площадь и свернул во дворы пятиэтажек. Из машины выгрузили новёхонькую стиральную машину, автоматоны понесли её в подъезд.

– Какие практичные желания, – задумчиво пробурчала Миша и как-то не специально посмотрела на балкон Зои, но никого там не увидела. – В школу ходить перестала, странно, обычно никогда не пропускала занятия. Заболела, что ли? – предположила девочка и решила пойти домой, так как кроме грязных бумажек больше ничего занимательного найти не удалось.

Зоя тем временем проводила дни в своей комнате, забаррикадировавшись от бабушки. Исполненные желания ей начали привозить через несколько дней после того, как она погрузила письма в почтовый ящик. Компьютер, шарнирные куклы, телефон, браслеты, подвески и серьги, велосипед, флейта, чемодан, пышные платья и туфельки, с десяток мягких игрушек, розовый пуфик, рогатку, большие фигурки единорогов, косметичку, блестящие заколочки, пластиковый меч.

Зое каждый день привозили что-то новое. Автоматоны любезно вручали фиолетовые коробочки, поздравляя с исполнившимся желанием, глаза девочки наполнялись блеском, а сердце замирало. Зоя сперва прятала подарки от бабушки под кроватью и в шкафу, стараясь вести себя естественно, но продолжалось это недолго. Школу девочка начала прогуливать, ссылаясь на плохое самочувствие, а от Раисы Ивановны она стала закрываться в своей комнате, что выводило бабушку из себя.

Когда преступление Зои раскрылось, начались скандалы и ругань. Зоя подпирала дверь в своей комнате комодом и играла часами напролёт, позабыв о еде и необходимости чистить зубы. Она наряжалась в пушистые платья, надевала все украшения, которые были, представляя себя принцессой, скакала на единороге и свистела на флейте. Девочка не знала, как подключить и заставить работать компьютер, поэтому просто тыкала по клавишам и громко смеялась.

Раиса Ивановна не находила себе места, ей было невообразимо стыдно за свою внучку, и оттого первое время пенсионерка никому ничего не рассказывала. Зоя вылетала из своей комнаты, когда приезжали автоматоны с очередной партией подарков, а после снова пряталась и никого не хотела видеть. Соседям бабушка сообщила, что девочка очень больна, а лекарство привозят прямиком из фабрики, потому что только там есть всё необходимое для лечения.

Вскоре Раиса Ивановна начала идти на всевозможные уступки, прекратила ругаться, чтобы внучка начала снова нормально есть. Когда подарки привозить перестали, Зоя стала писать новые письма и, объявляя голодовку, требовала их отправить. Бабушка, с болью в сердце и с надеждой на то, что рано или поздно её внучке игрушки станут неинтересны, решилась ходить на фабрику, чтобы втайне от всего города забрасывать желания Зои в почтовый ящик на железном заборе.

На стене в Мишиной комнате висел рисунок фабрики, нарисованный ею лично. На этой картинке было много вопросительных красных знаков. Самый большой вопросительный знак был над розовым облаком дыма, выходившем из труб. В дневник девочка записывала свои скудные наблюдения.

Так как свободного времени было предостаточно, Миша решила себя занять и отправиться в небольшую экспедицию, она хотела просто посмотреть на фабрику поближе – и сразу же вернуться домой. Бинокль, тетрадь и ручка для записей чего-то важного, бутерброды, чай в термосе, шарф, если станет холодно. Всё это было упаковано в рюкзак.

Родители на работе до вечера, а значит – весь день впереди! От дома до фабрики пешим ходом идти нужно около часа, поэтому девочка поехала на велосипеде – погода позволяла, хоть и была противной. День стоял туманный, сквозь дымку сочилось бледное солнце. Улицы были тихие и пустые. Миша доехала до железнодорожной станции и оставила свой велосипед там. Вооружившись биноклем, она начала свою экспедицию.

Девочка удивилась тому, что туман отступал от территории фабрики, словно та находилась под каким-то куполом. Решётчатый ржавый забор, казалось, вот-вот свалится на землю, а калитки у него вообще не было. За хлипким забором раскинулся внушительных размеров сад.

Яркие, пушистые и аккуратно подстриженные деревья росли тут и там. Во всём остальном городе деревья стояли полуголые, но на территории фабрики они были почти полностью зелёные, только макушки начали потихоньку желтеть. В саду виднелись небольшие скульптуры детских игрушек, мощеные тропинки и потрёпанный временем маленький фонтан.

Миша залезла на дерево, чтобы свысока посмотреть на фабрику и сад. Её очень интересовал розовый дым. Когда Миша рассмотрела его тут, вблизи, он показался ей ещё и блестящим. Интерес взял верх, и девочка решила зайти на территорию, совсем ненадолго.

– А если что – скажу, что заблудилась.

За деревьями и кустами можно было хорошо спрятаться, вот только прятаться было не от кого, везде было пусто и оглушительно тихо. Миша рассматривала всё, что попадалось на глаза. Мох на камнях, листья странной формы, загогулины из веток, фреска на фонтане. Сад казался и настоящим, и ненастоящим одновременно. Такой сад может быть в какой-нибудь усадьбе или поместье, но никак не в городе Хмурый. И деревья тут не просто растут, а будто наслаждаются своим ростом, поэтому выглядят так замечательно.

Миша осторожно, оглядываясь по сторонам, обошла всю территорию фабрики. Ничего примечательного в саду она не нашла, кроме самого сада, слишком хорошо выглядевшего для чего-то обычного. Впрочем, Мише он подозрительным не казался.

– Просто за ним хорошо ухаживают, – объяснила она себе.

Девочка подошла поближе к зданию. Кирпич был выкрашен в фиолетовый цвет и сильно истаскался. Ступеньки у главного входа выглядели плачевно, невооруженным взглядом было видно, что они нуждаются в ремонте. Оконные рамы и двери были так же сильно потрёпаны. Сзади здания находился двор, где стоял большой гараж зелёного цвета – для фургончиков, как предположила Миша.

Всё выглядело вполне себе обычным. Окна находились высоко, поэтому посмотреть, что там да как внутри возможности не было. Девочка машинально, совершенно не подумав и не отдавая себе отчёта, дёрнула первую попавшуюся ей дверь на заднем дворе, и та открылась.

– Ой, – удивилась Миша своему неспециальному поступку.

Она заглянула внутрь. Помещение было небольшим, без окон, вдоль стен стояли стеллажи, забитые тряпками, щётками, вёдрами и моющими средствами. В углу столпились лопаты, мотыги, швабры и метёлки.

– Неинтересно… – вздохнула Миша.

В помещении напротив входной двери находилась ещё одна дверь. Интерес, будто проголодавшийся монстр, твердил двигаться вперёд. Девочка открыла её и осторожно пошла дальше. Она вышла в очень длинный пустой коридор с множеством дверей и решила дойти до начала этого коридора. Было подозрительно и даже как-то неприятно тихо, гораздо тише, чем на улице, а ещё темно и оттого немного страшно. Вдалеке Миша увидела огоньки. Когда она подошла ближе, стало понятно, что это светящаяся вывеска, прикрученная на дверь шурупами.

– Цех по сборке мягких игрушек, – произнесла девочка.