Одинокий голос в темноте

– Мы точно знаем, что червь передается по генам. Генные наследственные заболевания делят на три типа: аутосомно-рецессивный, аутосомно-доминантный и сцепленный с Х-, Y-хромосомой. Мои предшественники пытались понять, откуда червь взялся. Мы предполагаем, что первый носитель имел что-то схожее с болезнью Марфана по аутосомно-доминантному типу. В этом случае заболевание не только передается по наследству, но и часто является результатом мутации. Если наш случай схож, тогда понятно, как червь вообще мог появиться.

– Кто-то спонтанно мутировал, а потом перезаражал потомков?

– Именно так. Правда, говорить наверняка сложно. В конце концов, большинство наследственных заболеваний, да даже та Марфана, сильно искажает облик человека. У нас же поражен мозг, что не всегда заметно.

– Вот как, – задумчиво протянула Эми. – Спасибо, что рассказала мне об этом. Правда, признаюсь, я далеко не все термины поняла.

Глаз Нэнси дернулся.

– Благодари Ричарда.

Сегодня Эми сделали не только новые снимки на рентгеновском аппарате, ее также заставили сдать кровь, а потом попросили пройти обследование на томографе. Если рентгеновская камера выглядела как обычная капсула, то увидев в соседней комнате огромный томограф, Эми замерла в шоке. У Ричарда не было столько денег на подобное оборудование, у Нэнси, наверное, тоже. Значит, оно принадлежало погибшему члену группы, которому не посчастливилось родиться Фрэмптоном.

«Только приобрести автоматический тонометр не смогли себе позволить», – подумалось Эми, когда она увидела прибор на столе перед собой.

– Головокружения, упадок сил часто беспокоят? – задавала вопросы Нэнси. Она сильно затянула манжету тонометра на руке пациентки, сдавливая мышцы, а затем просунула головку стетоскопа. По ощущениям наконечник был чуть более теплым, чем пальцы Нэнси.

– Да.

– Такое случается только в моменты, когда он использует силу? – она воткнула в уши стетоскоп и вдруг подняла глаза, всматриваясь в лицо Эми, сканируя каждую эмоцию.

– Не всегда, иногда я вялая просто так, но это быстро проходит, стоит поесть.

– Он черпает ресурсы твоего организма, отсюда проблемы. Понимаешь же, что он, как паразит, кормится тобой?

– Я знаю.

– Неужели?

– Он напрямую говорил, что мне нужна глюкоза. Несложно было догадаться.

Раздался тяжелый вздох, и врач стиснула грушу тонометра.

– Ох, ну и дура.

– Эм, что?

– Лучше помолчи.

Несмотря на то, что хотелось встать и уйти, она терпела, стиснув зубы. Нэнси очень активно работала нагнетателем, и Эми вдруг почувствовала невыразимо отвратное тепло в конечности, а вслед за ним – онемение, пальцы непроизвольно дернулись вверх, но тут же замерли на месте. Пульс зазвучал в ушах.

«Просто перетерпи», – велела себе Эми, тем не менее ощущая, насколько же сложно стало следовать собственным советам.

Ближе к концу всех манипуляций в лабораторию вошел Ричард. Судя по его напускной улыбке, он уже знал, какой разговор его ожидает в ближайшем будущем, Эми ведь хмурилась каждый раз, смотря на него.

– У нас все готово? – спросил он, помогая расстегнуть манжету.

– Да, сейчас запишу результаты и начнем.

Эми в предвкушении напряглась, понимая, что вот-вот ей дадут больше полезной информации. Ричард сел рядом, похлопал сестру по спине и на секунду задержал руку. Эми сама стряхнула ее, дернув плечами, хоть и старалась сделать вид, будто все вышло само собой. Усталый вздох раздался над ухом, но именно в этот момент Нэнси оторвалась от своей толстой тетради.

– Итак, – произнесла она, поворачивая монитор к Эми. – Смотри сама. Твоя томография.

Эми видела снимок своей головы, но мало что понимала в нем, а потом осознала – в верхней части мозга равномерно растянулась большая тень, заполняя почти всю черепную коробку. Только самая верхняя часть оставалась светлой.

– Ты ему определенно нравишься, – вложив максимум отвращения и жалости к сестре произнес Ричард, клацнув напоследок зубами. – Черт, он слишком разросся. Разве в томографии Льюиса не было пятно гораздо меньше?

– Было, – ответила Нэнси. – Но Льюис в итоге научился его контролировать, чего твоя сестра не умеет. Так что она опаснее Льюиса. Для себя в первую очередь.

Ей хотелось опротестовать это мнение, но Эми передумала. Жизненно важно делать вид, будто она может в любой момент отказаться от Итана, иначе ей никто ничего не будет рассказывать.

– С другой стороны такие размеры нам на руку. Он вырос настолько, что уже даже не может скрываться.

– Действительно.

Оба повернулись к ничего не понимающей Эми. Ей так и не терпелось задать свой вопрос:

– Что мы понимаем по этим снимкам? Он же не может быть размером с мозг… иначе куда девать мой мозг?

Нэнси тяжело и раздраженно вздохнула.

– Нет. Это лишь его излучение. Сам паразит скрывается где-то глубже. Однако ты видишь, насколько он силен? Это ведь твой мозг, а он паразитирует на нем, – Нэнси грозно ткнула на большое серое пятно на экране монитора, будто пыталась раздавить надоевшую муху. – Смотри, наши с Ричардом снимки в период наивысшей активности червя.

Тогда она открыла другие файлы.

На снимке Ричарда пятно располагалось точно по центру в форме идеального круга и было не таким темным, как у Эми. Снимок же Нэнси имел сразу несколько черных точек-дыр в разных областях черепа.

– Шрапнель, – вырвалось у Эми, пока она разглядывала «продырявленный» мозг своего врача.

На это никто ничего не ответил. Нэнси закрыла все ненужные файлы и обратилась к Ричарду.

– Ну?

Тот резко втянул носом воздух, поднялся на ноги и ушел за ширму. Тьма неожиданно приоткрыла глаза.

– Что-то не так, – раздался голос Итана.

Эми была согласна с ним. Может, будет лучше попытаться уйти прямо сейчас? Она поднялась на ноги, и Нэнси посмотрела на нее чуть ли не с паникой, но Ричард оказался позади даже быстрее, чем Эми успела обернуться. Длинная мужская рука обхватила ее плечи, резко прижала к груди.

– Не двигайся! – скомандовал он.

Эми, признав в его словах тон отца, привычно замерла вопреки удивленному вскрику Итана. Игла вонзилась в тонкую кожу шеи.

– Тихо-тихо… – шептал Ричард, держа сестру в своих руках. – Не волнуйся, все стерильно, к тому же Нэнси обработала тебе шею заранее, помнишь? Когда подключала приборы. Так что не переживай, я не делаю ничего плохого.

Эми против воли зашипела, но побоялась шевелиться из-за иглы в шее. На секунду в глазах померкло, а в голове стало пусто. Когда с принудительной инъекцией было покончено, Ричарда ждал сильный удар в грудь, а также осуждающий полный презрения взгляд.

– Зачем? – Эми продолжала держаться за шею, хотя боли уже не чувствовала.