Пригласи меня

Аурису нравилось чувствовать себя особенным.

– Знаешь, мама, Солар хочет…

– Возродить свой род? Знаю…

– Нет. Солар хочет создать войско. Твоя человеческая дочь надоумила ее.

– Ты видел мою дочь?

– Я не видел, но кое-кто другой, да, – улыбнулся Аурис, он положил свою тяжелую голову на колени Инги и закрыл глаза, – неужели ты не будешь скучать по мне, мама?

– По тебе буду, Аурис, – по щекам Инги потекли слезы, – но ты же понимаешь, что я не твоя мама.

– Все так говорят, – мягко ответил юноша, – но я чувствую, что я часть и тебя тоже. Даже когда я охочусь, я все равно помню о тебе. Неужели эта твоя первая человеческая дочь тебе так важна, что ты хочешь оставить нас?

– У вас я пленница, Аурис, разве не так?

– Так, – согласился юноша, – Солар не разрешает мне говорить с тобой, и он не разрешает.

– Твой брат?

– Да, терпеть его не могу, какой же он надменный. Все время хвастает тем, что вместе с Солар ловит отцов для нас, разве я виноват, что не могу сдержать голод рядом с человеком? Заперли эту новую девчонку так глубоко, что я даже запаха ее не слышу. А мне так хотелось поглядеть на нее.

– Тут они не найдут тебя?

– Они оба в городе. Поэтому я могу побыть с тобой. И попрощаться с тобой, мама.

Инга прикоснулась к холодной коже на лице юноши кончиками пальцев, стерла с края его губы запекшуюся оленью кровь, и наклонившись поцеловала его в лоб:

– Спасибо тебе, Аурис, с тобой мне куда спокойнее.

– Может быть, я тоже научусь сдерживаться и смогу навещать тебя?

Сердце Инги вдруг сжалось, она прижала голову со страшными клыками к своей груди и заплакала:

– Конечно, конечно, Аурис, у тебя обязательно получится, ты просто еще совсем маленький мальчик. Но ты уже совсем не такой как они, совсем другой.

Чудовище улыбнулось. Его большие уши поднялись вверх и проступили сквозь черные волосы.

Солнце стало опускаться за деревья, и их длинные тени легли на уставшее лицо женщины. В звенящей тишине был слышен лишь стук сердца Инги, ожидающей возвращения Солар. Казалось, будто все те годы, что она провела в каменном подвале, вынашивая детей для чудовища, были лишь сном, и вот-вот темнота расступится и настанет рассвет, но темнота напротив лишь подступала все ближе и ближе к Инге и Аурису.

– Вдруг, у них не получится привести вторую девушку, – прошептала Инга, – что тогда?

Уголки губ Ауриса опустились.

– Тогда Солар не отдаст тебя, – тихо произнес он.

– И? Она убьет меня?

– Нет, – он покачал головой, – она оставит тебя здесь, я буду приносить тебе еду сколько смогу, но ты погибнешь от холода, а потом она унесет тебя отсюда, люди найдут тебя и будут считать, что ты заблудилась в лесу и умерла.

– Откуда ты знаешь?

Аурис посмотрел на садящееся солнце:

– Они могут вернуться с минуты на минуту, мама, я не хочу злить ее. Мне пора. Давай, я обниму тебя на прощание, вдруг сегодня ты отправишься домой, и мы больше не увидимся.

Инга прижалась к груди чудовища, и он прошептал, обхватив ее руками:

– Так она иногда поступала с мужчинами, если не была голодна, но тебя она не съест, я ей не позволю. Надеюсь, что мы не скоро увидимся с тобой, а может быть и никогда. Но я буду всегда помнить о тебе.

По коже Ауриса потекли горячие слезы его человеческой мамы, они обжигали его, но юноша не обращал внимание на боль.

Скоро солнце совсем скрылось за деревьями, и Инга осталась видеть на поляне совсем одна, она обхватила руками колени и смотрела в сторону леса в ожидании Солар.

– Я думала, вы никогда не соберетесь, ребята, – проговорила молодая преподавательница психологии, когда аудитория наконец заполнилась пришедшими из деканата участниками интимного скандала и сочувствующими.

– Если честно, – вступил в беседу Никита, – я не совсем понимаю, зачем в наш курс вообще включена психология. Во-первых, это псевдонаука, и это всем очевидно…

– Что? Псевдонаука? Ты совсем что ли? – удивилась Ира.

– Я не сомневался, что для тебя это будет открытием, – Никита свысока посмотрел на Иру, – ты и в астрологию веришь.

– Астрология – наука о цифрах и звездах, идиот!

– Ну, что и требовалось доказать. Ты сюда, очевидно, по блату попала, потому что головой ты явно не вытянула бы.

– Это не твое дело, – зашипела Ира.

– Молодой человек, – вступилась за свой предмет преподавательница, – вы ошибаетесь, психология – это наука, причем весьма полезная и вам как человеку, и вам же как специалисту.

– Да, да, очень, – раздул ноздри Никита, – ладно, продолжайте тратить мое время.

– Посмотрим, как вы будете говорить на зачете, – ухмыльнулась преподавательница. – Для начала ребята, вы должны запомнить главное – как меня зовут, запишите, мое имя Вероника Павловна, и в силу особенностей вашей специальности мы с вами будем изучать такое понятие как девиантное поведение, и все, что с этим связано.

– Девиантное поведение, это как у Никиты? – засмеялся Гарик.

– Точно, – Вероника наклонилась к парню, заглянула в его глаза и улыбнулась, – а вы очень проницательны.

Гарик покраснел.

– Ну что, Алла, смотри, уведет Вероника Павловна твоего парня, – громко отметила Кристина.

– Не уведет, – ухмыльнулась девушка в ответ, – у меня на него большие планы, – она потрепала парня по голове.

Вероника Павловна сложила руки на груди и свысока посмотрела на Аллу, потом перевела взгляд на Гарика и подмигнула ему.

– Вас что же, интересуют ребята в два раза младше, – вдруг поинтересовалась девушка с цепочкой, – это не склонность к педофилии, Гарику и восемнадцати нет?